12, и вояка, в немного помятой, но начищенной до блеска кирасе. Это воин многое повидал. Да и на девочке — дорогой дорожный костюм, с кружевными манжетами и пуговицами, в виде капелек крови.
Не доезжая до нас метров десяти, девочка резко натянула поводья, подняв лошадь на дыбы, ловко соскочила, и направилась к Яру, который, впрочем, и сам уже шёл к ней навстречу, немного отведя левую руку назад.
Я видела, как метко он с такого положения кидал короткие ножи, а в рукаве у него их целых три. Боится девочки? Вояка явно, что-то заподозрив, поднял правую руку, показывая, что его перчатка пуста. А девочка, глянув на Старика, развернулась, и подошла ко мне. Ещё раз пристально глянула на меня, и протянула конверт. Она не сводила с меня глаз. Какие странные глаза: круглый зрачок вдруг стал горизонтальным, а потом опять круглым. И длилось это всего одно мгновение. Но я увидала. А уже минуту спустя только клубы удаляющейся пыли напоминали о прошедшей на дороге встрече.
Ярс Эдрином переглянулись.
— Вета, открой конверт! А лучше — дай мне. — Яр протянул руку, а я поняла, скажи я ему сейчас «С какой это стати? Письмо мне дали», и он промолчит. Вот только уйдут и та непринужденность и доверие, которые сложились в наших отношениях. И что-то мягкое, нежное тоже уйдет.
Я протянула конверт. Яр повертел его в руках, аккуратно вскрыл, и достал лист плотной бумаги, на котором была написана лишь короткая фраза — «Мы непричастны» и перо какой-то птицы.
— И что она от нас хотела? — Не удержавшись, спросила я. Вот, только, лучше бы я этого не делала.
— Кто, она? — Удивленно посмотрел на меня Яр.
— Девочка… Которая конверт передала.
— Девочка? — Уже хором спросили меня Яр и Эдрин.
И я, медленно отходя от них, пока не уперлась спиной в борт повозки, подтвердила.
— Да, девочка, со странными глазами….
— Элика? — удивился Эдрин.
А вот Яр, спрятав в котомку на поясе и перо, и записку, приступил к форменному допросу. Причем, допрашивал он именно меня. А мне, прижавшейся спиной к борту нашей повозки, деваться было просто некуда. Да и куда бы я с подводной лодки? Без денег, без связей, одна в этом чужом мне мире.
— Вета, что ты сейчас видишь?
— Дорогу, поле, небо…
— Вета! Ты меня видишь?
— Конечно.
— И какой я?
— Злой.
— Вета!
— Очень злой.
— Опиши меня.
— Ну, я не знаю…
— Вета!
И меня прорвало, а что вы хотите, когда стоит такой красавчик и на тебя орет.
— Ты — гад, с черными прямыми волосами, собранными в хвост, синими, бездонными глазами, с маленьким шрамом в виде звездочки под левым глазом. Ты…
— Вета, подожди! — перебил меня Эдрин. — Яр, ты же говорил, что шрама не осталось, что лекарь его вылечил?
И вдруг, разряжая накаленную обстановку, громко расхохотался.
— Так ты это потому такую мину скорчила, когда я извинился, что толкнул тебя? Ну, там, на площади. Ты же должна была видеть меня в личине кухарки…
— Подождите, подождите, — прервал Яр его красноречие, и, обращаясь ко мне, спросил.
— А кто везет нашу повозку?
— Дракончик, такой миленький. И ест он вовсе не яблочки — повернулась я к Эдрину, — а мясо. А тогда на ярмарке, когда ты нас потерял, Зарема стащила окорок с соседней телеги. А ты потом переживал, что она голодная.
— Вета, получается, ты не видишь наложенные чары…. Это очень странно. Я всю дорогу хожу в личине старика, ну там седые волосы, пара шрамов. Эдрин — в личине юноши. Иногда, в зависимости от обстоятельств, мы меняем личины. Эдрин может быть кухаркой или богатым горожанином. У меня тоже пара личин имеется. Носить личину не просто. Надо быть этим человеком, говорить как он, думать как он и при этом оставаться собой. — Яр задумался и спустя несколько минут попросил.
— Опиши мне девочку.
— Девочка, как девочка. Лет двенадцати, глаза только странные. — Яр предостерегающе поднял руку и я замолчала не закончив фразы.
— Уши есть даже у травы — пояснил он. И, уже обращаясь к Эдрину, закончил, — Если Элин с Халином прислали Элику, то они…
— Они раскусили нас и догадались о цели визита.
— А мы с какой-то целью к ним приехали? О том, что у моих спутников есть какая-то цель и не просто так они колесят по стране, я естественно догадывалась, вот только, что это за цель, не имела ни малейшего представления. И эта тайна не давала мне покоя. И вот сейчас я попыталась ненавязчиво, как бы невзначай эту цель выяснить. Хотя я все таки примерно догадывалась о цели путешествия. Но Яр был начеку.
— Вета, это не наша тайна и открыть ее тебе, значит поставить тебя под удар. В нашем мире есть много способов узнать чужую тайну. Разговорить, напугать, околдовать, опоить.
Я обиделась. Просто обиделась и все. Конечно, я понимала, что это не моя тайна, но, в конце концов, мы вместе колесим по дорогам не один день. И все это время живем бок о бок, едим из одного котелка, да и вообще. А ребята стояли в стороне и о чем-то тихо разговаривали.
Друзья! Это мой первый роман, который я выкладываю на суд читателя. Мне очень важна обратная связь. Буду рада вашим комментариям.
Отдельная благодарность за подписку на автора
Глава 8
— Светка, какая же ты д…, - начала я, но прикусила язык. Ругать себя было бессмысленно.
Я замерла и прислушалась. Шорох травы, дальняя трель какой-то птицы…
— Я уверен, семья Халинго… Не стал бы Халин …. младшую сестру, да еще с одним охранником, … ничто не угрожает… — Яр говорил тихо, но уверенно, а я никак не могла настроиться именно на его разговор с Эдрином. Но, вот, наконец, я стала слышать связную речь.
— А перо?
— Перо это подтверждение мыслям Эрлиха.
«Интересненько, интересненько», — подумала я, ведь Эрлих, это глава тайной полиции королевы.
— Значит, искать Илай в землях Халинго нет смысла. И куда мы теперь?
— Переправимся через Рой, и отправимся в Санито. Через Велиса передадим весточку Эрлиху и все, что мы накопали, а потом отвезем Вету в Мейн-Кедрин, и поедем к Янтане.
— Яр, а ты не боишься соваться к Янтане. Говорят, плату она берет непомерную.
Но Яр на вопрос Эдрина не ответил.
— Всё, — скомандовал он, — садитесь, пора в путь.
Эдрин, как обычно, правил Заремой, Яр уселся рядом с ним, а я заняла место в повозке удобно развалившись на охапке
