Задержав дыхание, я прохожу вперед и сажусь за стол, стоящий напротив преподавательского. На несколько минут в комнате повисает неловкая тишина.
— Элейн, у тебя что-то стряслось? — наконец профессор начинает разговор. — В первый раз вижу, что ты не усвоила пройденный материал.
Замираю на несколько секунд, язык стал похожим на камень, тяжелым, мертвым и неподъёмным. Взглядом скольжу по исцарапанной столешнице, собираясь с мыслями.
— Не хочешь рассказать? Возможно, я бы могла тебе помочь?
Удивленно вскидываю на нее глаза. Красивое холеное лицо, глаза смотрят чрезвычайно серьезно, но нет той суровости, строгих повадок, к которым я привыкла за эти месяцы второго учебного года. Я ожидала упреков, отповеди, долгих нотаций, но никак не думала услышать предложение о помощи. Естественно, я не могу рассказать ей о настоящей причине моей разболтанности, но в таком настроении, похоже, у меня есть все шансы добиться пересдачи.
— У меня все нормально, миссис Питерс, правда. Ну, насколько это возможно. Я очень расстроена своим провалом, и сама не знаю в чем причина. Возможно, слишком много внимания уделила другим предметам, немного запуталась в теме, может, мне стоит пропить витамины для улучшения памяти. Если позволите, я бы очень хотела пересдать. Меня не устраивает такой низкий балл, я сделаю все возможное, чтобы его улучшить.
Выпаливаю эту тираду на одном дыхании и смотрю на педагога, скрестив в карманах пальцы на удачу.
И снова молчание, тягучее, напряженное. Миссис Питерс встает и идет к шкафу, а я вся обмираю. Неужели откажет?
Через пару минут она возвращается с черным кожаным ежедневником в руке, открывает и перелистывает.
— Так, давай посмотрим. У меня окно в следующий понедельник в четыре часа. Сможешь подойти на пересдачу?
Меня накрывает волной облегчения и я поспешно киваю. Правда, в это время у меня семинар и лекция по философии, но с этим я без проблем разберусь.
Преподавательница смотрит на часы: уже почти шесть. Похоже, у нас обеих была последняя пара.
— Есть какие-либо вопросы? Что именно по разделу было непонятно? У меня еще полчаса свободны, можем пройтись по тем пунктам, которые вызвали затруднение.
О, а вот это вообще подарок судьбы. Следующие полчаса мы штудируем некоторые проблемные для меня моменты по темам, после чего я с чувством довольства убираю вещи в сумку и поднимаюсь.
— Спасибо за консультацию, — немного мнусь, снова начиная ощущать неловкость. — Я могу идти?
Миссис Питерс внимательно смотрит на меня, как будто что-то взвешивая, решая для себя. Затем выглядывает в окно и спрашивает словно невзначай:
— Как поживает твоя мама?
Этот вопрос меня так озадачивает, что я даже не сразу нахожусь с ответом. При чем тут моя мама? Они что, были когда-то знакомы? Это вообще возможно?
— Что, простите? — решаюсь в итоге переспросить, ибо у меня сильное подозрение по поводу того, что мой утомленный мозг могло просто переглючить. Ну с чего моему преподу интересоваться делами моей мамы. Ну не бред ли?
— Как дела у Мариссы, все хорошо? — оборачивается ко мне и улыбается, но улыбка эта грустная.
А меня уже не держат ноги. Опускаюсь на стул и сжимаю сумку в руках.
— Мамы больше нет в живых. Уже больше года.
Закрываю глаза и утыкаюсь лицом в сумку, пытаясь подавить эмоции. Получается из рук вон плохо. Не пережила я еще смерть мамы, самого родного в жизни человека, не отпустила. Потому и накрывает пеленой горя, почти такой же сильной, как и в первые дни после похорон.
— Господи, мне так жаль. Вот, держи, — беру из рук профессора платок и вытираю выступившие на глазах слезы. Но несмотря на свое состояние, все же замечаю как потрясена миссис Питерс. Лицо бледное, руки дрожат, глаза подозрительно блестят от влаги.
— От чего, от чего она умерла? — спрашивает еле слышно, берет в шкафчике стаканы и наливает в них минералку. Один протягивает мне. Киваю в знак благодарности и отпиваю несколько глотков, приходя в себя.
— Онкология. Она долго боролась, но увы, болезнь ее не пощадила. — Вроде меня начало отпускать. По крайней мере, в голове начали роиться вопросы, которые мне очень хотелось бы задать. И желательно прямо сейчас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Значит, ты сейчас одна? Как справляешься?
— Справляюсь как умею… Что уж тут поделать, выбора то у меня нет, — печально улыбаюсь и наконец не выдерживаю. — Вы были знакомы с мамой?
— Да, мы учились вместе. — В университете Стэнли. Только на разных потоках. Я на биологическом, а Марисса выбрала экологию. Познакомились мы именно там, хотя и родом из одного города. Потом подружились и общались довольно тесно.
— Погодите, Стэнли? Но ведь мама училась здесь, закончила наш факультет, потому и меня отправила в НИУ Адамса. — Мне было сложно переварить услышанное. Мама никогда даже не заикалась о том, что училась в столице. И нигде в ее дипломах, аттестатах, грамотах и прочих документах название одного из престижнейших вузов столицы да и страны в целом не упоминалось.
Миссис Питерс внимательно на меня посмотрела, медля с ответом. Отпила воды. Вздохнула.
— Она тебе не рассказывала, да? Что ж, ее можно понять. В общем, Марисса спешно перевелась после второго курса, окончив обучение уже здесь, в Вильядене. После этого наши пути постепенно разошлись. Последний раз мы с ней разговаривали больше десяти лет назад.
— Мне так странно это слышать, — я действительно пребывала в растерянности. Может, ничего такого в услышанном и не было, многие студенты переводятся в другие Вузы, забирают документы, меняют выбранные специальности, но… Чтобы уйти из такого Вуза как Университет Стэнли, нужны веские причины. Да и еще эта секретность. Мама отучилась в столице два года, наверняка у нее осталась масса впечатлений, воспоминаний. Но она не просто молчала, а похоже пыталась скрыть информацию об этом периоде своей жизни. Даже вычеркнула из круга общения подругу по факультету. Почему? Что могло случиться? Все эти вопросы вихрем кружились у меня в голове, вызывая головную боль. Машинально потерла ноющий лоб.
— Да, жизнь вообще странная штука, Элейн, — пискнул смартфон и миссис Питерс отвлеклась, набирая кому-то сообщение.
— А вы случайно не знаете почему? Почему мама так спешно перевелась и уехала? — решаю аккуратно прощупать почву. — У нее были проблемы с успеваемостью? С дисциплиной? Или случилось что-то еще?
В напряжении пытаюсь найти ответ в лице бывшей подруги мамы, но ничего не могу понять. Миссис Питерс откидывается на спинку стула и некоторое время молчит, то смотря в окно, за которым уже полностью стемнело, то вперив взгляд в документы на столе.
— Наверное, мне есть, что тебе рассказать, Элейн. Но это долгая история, так что не сейчас. — пара минут молчания. — И у меня есть для тебя предложение.
Я вскидываю брови, не зная, что и думать. За недолгое время произошел очередной кульбит.
— На следующей неделе мне нужно выступить на научной конференции. Она будет проходить в университете Стэнли, — быстрый взгляд на меня. Конференция продлится с четверга по субботу. Мне нужна помощь в подготовке презентации и оформлении подготовленного доклада. Так что я предлагаю тебе побыть моим ассистентом на этой конференции и сьездить в столицу. Все оплачивает Вуз. Но времени на раздумья нет, потому что нужно успеть подготовить и отдать на подпись документы в ректорат. А вылет — в следующую среду. Уж молчу о подготовке к самой конференции. Так что решай сейчас, Элейн.
Думаю я недолго. Это действительно отличный шанс для меня и хорошая практика. А попутно и шанс узнать кое-что о маме, эти непонятно откуда возникшие тайны буквально начали меня разъедать. Я хочу получить ответы, насколько это вообще возможно по прошествии двадцати лет.
Мамочка, любимая моя, родная, что же ты так тщательно скрывала?
— Я согласна, — выпаливаю быстро, не оставляя себе шанса смалодушничать и просто уйти.
— Замечательно, флешка с собой есть?
Протягиваю флешку и получаю материалы, которые мне необходимо просмотреть и использовать при создании презентации.
