— Да, я думаю, мы обе благословлены, имея таких отцов, — ответила Элси. — Я восторгаюсь твоим отцом. А мой, несомненно, очень влиятельный, но и очень строгий. И он никогда не испугается расходов или беспокойства, лишь бы доставить мне удовольствие. Но самое радостное — это знать, что он очень сильно любит меня, — и ее глаза засияли светом любви и радости.
Когда компания вернулась с прогулки, было уже время вечернего чая: после обеда их навестили несколько леди, и они выехали позже, чем хотели.
— Сейчас мне нужно бежать домой, — сказала Лотти, выскочив из экипажа. — Мама, жалуется, что в последнее время я совсем не бываю дома и не помогаю ей.
— Но ведь у нее есть Нетти, — ответила мисс Стэнхоп, — и она говорила мне, что мы с Элси можем тобой полностью располагать, пока бедное дитя немного не свыкнется с отсутствием отца.
— Она действительно так сказала, тетя Уэлти? Тогда я напомню ей об этом, а также о том, что Нетти стоит двоих таких, как я.
— Ты придешь, чтобы провести с нами вечер? Ты непременно должна прийти, иначе как Элси сможет выучить имена ее гостей? Ты же знаешь, что я вечно путаю имена. Но вот уже звонок к чаю. Идем. Можешь побыть с нами, пока не наступит время ложиться спать. Или даже до завтра.
— Благодарю, тетя. Но я непременно хочу немного принарядиться, как поступали и вы во времена молодости, когда к вам приходили кавалеры. Поэтому до скорой встречи, — воскликнула она и умчалась с веселым смехом. Мисс Стэнхоп крикнула ей вдогонку, чтобы она привела с собой и Нетти.
— У нас в городе так много необычных имен, и у меня такая странная память, что я часто ошибаюсь, — сказала пожилая леди, направляясь к дому.
Элси убедилась в правоте слов тети, когда вечером ее представили мистеру Камингсу, мистеру Тизарду, мистеру Стопу, мисс Лок и мисс Овер, а затем оказалось, что тетя Уэлти обращается к ним как к «мистеру Инэндауту», «мистеру Визарду», «мистеру Лизарду», «мистеру Куиту», «мисс Ки» и «мисс Андер»[6].
Тем не менее, эта странность пожилой леди была настолько хорошо всем известна, что никто и не думал обижаться. Ее ошибки гостей веселили и забавляли.
Предсказание Лотти точно подтвердилось. Элси казалось, что она находится на королевском приеме.
«Какие у нее безупречные черты, какое утонченное лицо, какое приятное выражение». «Какие грациозные формы, какие приветливые манеры. В ней нет ни капли жеманства или высокомерия. В ней нет надменности, а только совершенная простота и доброта». «Какое нежное, веселое, умное лицо». «Вы заметили, какие у нее прекрасные волосы? Такие пышные, мягкие и блестящие, и какого цвета!» «Да, и как элегантно выглядит ее простое платье». «Она — чудесный музыкант, у нее такой нежный, богатый голос, как у соловья». Такие замечания слышались то от одного, то от другого гостя. Похоже, все единодушно пришли к выводу, что юная гостья — само очарование.
В доме на противоположной стороне улицы постоялец миссис Шиллинг ходил взад-вперед по комнате. Он наблюдал за приходящими и уходящими гостями, прислушивался к веселым приветствиям и словам расставания, к радостному смеху, звукам рояля и пения. И вот наконец желание быть одним из этих счастливчиков настолько выросло в нем, что он не смог больше ему противиться.
— Я войду вместе с этой парой, — пробормотал он, пересекая улицу как раз в тот момент, когда к дому подошли какие-то леди и джентльмен. Он пристроился сразу за ними, объяснившись следующим образом: — Мисс Стэнхоп сказала, чтобы я как-нибудь навестил ее, но не уточнила, когда. Я смогу излить свое нетерпение в комплименте. Похвалю музыку. Здесь и невинной лжи не потребуется, потому что эти звуки чрезвычайно приятны бедному, одинокому и праздному парню наподобие меня.
Мисс Стэнхоп встретила его у дверей и едва выслушала оправдания, сказала, что «никаких извинений не требуется». Потому что тот, кто пришел к ней «с такой рекомендацией от такой высоко ценимой подруги, как миссис Уотерс, всегда является желанным гостем» в ее доме. Она проводила его в гостиную, представила своей племяннице и всем присутствующим.
Когда Тому удалось более пристально рассмотреть Элси, его восхищение еще более возросло. Она показалась ему самым красивым созданием из всех, когда-либо им виденных. Но он не мог сразу же показать, как она влечет его. Это не входило в его планы. Он даже не попытался завоевать ее внимание, а почти всецело посвятил этот вечер мисс Стэнхоп. Он приложил все усилия, чтобы произвести на нее самое хорошее впечатление.
И был в этом успешен. Когда ему было нужно, он умел вести себя в безупречной манере. К тому же, он много повидал в жизни, знал понемногу обо всем и умел использовать свои знания с большой пользой для себя. Именно это дарование, плюс красивые, выразительные глаза и приятная внешность и заслужили ему звание «сердцееда».
Тетя Уэлти, безусловно, была слишком стара, чтобы стать объектом для стрел купидона. Но судя по ее горячим похвалам в адрес Джексона, раздававшимся после его ухода, было ясно, что она поддалась его чарам.
Глава 14
Ваши возвышенные нравы достойны одобрения.
/ Чепмен/
Бромли Эджертон — назовем его тем именем, под которым он стал известен нашим друзьям в Лэндсдэйле — считал «большой удачей» то, что ему посчастливилось остановиться так близко от временного жилища своей жертвы. Поздравив себя с успехом, он, не теряя времени, постарался воспользоваться всеми преимуществами своего положения. Он стал частым гостем в доме мисс Стэнхоп: наведывался к ней каждый день по два или три раза, сопровождал девушек во время прогулок. Поначалу он оказывал внимание только хозяйке дома, но постепенно стал все больше переключаться на ее племянницу и мисс Кинг.
Они были не намного моложе его, поэтому выглядел его интерес совершенно естественно. Его поведение не вызывало никаких подозрений или замечаний. Тетя Уэлти охотно препоручила его девушкам. Она была невинно-доверчивой, и ей в голову не приходило, что этот красивый юноша, которому ее старая подруга просила оказать гостеприимство, способен вынашивать злые умыслы. Она радовалась, видя, что молодые люди хорошо проводят вместе время.
Перед отъездом из Лэндсдэйла Хорас Динсмор подарил своей дочери спокойного, но энергичного, красивого пони, и приказал ей совершать ежедневные верховые прогулки, как она обычно делала дома. В то же время он предупредил, чтобы она никогда не выезжала одна, а только в сопровождении Симона, и, если возможно, — кого-нибудь из подруг.
Доктор Кинг не был богат, и на его попечении находилась большая семья. Поэтому он не держал лошадей, кроме одной, которую использовал для работы. Но Элси — обладательница тугого кошелька — с большой радостью предоставила пони для своих подруг Лотти и Нетти. Их мама была настолько снисходительна, что позволила одной из них или даже обеим сопровождать Элси в ее ежедневных прогулках.
Вскоре к этим экскурсиям присоединился и мистер Эджертон. Он договорился с содержателем платной конюшни о ежедневном найме лошади. Постепенно его внимание, которое вначале в равной степени распределялось между двумя или тремя девушками, все больше стало переключаться на Элси.
Первые беседы с Эджертоном насторожили Элси. Сама не зная почему, она интуитивно чувствовала, что доверять ему не следует. Однако постепенно это чувство рассеялось под действием обаяния, красоты, приятных манер и интеллектуальной речи. Он вел себя открыто, был привлекателен. А Элси, исполненная милосердия, всегда готова была верить людям. Мало-помалу он завоевал ее доверие и уважение, и, в конце концов, она почти забыла о том, что ее первое впечатление о нем было не столь благоприятным.
Эджертон регулярно посещал ту же самую церковь, что Элси, ее тетя и семья Кинг. Он похож был на искренне верующего человека. Причем, бывал он в церкви не только в День Господень, но и в будние дни, когда проводились вечерние службы. Товарищей себе он тоже выбирал среди порядочных христиан. Из этого напрашивался естественный вывод, что он христианин или, по крайней мере, благосклонно относится к религии. Вскоре именно такое мнение о нем утвердилось у всех. Его стали считать лучшим другом, достойным полного доверия.
