– Похоже, не все еще баксы пропили в Ташкенте, – с улыбкой заметил командир.
– Зря вы так думаете, командир, – не согласился Савочка. – А кто бы самолет ремонтировал?
– За это спасибо. Четвертый работает как часы. Из-за чего там нарушилось электропитание?
– Из-за старости. Пора менять не только движки, но и самолет.
– Быстрее нас поменяют, чем самолеты, – вздохнул Дроздов. – И куда девают деньги за нефть и газ? Такие бабки наши олигархи заколачивают.
– Катера, виллы в райских уголках приобретают. Живут одним днем по полной программе. А до народа, до своей страны им и дела нет.
– Не нойте, – урезонил критиканов командир. – Прилетим, так и быть, дам отгул по двое суток – отдыхайте, гуляйте по полной.
ОТКРОВЕНИЕ ЛАНЫ
На аэродроме Ижевска они приземлились вечером. Геннадий позвонил Лане, она находилась еще в офисе. Сказал ей о подарке Дмитрюкова. Кажется, немало удивил ее – долго молчала. Потом распорядилась:
– Привози к девяти вечера в мой коттедж. Я сейчас очень занята.
– Хорошо.
Пришлось около часа вместе с экипажем заниматься осмотром самолета и подготовкой к следующим полетам. Потом загрузили коробки с фруктами в «Газель», помог бортрадист Юнаковский – коробки весили не менее 50 килограммов, – высадили членов экипажа в центре «Автозаводской» и с бортовым радистом проследовали до особняка Властелины.
У ворот их встретили два охранника. Узнав Геннадия, пропустили его и Юнаковского без лишних вопросов.
Лана распорядилась оставить коробки на веранде и, поблагодарив помощника, пожелала ему счастливого отдыха. Юнаковский криво усмехнулся.
– Прости, – извинилась Лана перед Геннадием, когда радист ушел. – У нас не так принято благодарить помощников, но мне хотелось побыстрее остаться с тобой. Я и свою помощницу отпустила. Ты сильно устал?
– Есть малость.
– А я очень. Идем за стол, ты же еще не ужинал, там договорим.
Стол, как и ранее, был накрыт по-царски, с коньяком, водкой и деликатесными закусками.
– По какому случаю? – спросил Геннадий, удивленный изобилием.
– По случаю твоего возвращения. И еще есть повод, но о нем чуть позже. Что будем пить?
– Я – рюмку водки. Коньяк мне в Ташкенте набил оскомину. Притом не слишком хорошего качества.
– Присоединяюсь к твоему желанию. – И когда Геннадий наполнил рюмки, провозгласила тост: – За твое возвращение.
– За возвращение экипажа, – поправил он.
– А я лично за тебя. Очень соскучилась.
Он выпил, закусил и не сдержался, спросил:
– Что-то быстро отчалил отсюда Дмитрюков. Лично встречал нас в Шереметьево… Так хотел угодить тебе подарком?
Лана помотала головой.
– У него, похоже, серьезные проблемы. Как и везде сейчас.
– Я не заметил.
– Тебе и не положено замечать. Радуйся этому.
– Радоваться пока нечему. Дмитрюков рассказал мне об истинной причине катастрофы «Ан-72-го».
– Что-то новое?
– Самолет взорвали. Кто-то заложил радиоуправляемое взрывное устройство. Дмитрюков считает, что именно его хотели уничтожить. В Южно-Сахалинск вылетела группа сыскарей по особо важным делам.
– Из-за этого, наверное, и у нас перерыли все вверх дном. Целую неделю держали всех в напряжении. Так я устала, и так все надоело! Решила в отпуск уйти. К Черному морю укатить. Развеяться, отдохнуть. Хочешь со мной?
У него голова закружилась. Больше от ее слов, чем от спиртного.
– Что-то случилось? Расскажи.
– Налей еще. Ты не ответил на мой вопрос.
– Без ответа должна знать: я готов с тобой хоть на край света.
– А как же первая жена? – улыбнулась Лана.
– Я думаю, она в обиде не останется.
– А если придется решать – она или я?
– Мудреную загадку ты загадываешь. Давай лучше выпьем еще.
Хотя у Геннадия и шумело в голове, но он почти отрезвел от ее вводных. Что это, шутки? Желает прощупать, серьезное ли у него намерение связать с ней судьбу? Но при чем тут его работа? «Она или я?» И: «Хочешь со мной?» Уж не собирается ли она бросить свое дело?.. Не может быть. Она любит руководить, заниматься бизнесом не меньше, чем он летным делом.
– Перестань говорить загадками, – попросил он, осушив еще одну рюмку. – Слишком много их в последнее время.
– Хорошо. Не буду тебя томить. Помнишь наш разговор о козырной власти?
– Не забыл.
– Когда погиб мой муж и я в растерянности не знала, что мне делать, прилетел генерал Дмитрюков. Он и убедил меня продолжить дело мужа. «Вы же сильная женщина, – говорил, – я вижу. Все налажено, и вы в курсе всех его дел. Какие-то возникнут проблемы, я помогу. Для руководства большим коллективом требуется власть. Властью, да будет вам известно, обладает каждый человек. Один – над своими детьми, другой – над подчиненными. Это власть ординарная. Чтобы руководить большим коллективом, необходима власть козырная. Наша жизнь – это игра в карты. У кого больше козырей, тот и выигрывает. И чем выше козырь, тем больше возможностей. Надо стремиться к этому, тут нет ничего зазорного, предосудительного». Он убедил меня, и я стремилась овладеть козырной властью. – Лана замолчала, покусала губу. – До того, как увидела раненых и обезображенные огнем лица моих подручных Навроцкого и Нехайчика. Я виновата в их гибели, моя козырная власть. – Она омочила губы водкой. – Вот и вывод – зачем мне козырная власть? Предназначение женщин на Земле – продлевать потомство. Мне за тридцать, а я все девочку из себя строю. Вот и решила: бросить все к чертовой матери. Надоело нервы мотать по пустякам. Надоело плясать под чужую дуду. Это только с виду я Властелина. А внутри все перегорело, один пепел. И тот, того гляди, генералы из козырной власти развеют по ветру. Не лучше ли вовремя найти тихое местечко на берегу моря и мирно жить под солнцем, рожать, воспитывать детей, выращивать фрукты, виноград, любить и быть любимой.
– Ты твердо это решила?
– Основательно. Но с тобой. Без тебя мне ничего не надо.
– А как на твой уход посмотрит Дмитрюков?
– Это его забота. Пусть налаживает отношения с новым главой корпорации.
– Ты нашла его?
– Виртуально. Предложу, когда найдем коттедж на берегу моря и договоримся о цене. Думаю, цены за корпорацию хватит на жилье на берегу моря. Ты поможешь мне найти подходящее и оформить все по закону. Ныне немало дельцов, которые на все способны.
– И какой город или местечко ты выбрала?
– Давай обсудим вместе. Вначале я хотела поселиться рядом с сестрой. Но, поразмыслив, пришла к выводу – не стоит. В Сочи идет громадное строительство, уйма всякого народа. А я хочу тишины, спокойствия. Помню, еще девчонкой была под Геленджиком – тихо, уютно, народу нет… Хотелось вернуться в детство! Твое слово, товарищ отставной капитан.
Геннадий подумал. Не будет же он целыми днями лежать на пляже – а предприятий, учреждений, где можно устроиться на работу, как он слышал, там нет.
– Что ж, Геленджик… Там хороший порт. Пятьдесят километров южнее – Архипо-Осиповка. Совсем тихое и уютное место.
– Всецело полагаюсь на тебя и слагаю перед тобой свои властелинские функции. За это! – Она допила остаток в рюмке.
В постель они ушли веселые и счастливые.
ГЕЛЕНДЖИК
1 июня в полночь они тайно отправились в аэропорт, никого не предупредив, даже Галину, подругу Ланы и жену Юрия Лаптева. Накануне Лана сказала ей, что взяла на несколько дней отпуск и слетает на Канары развеяться. За себя оставила шестидесятилетнего помощника, отставного полковника, руководившего некогда строительным отрядом. Геннадий видел его несколько раз в кабинете Ланы. Иван Кузьмич, как звали заместителя Ланы, производил хорошее впечатление: серьезный, вдумчивый и не менее решительный, чем его хозяйка. Он довольствовался своей должностью и жалованьем в 30 000 долларов, был предан Властелине, как собака, и безукоризненно выполнял не только ее указания, но и угадывал желания. Лана ценила его и полностью доверяла ему. Но и ему не сказала, куда и зачем едет. «Просто хочу совершить небольшой круиз, – сказала она. – Эти проверки совсем нервы измотали».
Ей верили. Об одном Лана жалела: не взяла с собой помощницу. Геннадий знал, что кто-то хозяйничает в доме, убирает, готовит еду, стирает; в комнатах всегда был идеальный порядок. Но Геннадий никогда не видел уборщицу, или помощницу, как называла ее Лана, и когда в самолете Лана, глубоко вздохнув, сказала, что некому будет следить за ее туалетом, Геннадий спросил:
– Так почему ты не взяла ее с собой? Денег пожалела?
– При чем тут деньги? – рассердилась Лана. – Никто не должен знать, что я хочу распроститься с корпорацией. Даже помощница.
– Я ее ни разу не видел.
По лицу Ланы пробежала хитрая улыбка.
– А я и не хотела, чтобы ты ее увидел. Она спортсменка, акробатка, биатлонистка, стреляет лучше некоторых охотников. И представь себе, очень хороша собой! Моя помощница и телохранительница. Татарка. Хотела поступить в спортивный институт, не взяли. Вот и приютила я ее у себя. Когда раньше, еще при живом муже, мы выходили с ней на прогулку, мужчины вились вокруг, как осы вокруг сладкого. Потому и не хотела, чтобы глаза твои горели при виде очаровательной амазонки.
