Вдруг из лесу, ломая кустарник и по колено утопая в снегу, на тракт выскочил босоногий человек. Тяжело опираясь на длинный меч, он встал по центру дороги, откидывая с лица длинные грязные волосы. Едва лишь взглянув в его сторону, Беспута охнула, быстро прикрывшись широким лисьим воротом.
— Лиходей! — она испуганно съежилась на санях, схватив купца за рукав полушубка. — Гони во всю прыть! Не останавливайся!
Купец деловито нахмурил брови, поудобней перехватывая вожжи, и крикнул охранникам:
— Ну-ка, отгоните оборванца с дороги! Видать, белены объелся с голодухи.
Вмиг проснувшиеся охранники торопливо обнажили мечи и, нахлестывая коней, дружно двинулись к горе-разбойнику. Прошло уже два месяца, как нанялись они на службу к купцу, и за все это время беда всегда обходила их стороной. И вот наконец-то подвернулась возможность показать купцу, что не зря они свой хлеб жуют. Идущий навстречу к ним воин был бос и хромоног. С трудом волоча в руке свой длинный меч, он скорее шел сдаваться, нежели желал напасть на обоз. Прикрикивая на коней, воины уверенно бросились к нему, словно шакалы, почуявшие легкую добычу.
Лиходей сильно хромал, припадая на правую ногу. Видя, как рьяно стражники бросились в бой, он лишь брезгливо усмехнулся, перехватывая меч обеими руками. Он уже привык к тому, что в битве никто не воспринимал его всерьез. Это всегда помогало побеждать. Взглянув на удобные купеческие сани, ведьмак лишь удовлетворенно хмыкнул. На них он быстро уйдет от погони, забыв о мучительной боли в ступнях.
Кони быстро приближались, грозя втоптать его своими копытами в снег. Понимая, что иного выхода нет, Лиходей принялся ворожить, рискуя привлечь к себе внимание Ура. «Аки сова днем не зрит, так и вам от света слепнуть. Аки солнце в ночи спит, так и жизням вашим меркнуть. Были кони ваши ретивыми, да в бою не вынесли. Были б жены ваши счастливыми, да мужья повымерли. Замки запираю, ключи в море кидаю». Выставив перед собой ладонь, ведьмак бросил проклятие, опутывая сетью заклятья несущихся на него воинов. Испуганные кони встали на дыбы, сбрасывая с себя наездников. Роняя щиты и мечи, воины попадали наземь, ругаясь на чем свет стоит.
Расхохотавшись, ведьмак бросился к ним, безжалостно разя клинком направо и налево. Крики боли и мольбы о пощаде донеслись до ушей купца, испуганно затормозившего сани. Начавшаяся впереди свалка не давала возможности проехать обозу. Потерявшие всадников лошади испуганно ржали, бестолково заметавшись по тракту. Выпрыгнув из саней, купец храбро бросился на помощь охранникам, выхватывая на бегу меч.
— Погоди, Любаша, я мигом! Сейчас, лишь разбойника укорочу!
Выдергивая клинок из тела последнего убитого стража, Лиходей обернулся на окрик купца. Его забрызганное кровью лицо растянулось в мерзкой ухмылке.
— Попридержи язык, купчина!
Опешивший купец остановился, испуганно разглядывая изувеченные тела стражей. Исписанный кровавыми брызгами снег красноречиво говорил о произошедшем. Хромая, ведьмак прошел мимо остолбеневшего купца, играючи выбив из его ослабевшей руки меч. Остановившись, Лиходей окинул взглядом его теплые меховые сапоги.
— Укоротить он меня собрался…
Взмахнув клинком, Лиходей с одного удара снес купцу голову. Склонившись над поверженным телом, он принялся ловко стаскивать с него сапоги.
Беспута испуганно забилась в угол саней, оцепенев от страха и пряча лицо за пушистым лисьим воротником. Обувшись, Лиходей взглянул на небо, словно почувствовал приближение Ура. Ничего, теперь на санях он сможет оторваться от погони. А там снова лесами и от Ура уйдет, и от дружины. Подойдя к колдунье, ведьмак грубо схватил девушку за ворот шубы, вытаскивая ее из саней:
— Пшла прочь, дура! — Лиходей удивленно замер, вглядываясь в ее лицо. — Беспута? Клятое ж ты отродье!
Истерично завизжав, рыжая колдунья выставила перед собой вспыхнувшую пламенем ладонь. Пытаясь оборониться заклятьем, она быстро зашептала ключи, отмыкающие силу. Коротко размахнувшись, ведьмак ударил ее в лицо рукоятью меча и ловко забросил обмякшую девушку на сани.
— С подарочком к брату пожалую. — Лиходей схватил ее за подбородок, заглядывая в помутневшие глаза девушки. — Лежи тихо, дура. Станешь ворожить — руку отсеку. Поняла?!
За спиной раздался хруст снега, заставивший ведьмака испуганно обернуться. В воздухе мелькнула тень, словно дикий зверь метнулся в стремительном прыжке. С опозданием взмахнув мечом, Лиходей покатился кубарем, сминаемый внезапной атакой медведича. Оседлав ведьмака, Малюта принялся с неимоверной силой молотить его кулаками в лицо, рыча, словно дикий зверь. Захлебываясь кровью, Лиходей прикрывался руками, безуспешно пытаясь сбросить с себя этого не в меру разбушевавшегося воина. Придя в бешенство, ведьмак наконец-то извернулся, уклонившись от града ударов, и врезал Малюте оплеуху, сбрасывая его с себя. Отброшенный прочь медведич ловко перекатился, вскакивая на ноги и выхватывая меч из ножен.
— Убью, щенок! — прохрипел Лиходей, с трудом пытаясь подняться на ноги и отплевываясь кровью. — На лоскуты нарежу!
Нащупав в снегу рукоять оброненного меча, он размашисто взмахнул клинком, отгоняя от себя медведича. Пошатываясь, обессиленный ведьмак поднялся на ноги, смерив взглядом своего противника.
— Силен ты, смертный. Даже жаль такого воя жизни лишать.
Лиходей откинул прядь волос, пытаясь поймать своим дурным оком взгляд воина. Но глаза медведича словно не замечали его, сосредоточившись на острие своего клинка. Отплевываясь кровью, хлещущей из разбитого носа, Лиходей недовольно нахмурился, взявшись за рукоять меча обеими руками. С этим врагом оморочка ему не помощница, а на серьезное колдовство времени не было. Корабль Ура уже близко, Лиходей чувствовал это всем своим естеством. Резко взмахнув клинком, ведьмак бросился в бой. Сделав несколько обманных выпадов, он нанес серию своих излюбленных ударов, удивленно осознавая, что воин все еще жив.
Малюта лишь крепче стиснул зубы, недовольно покачав головой. Клинок звенел от напряжения, парируя тяжелые удары врага. Руки дрожали, едва удерживая рукоять меча. Силен ведьмачина, хоть и выглядит словно тщедушный калека. Худой, хромой, внешне не пышущий здоровьем, этот демон был сильней дикого зверя. Мечи вновь схлестнулись, высекая искры из клинков. Наконец Лиходей не выдержал, принявшись нашептывать заклятье. Малюта пошел по кругу, тихо нашептывая в ответ и трижды сплевывая через левое плечо:
— Чур меня от нечистого! Тьфу-тьфу-тьфу!
Ведьмак удивленно умолк, чувствуя, как тает едва сотканная вязь его заклятья. Этот воин был непрост, было в нем что-то волховское. Лишь знающий, несущий в своем сердце истинную веру мог противостоять колдовству. Яростно зарычав, ведьмак вновь бросился в атаку, вкладываясь изо всех сил в удары.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
