Эти стрелы особенно нас заинтересовали и удивили. Все они оказались однотипными: небольшие, треугольной формы с выемкой в основании. Именно такие стрелы были характерны для пастушеских племен катакомбной культуры, которые в начале II тысячелетия до нашей эры начали проникать в Днестровско-Прутское междуречье. Находка этих стрел в более раннем погребении ямной культуры представляла особый интерес, так как позволяла не только доказать синхронность определенных памятников этих культур, но и свидетельствовала о том, что отношения между этими племенами носили далеко не мирный характер. С научной точки зрения это основное захоронение представляло несомненный интерес, но оно, за исключением находок оружия, ничем не выделялось из сотен аналогичных погребальных комплексов. Однако это погребение заинтересовало нас еще и с другой стороны.
Кремневые наконечники стрел, поразивших воина. Последний изготовлен мастером ямной культуры
Работавший в экспедиции киевский антрополог Сергей Петрович Сегеда внимательно изучил скелет и пришел к заключению, что погребенный здесь мужчина имел два прижизненных ранения в голову. Скорее всего, удары были нанесены каменным топором. Но эти раны были успешно залечены еще задолго до его гибели. Почему же не были извлечены из тела кремневые стрелы, застрявшие в костях? Ведь ранения от них не могли стать причиной смерти погребенного. Но тогда отчего же погиб этот мужчина-воин? То, что он умер вскоре после ранения, сомнений не вызывало — в ином случае местные лекари обязательно бы извлекли стрелы из тела раненого. Но этого не произошло. Почему? Вопросы были. Но ответа на них не предвиделось. Судя по полученным ранениям, мужчина неоднократно участвовал в боях и погиб в одном из них. На этом можно было поставить точку, если бы не еще одна неожиданная находка.
Когда С. П. Сегеда начал осматривать череп, сразу же обнаружил в его затылочной части небольшое искусственное отверстие. Вскоре из него выпала… еще одна кремневая стрела. Все сразу же встало на свои места: воин был убит выстрелом в затылок. Очевидно, он находился в гуще схватки и был сражен сразу несколькими стрелами, одна из которых и оказалась роковой. Но каково же было наше удивление, когда оказалось, что четвертая стрела была изготовлена мастером… ямной культуры. Вытянутая треугольная форма, отсутствие выемки в основании и особое мастерство отделки кремня не оставляли в этом ни малейших сомнений. Вывод мог быть только один: мужчина был убит своим соплеменником! Анализ полученных находок позволил достаточно четко восстановить те драматические события, которые произошли здесь несколько тысяч лет назад.
В начале II тысячелетия до нашей эры на левом берегу Среднего Прута, недалеко от современного молдавского села Корпач, произошла короткая стычка между коренными обитателями этого района, разводившими скот, и многочисленными кочевыми пришельцами с востока. Бой разгорелся из-за плодородных пастбищ, и в нем приняли участие пешие и конные воины. Один из наиболее смелых всадников храбро вступил в схватку сразу же с несколькими пришельцами. В бою он захватил у одного из них топор и ловко орудовал им в неразберихе сражения. Вражеские стрелки открыли по нему прицельный огонь и три раза легко ранили, но он продолжал сражаться. Враги уже начали отступать и кое-где даже побежали, когда один из его пеших соплеменников, воспользовавшись суматохой боя, сзади, почти в упор, неожиданно выстрелил в него из лука. Сделано это было настолько мастерски, что стрела пробила голову в нижней части затылка и попала в мозг. Смерть наступила мгновенно.
Погибший в этой схватке, видимо, был незаурядным воином или даже вождем племени, пользовавшимся всеобщим уважением соплеменников. Его боевые заслуги и храбрость были по достоинству оценены соратниками: в степи на месте боя они возвели над его могилой величественный шестиметровый курган. Еще пятеро погибших в этом же бою мужчин были погребены под этой же насыпью вокруг основного захоронения. Синхронность этих погребений удалось четко зафиксировать при раскопках. Тот факт, что в кургане оказались памятники только ямной культуры, показал, что в том давнем бою натиск пришельцев был успешно отражен. В противном случае хоронить погибших было бы некому.
С какой же безымянной судьбой столкнулись здесь археологи? Эти на первый взгляд скромные археологические находки позволили не только восстановить отдельный исторический эпизод, но и неожиданно донесли до нас дыхание когда-то бушевавших здесь страстей. Безусловно, в эпоху ранней бронзы произошло подлое и хладнокровное убийство. Но что же явилось его причиной? Борьба за власть, месть или же исполнение приказа, удачную возможность для чего предоставил короткий и кровопролитный бой. Сейчас мы можем только гадать о причинах рокового выстрела. Но несомненно одно: почти наверняка убийца избежал разоблачения — слишком профессионально был произведен выстрел, надежно скрывший главную улику в самой жертве. Хоронившие и не подозревали, что знаменитый воин, которому они отдавали последние почести, погиб не от вражеского оружия. Возможно, среди них находился и сам убийца, лицемерно исполнявший в толпе основные ритуалы погребального обряда и внутренне ликовавший над поверженным соперником…
Наши предположения могут быть самыми различными. Но факты однозначно указывают на то, что здесь археологи столкнулись с явным преступлением, тщательно продуманным и удачно осуществленным. Однако заявление в милицию мы все же не подали. В конце XX века искать преступника было уже бесполезно: как-никак с момента преступления прошло почти четыре тысячи лет!
Явное, по нашим понятиям, преступление произошло в эту же историческую эпоху и на берегах Днестра. Однако для людей того времени оно было всего лишь соблюдением общепринятых традиций, заботой об умершем сородиче и, наконец, простым исполнением старинного погребального ритуала.
Кровавая заря патриархата
Так начнем же погребальный хор
Среди могил;
Принесем мы в дар прощальный
Все, что он любил:
Лук положим к изголовью,
А топор на грудь,
В ноги мех с медвежьей кровью
Другу в дальний путь…
И. Ф. Шиллер, 1787Заключение специалистов-антропологов было лаконичным и звучало как выписка из уголовной хроники: «Череп из центрального захоронения принадлежал мужчине 25–30 лет. Смерть наступила в результате двух сильных ударов колющим предметом в лобную и височную части головы». Так был получен окончательный ответ на один из многих вопросов, которые сразу же возникли после раскопок неприметного с виду кургана у села Хрустовая Каменского района.
Этот небольшой курганчик находился на колхозном поле и был практически полностью распахан. Лишь внимательно присмотревшись, можно было определить чуть заметное всхолмление. Редкие фрагменты древней керамики, мелкие кости животных и известняковые камни на его поверхности показывали, что этот «холмик» был создан людьми. Еще несколько лет — и он навсегда бы исчез из местного ландшафта. Его изучение не предвещало ничего неожиданного. Поначалу так оно и было: при раскопках удалось открыть десять погребений эпохи ранней бронзы, несколько больших зольных пятен вокруг них, кости животных и широкую круглую обкладку курганной насыпи, состоящую из мелких камней. За исключением пары фрагментов невыразительной керамики, никаких находок в захоронениях не было. Казалось бы, открыт совершенно невыразительный рядовой памятник, который практически не дал материалов и может быть использован только при статистической характеристике эпохи. Но это оказалось не совсем так.
Спустя тысячелетия этот кинжал стал трофеем археологов
Подобные захоронения и курганные конструкции хорошо известны археологам. Сотни аналогичных курганов были раскопаны не только в Поднестровье, но также в Подунавье и Поднепровье, на Дону и в Поволжье и даже в степях Калмыкии, Болгарии и Венгрии. Однако при научной обработке материалов обратили на себя внимание некоторые особенности, которые заставили выделить этот неприметный с виду курганчик из серии аналогичных памятников. Во-первых, погребальный обряд во всех захоронениях оказался абсолютно идентичным, вплоть до таких мелочей, как одинаковый кусок алой охры у черепа и обкладка погребенных девятью древесными угольками. Во-вторых, почти половина открытых погребений принадлежала детям различного возраста. И наконец, самое главное заключалось в том, что у всех погребенных, за исключением одного, черепа оказались пробитыми в древности. Эти страшные раны, скорее всего, и явились причиной их смерти.
