Салинас пытался разобрать по порядку сведения, полученные за день, но от бесплодных мыслей голова его становилась мутной. Он чувствовал, что не в силах пока разгадать эту головоломку и очень сожалел, что не может спокойно обдумать все, отправившись в Ператальяду, — Тена предложил ему провести вечер в Вике и поужинать вместе с Салой. Адвоката это удивило, но, тем не менее, он принял предложение. Ожидая, когда Тена заедет за ним на машине, Салинас мысленно перенесся в дорогую сердцу Ператальяду. Ему представились большие ворота, в которые когда-то въезжали запряженные конные повозки, во дворе — огромная амфора из Кадакеша с кустом герани. Он даже услышал, как потрескивают в камине сухие дрова, охваченные жарким пламенем, увидел на стене каталонские керамические тарелки, на которых яркими красками были изображены сцены охоты, а охотники с ружьями казались живыми. Салинас представил, как он проходит по большой террасе, где из-под черепичной крыши пробивается мох цвета охры, открывает стеклянную дверь и вдыхает ни с чем не сравнимый запах, который исходит от старинных книг, хранящихся в теплой комнате. Салинас полностью унесся мыслями в Ператальяду, хотя на самом деле сидел в барселонском кафе и помешивал ложечкой кофе с молоком. Но вот в кафе буквально ворвался чем-то озабоченный доктор Тена, и адвокат спустился с небес на землю.

Сала вошел в столовую в самый последний момент, когда все было накрыто к ужину, и уселся во главе стола. Остальные почтительно дожидались его прихода, и, как только он появился, стали усаживаться за стол в строгом порядке: слева от Салы сестра; Монтсе — справа, подальше — Тена, Салинас и остальные. Две служанки в черных платьях с ослепительно белыми передниками тут же принесли дымящийся суп. Он оказался на редкость вкусным. Разговор повели о том, как много работы навалилось сейчас на хозяина дома. Казалось, его так и распирает от энергии, которую он, однако, умеет держать под контролем. Когда речь шла о чисто семейных делах, Монтсе и Тена обменивались взглядами, как люди, хорошо друг друга понимающие, — во всяком случае такое мнение составил Салинас, глядя на них. Потом заговорили о Хуане — жене доктора Тены, вся семья проявила горячий интерес к тому, как живется в Барселоне наследнице Салы и Фликсов. Но как только покончили с запеченной в духовке мерлузой, Сала, посмотрев на часы, поднялся из-за стола с видом мученика.

— Надо убегать — много неотложных дел... Даже десерт не могу себе позволить...

— Но... Неужели у вас не найдется хоть пары минут обсудить наши дела? — спросил Тена, удивленный поведением тестя.

— Даже секунды свободной нет. Срочно надо решить кое-какие вопросы... Очень сожалею, давайте поговорим завтра. До свидания, вернусь я поздно... наверное, под утро.

В центре стола стоял деревянный поднос с тремя или четырьмя видами колбас. Сала схватил кусочек колбасы и, жуя на ходу, покинул гостиную.

Несколько минут спустя послышался мощный рев мотора, а из окна можно было увидеть, как автомобиль Салы на большой скорости проскочил ворота.

Над столом повисла тишина — все продолжали есть, не произнося ни слова. Так прошло полчаса. Неожиданно Монтсе стало плохо, она побледнела, лицо ее сделалось как восковое, глаза закатились. Тена подошел к теще, привычным движением пальцев приподнял веки и попросил помочь ему перенести Монтсе в ее комнату. Затем он распорядился, чтобы их оставили одних, пока у тещи не кончится приступ. Все послушно вышли. Вернувшись в гостиную, Салинас спросил с озабоченным видом:

— Это очень серьезно?

— Не знаю, что вам и сказать, — ответила сестра Салы, — в последнее время с ней довольно часто это случается, особенно после всех наших неприятностей — ну, вы ведь в курсе... Поэтому мы с мужем временно перебрались в Вик (слово Вик она произнесла с глубочайшим почтением), чтобы помогать Монтсе. Плохие времена для нас настали.

— Может, отвезти ее в больницу? — поинтересовался адвокат.

— Ни за что! — ответила его собеседница. — У нас в семье свой врач, так что обойдемся без больниц. Вот увидите, часа через два у нее все пройдет. — Сестре Салы явно не хотелось продолжать разговор, и она включила телевизор. Все уселись рядышком, делая вид, что обеспокоены состоянием хозяйки дома и не замечают, что происходит на экране, но на самом деле внимательно следили за передачей. Тем временем Салинас рассматривал дом, в котором так и бросался в глаза контраст между основной, старой частью и новейшими пристройками и усовершенствованиями, судя по всему, сделанными уже при Сале, обожавшем все сверхмодное. Новшества, внесенные нуворишем в благородное старое здание, выглядели аляповатыми наростами, чем-то чужеродным: массивные решетки, скользящие по рельсам, должны были уберечь дом от грабителей, всевозможные сигналы и сирены тревоги, начиненные автоматикой, служили той же цели, а во дворе было установлено неоновое освещение...

Надо сказать, что по поводу каждого такого нововведения — как в самом доме, так и в его внутреннем убранстве — между Салой и его женой обычно возникали бурные споры. Монтсе как львица защищала от переделок дом, перешедший к ней по наследству от нескольких поколений ее семьи, чтобы не дать мужу обезобразить его. А тот готов был внедрить любое новшество, которое в данный момент шумно расхваливалось на рекламных страницах газет и журналов. К счастью, Монтсе в большинстве случаев сумела одержать верх, а потому основным местом, где мужу ее удалось разойтись вовсю, стал огромный гараж, устроенный им в старом зернохранилище и смахивавший на египетскую гробницу. С другой стороны, Сала не очень-то и вкладывал душу в такого рода споры, так как настоящим его домом и очагом были контора и склад, битком набитый консервными банками, бутылками, пакетами с моющими средствами и прочим добром.

Фильм на телеэкране окончился. Салинас спрашивал себя, что же там такое творится с хозяйкой дома, как она себя теперь чувствует, стало ли ей лучше. Странно было, что Тена исчез и не появляется, чтобы хотя бы сообщить им о состоянии тещи. Но адвокат ничего вслух не сказал: судя по всему, происходящее сейчас стало обычным делом в этом доме, своего рода рутиной в этой семье.

Наконец появился доктор. Взяв Салинаса под руку, он отвел его в дальний угол, чтобы никто не мог услышать их разговора.

— Только сейчас приступ прошел. С трудом удалось привести ее в норму. И виной всему — Сала! — У Тены странно блестели глаза, волосы его были взъерошены. — Бедная женщина, каково ей жить с этим грубым животным.

Адвокат ничего не ответил. Врач проводил его в отведенную ему на ночь комнату для гостей, к которой примыкала ванна.

— Спокойной ночи, Салинас. Если что-нибудь понадобится, ты знаешь, где находится кухня. До завтра.

— До свидания.

Непонятно почему, но спальня, в которой его поместили, заставила адвоката подумать о могиле. Может быть, потому, что на стене висело старое распятие и иные предметы, какие обычно встречаешь на кладбищах или там, где выставляют покойника, прежде чем предать его погребению. Кровать была старинная, из гнутого дерева, выкрашенного в темный, почти черный цвет. Освещение было скудным, даже в ванной свет от лампы казался мертвецким. Все это подействовало Салинасу на нервы и он решил поскорее забраться в постель, выключить свет и как можно скорее заснуть. Постель оказалась слишком мягкой, и хотя ему это вообще-то нравилось, при прикосновении к простыням ему почему-то в голову пришла мысль о женском монастыре. Салинас, надо сказать, был необычайно, почти болезненно чувствителен к белью — он принадлежал к числу тех, кто терпеть не может какой бы то ни было синтетики, любое нательное белье ему тесно, щипало и мешало — одним словом, он был из тех, кто чувствует себя полностью комфортно и легко, когда под рубашкой ничего нет. Вскоре адвокат заснул, раздумывая над тем, какого дьявола понадобилось Тене приглашать его в дом к зятю, да еще с ночевкой.

Наутро они позавтракали за столом, покрытым льняной скатертью с фамильными инициалами. Сидели вчетвером — сестра Салы, ее муж, Тена и Салинас. Монтсе все еще спала, она не совсем оправилась от вчерашнего приступа и нуждалась в покое. Сала с утра прислал записку, в которой сообщал, что, к сожалению, ему надо срочно поехать в Барселону, а потому он не сможет сегодня поговорить с ними о деле. В записке была фраза: «По этическим соображениям весьма сожалею, что не смог оказать Вам того внимания, которого Вы заслуживаете».

«По этическим соображениям!» — насмешливо-саркастически повторил про себя Салинас. — Всегда я с недоверием относился к тем, кто прибегает к этому слову — как правило, это спекулянты и жулики, которым хочется скрыть свою истинную сущность».

Позже Тена повез Салинаса на своей машине в Барселону. Врач был явно чем-то озабочен. После недолгого молчания он, сосредоточенно глядя на шоссе, сказал:

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 55

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Посредник - Педро Касальс бесплатно.

Похожие на Посредник - Педро Касальс книги

Оставить комментарий