часть Гессена, которая находилась за Рейном и водной границы не имела. Впрочем бетонные блокпосты были уже построены и готовы к употреблению.
Приятные новости о безостановочном строительстве Панамского канала нисколько не смягчили напряжение. Зато типажи солдат армии вторжения вызывали опасения. Действительно какие-то совсем отмороженные люмпены и маргиналы превалировали. Хорошо, если всем кагалом пойдут немцев завоёвывать, а если… Более чем стотысячная армия может и в другую сторону двинуться, например в Бургундию и Франш-Конте. Богатые регионы, как-никак, а завоеватели-освободители — поголовные нищеброды, живущие одним днём. Здоровые на голову силы старались быть подальше от властей в последние годы напряжённой внутриполитической обстановки, подогреваемой откуда-то извне. А популисты и горлодёры действовали одномоментно, не задумываясь о последствиях.
Третья республика излишне демократизировала, пытаясь быть либеральной и добродушной для всех и вся. Недаром, в будущем, будет и Четвёртая и Пятая республики. Удастся ли изменить ситуацию мирным путём? Тем более, что бюджет плохо пополнялся из-за того, что регионы придерживали у себя собранные налоги. На всякий пожарный случай, а не во вред экономике, естественно. А то новое правительство потратит средства на свои непонятные проекты, несвоевременные и не совсем понятные. Кого в такое тревожное время волнует продолжительность рабочего времени женщин и детей? Какие-такие расходы на создание третейских судов между рабочими и капиталистами? Вон их сколько, этих рабочих, никаких судей не напасёшься их жалобы разбирать.
Богатые люди Франции разъехались куда подальше от потенциальных мятежей и локальных бунтов. Часть отдыхала на Капри, где доболтались до того, что «стране нужна сильная рука». Их финансов и влияния хватало даже на военный переворот со временным введением диктатуры. Память о Наполеоне, направившем народные революционные чаяния на завоевание Европы, ещё тлела. Это было всяко лучше, чем разрушать собственную страну для «выравнивания прав и введения свобод». Так что ещё один путь разрешения проблем создавался здесь и сейчас, в Италии.
Ну, а в Лотарингии, шептуны разных сортов потихоньку промывали мозги ничем не занятым «человекам с ружьями», ведя агитацию светлого будущего.
Глава 23
Глава двадцать третья
Бисмарк открыл заседание малого совета.
— Господа, оба правителя: и Вюртембурга и Бадена согласны продать свои земли нам. Что скажете?
— Думаю, что это будет воспринято французами, как нарушение договора о невмешательстве, — сказал Бергер, — как бы они нам войну не объявили?
— Может не рискнут, у них и так проблем по горло, — предположил Зуев.
Кронпринц поднял руку, как принято у младших по возрасту. Получив одобрямс, он заинтриговал:
— Тогда Армия Вторжения немедленно займётся грабежами, так как им незачем воевать с нами. Зачем им погибать от лучших солдат в мире, когда можно ограбить Бургундию и разбежаться. Или войти в Париж, который совсем рядом. Там добычи ещё больше.
Натравить отморозков на мирных парижан как-то и не мечталось, хотя тогда можно многое поиметь, включая Лотарингию. Правительству Франции явно не будет до забот с окраинами, когда под носом более ста тысяч мародёров.
— Друзья, а если предупредить Лубе об этой перспективе и предложить продать Эльзас, Саар и Рейнланд-Пфальц?
Лавров, как истый политик, искал мирного решения проблемы. Ему и поручили тайные переговоры с премьер-министром, где-нибудь в Голландии, и указаний надавали, чтобы не выделывался. Бисмарку, как истому арийцу, досталась роль спасителя юга Германии. Пора было закрывать вопрос тем или иным способом, чтобы развязать руки для войны с Японией.
В Британии, в очередной раз, лорда Гладстона призвали к ответственности, вернув полномочия премьер-министра. Всё-таки свой человек у власти никогда лишним не будет. Да и самому Гладстону огромнейшие взятки от Старк-банка ещё ни разу не мешали последние двенадцать лет. Ничего особого не требовалось, лишь понимание и благожелательность в пределах дозволенного. Лучший друг лорда, герцог Мальборо, хоть и ушёл в поля Последней Охоты, но добрая память о нём осталась. Да и сам премьер понимал, что видимо формирует кабинет в последний раз и впредь никаким старкам нужен не будет. Так почему бы благородному дону не заработать ещё раз, исполнив дембельский аккорд?
Регент Испании при короле-мальчонке Альфонсо Тринадцатом, королева-мать Мария Австрийская, получив предложение о продаже Кубы, сначала обомлела, а потом призадумалась. Всё равно, рано или поздно, дряхлеющая морская держава начнёт терять свои заморские земли. Да и восстания на острове постоянно поддерживались американцами, становящимеся сильнее год от года. Так и до войны недалеко, а где деньги брать на новый флот? Зато, продав Кубу, можно и деньги получить и американцев отвлечь. Пусть этим нуворишам из Старк-групп голову морочат своими претензиями.
И Старкширу сделка представлялась удобной, пока САСШ ещё не великая держава. Тем более, что где-то на острове есть громадные залежи никеля, а найти их не составит проблемы. Пусть даже на поиски уйдут годы. Кто владеет никелем — тот владеет множеством мелких монеток, во как! Ещё и в металургии он нужен, и стволы изнутри никелировать, если получится. Плюс, урожайность прекрасная, а то, что нефти нет, так Мексика рядышком имеется. Да и танкеры свои строятся давно. «Куба — любовь моя!» провозгласил заглавный правитель и подельники поняли, что очередной каприз придётся ублажить, иначе замучает наставлениями, как один чудик в Древнем Риме. Тот тоже, где какого сенатора не встретит: хоть в пивнушке, хоть в бане, хоть в лупанарии — сразу начинал нудеть: «Карфаген должен быть разрушен!». Достал всех по полной программе так, что римляне пошли и разрушили чёртов Карфаген, лишь бы отвязался.
Правительство Франции находилось в полнейшем раздрае. Сборная солянка, созданная Лубе из популистов разных мастей, явно находилась на грани развала, но пока формально правила великой страной. Население уже запуталось в различных лозунгах, призывах и планах, а сильные мира сего абстрагировались под давлением политиков. Впрочем ясное и понятное предложение старков, позволяющее выйти из ситуации, стабилизироваться и ещё и заработать на этом, тщательно рассматривалось аж до середины сентября. Учитывали все нюансы, включая персональные премиальные министрам и лично премьеру. В принципе, страна теряла лишь то, что было не так давно получено: Эльзас и Пфальц. Новой границей между Францией и Старкширом становился Мозель. Очень удобно для понимания и осознания пальцем по карте. Да
