– А что ты сделал с Киззардом?
– Это у нас называется ОНШ – «основательный неврошок». Зайди как-нибудь в лабораторию, и мы тебе покажем. Одна из наших последних новинок. Если ты будешь держать экзамен на первую ступень, тебе придется это освоить. Похоже на нейронный дезинтегратор, но психогенного характера.
– Это смертельно?
– Ты забыла Завет Эспера? Конечно, нет.
– А ты сквозь пол нащупал Рича? Как это удалось тебе?
– Телепатическое отражение. Между темной комнатой и будуаром были открытые акустические каналы. Рич этого не учел. Я уловил его телепатемы и, клянусь честью, всей душой надеялся, что он рискнет пальнуть. Его выстрел я предупредим бы добрым ОНШ и с блеском бы вошел в историю криминалистики.
– Почему же он не выстрелил?
– Не знаю, Мэри, право, не знаю. Он считал, что у него есть предостаточно причин, чтобы убить нас. Считал, что сам он в полной безопасности. Он не подозревал о неврошоке, хотя видел, как упали супруги Киззард, и это его ошеломило… И все же он не смог выстрелить в нас.
– Боялся?
– Рич не трус. Он не боялся. Не мог, и все. Не знаю почему. Возможно, в следующий раз все сложится иначе. Поэтому я и оставил Барбару де Куртнэ у себя. Здесь ей ничто не угрожает.
– В Кингстонском госпитале ей тоже ничто не угрожало бы.
– Да, но там нет условий, нужных для работы, которую я должен проделать.
– ?
– В ее больном сознании завязла сцена убийства со всеми подробностями… Мне нужно по кусочкам выудить ее, и тогда Рич будет у меня в руках.
Мари встала.
– Мэри Нойес удаляется.
– Сядь, голубка моя. Зачем, по-твоему, я тебя пригласил? Ты будешь жить здесь вместе с этой девушкой. Ее нельзя оставлять одну. Вы можете поселиться в моей спальне, а я переберусь в кабинет.
– Линк, постой, не тарахти так. Тебя что-то смущает. Сейчас попробую отыскать щелочку в этом мыслеизвержении.
– Знаешь что…
– Ага! Не пускаете, мистер Пауэл? – Мэри засмеялись. – Тогда все ясно. Я понадобилась вам в качестве компаньонки. Викторианское слово, верно? Но ты и сам такой же, Линк. Типичный анахронизм.
– Клевета. Меня считают очень современным в самых пижонских кругах.
– А что это за образ промелькнул там? Батюшки, да ведь это рыцари Круглого стола. Сэр Галахад Пауэл. А глубже еще что-то спрятано. Я… – Мэри вдруг перестала смеяться и побледнела.
– Что ты там откопала?
– Лучше не спрашивай.
– Ну, полно, Мэри.
– Забудь об этом, Линк. И не пытайся выщупать. Если ты сам не разобрался, то не стоит узнавать от постороннего лица. Тем паче от меня.
Он посмотрел на нее с любопытством, потом пожал плечами.
– Хорошо. В таком случае приступим к делу.
Он повернулся к Барбаре де Куртнэ и сказал:
– Помощь, Барбара.
Она тотчас же выпрямилась и замерла, как бы прислушиваясь, а он осторожно исследовал ее ощущения… Прикосновение постельного белья… издали донесся голос.
– Чей голос, Барбара?
Она откликнулась из подсознания:
– Кто это спрашивает?
– Твой друг, Барбара.
– Тут никого нет. Я одна, совсем одна.
Одна, совсем одна она стремительно пробежала по коридору, распахнула дверь, влетела в багряно-золотую комнату и увидела…
– Что, Барбара?
– Человек. Двое людей.
– Кто они?
– Уйди. Прошу тебя, уйди. Мне неприятно слышать эти голоса. Один кричит. Он так страшно кричит.
Она и сама закричала, в ужасе шарахнувшись от кого-то, кто хотел схватить ее и оттащить от отца. Она увернулась и забежала сбоку…
– Что делает твой отец, Барбара?
– Он… Постой… Откуда ты? Тебя здесь нет. Нас только трое здесь. Мы с отцом и… – кто-то третий, кто схватил ее и держит. Его лицо промелькнуло на миг и исчезло. Ничего не видно.
– Вглядись еще раз, Барбара. У него гладкие волосы. Большие глаза. Тонкий орлиный нос. Тонкие чувственные губы, похожие на шрам. Это тот человек, Барбара? Вот и я его подробно описал. Он это?
– Да. Да. Да.
И все исчезло.
Девушка стояла на коленях, безмятежная, неживая, как кукла.
Пауэл вытер с лица пот и отвел Барбару к возвышению у стены. Он был потрясен, измучен… сильней, чем она. Истерическое состояние служило для девушки как бы амортизатором. У Пауэла не было такого амортизатора. Незащищенный, неприкрытый, он принял на себя ее испуг, панику, боль.
– Это был Бен Рич, Мэри. Ты тоже успела его разглядеть?
– Линк, я оставалась там недолго. Не могла, сил не хватило.
– Это был он, вне всякого сомнения. Но мне неясно, как Бен Рич убил ее отца. Чем он его убил? Почему старик не защищался? Придется повторить все слова. Жаль мучить бедняжку…
– А мне жаль смотреть, как мучаешься ты.
– Что поделаешь.
Он глубоко вздохнул и сказал:
– Помощь, Барбара.
Девушка снова выпрямилась и прислушалась. Он тут же принялся ей подсказывать:
– Потихоньку, дорогая моя. Не надо спешить. У нас много времени.
– Снова ты?
– Ты меня помнишь, Барбара?
– Нет. Нет. Я не знаю тебя. Уходи.
– Но я ведь часть тебя. Вот мы вдвоем бежим по коридору. Ты видишь? Вместе открываем дверь. Вместе все гораздо легче. Мы друг другу помогаем.
– Мы?
– Да, Барбара, мы, нас двое – ты и я.
– Отчего же ты сейчас не помогаешь мне?
– Чем я могу тебе помочь?
– Посмотри на отца! Помоги мне его остановить. Останови его. Останови. Что же ты не кричишь? Кричи! Меня никто не слышит! Бога ради, помоги мне!
И вдруг она опять опустилась на колени, безмятежная, неживая, как кукла.
Почувствовав, как кто-то тянет его за руку, Пауэл понял, что сам он последовал примеру Барбары. Распростертое на полу тело медленно исчезло. Исчезла комната, похожая на орхидею. Мэри Нойес пыталась его погонять.
– На этот раз ты выдохся первым, – сказала она жестко.
Пауэл покачал головой. Он наклонился к Барбаре де Куртнэ, но не сумел помочь ей. Он упал.
– Очень хорошо, сэр Галахад. Поостыньте немного.
Мэри поставила девушку на ноги и отвела к возвышению. Потом вернулась и Пауэлу.
– Теперь могу помочь тебе. Как по-твоему, я парень что надо?
– Ты очень мужественный человек, я бы это так назвал. Но не трать на меня времени, потому что мне сейчас нужно собраться не с силами, а с мыслями. Обнаружился неприятный сюрприз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
