–Честный проигрыш – это одно. Ты же опустился до подставы, – отступаю к стене.
Но правда в том, что подставила я сама себя, нельзя выпускать врага из поля зрения. Смотрю на брата короля, он качает головой, разводит руками. Во взгляде Дарки читаю его коронное «Дурочка». А еще он видел! Все видел! Не мог не видеть!
– София, ну, право, не стоит так расстраиваться, – Джандар говорит миролюбиво. – Я полагаю, мой брат озвучит шутливое желание. Мы ведь просто весело коротали время.
– Мое желание позволит Софии в полной мере ощутить вкус проигрыша, – гнида ржет, запрокинув голову, издевается, упивается моментом.
– Твой брат – самодовольный индюк, который не гнушается грязными методами. Ты и королевством так управляешь, да? Подлостью и мухлежем? – адреналин смешивается с яростью, хочу расцарапать его рожу, стереть навсегда подлую ухмылку, заставить сожрать эти карты.
– За каждое оскорбление будет расплата, – ухмылка все же гаснет.
– Ты же все видел! – обращаюсь к Дарки, ищу его поддержки. – Подтверди мои слова! Скажи правду!
– Да, верно, Даркомор, развей сомнения Софии, – индюк уверен в своей безнаказанности. А у меня только одна слабая надежда, что инквизитор встанет на мою сторону.
Глава 16
– Единственное, что я могу – это прекратить распри. София отправится в свои покои. Мы вернемся к гостям, – Дарки говорит холодно, немного раздражительно.
– Нет! Ты же все видел! Я хочу, чтобы этот заносчивый и лживый… гнида признал, что струхнул проиграть женщине! – я сейчас в том состоянии, когда ярость атрофирует любые мысли о самосохранении, я мчу к своей правде как поезд на всех порах, и мне плевать, чего мне это будет стоить. Даже если потом я пожалею об этом, сейчас ни за что не отступлюсь!
– Ты сама предложила повысить ставки, а карточный долг, в твоем мире или в моем – это дело чести, – индюк сцепил руки, стоит в трех шагах от меня, он будто стал выше, сильнее, такое ощущение, что невидимая сила его питает.
Не понимаю вообще ничего. Но факт налицо, я еще ни разу не видела короля таким, смахивающим на мужика, что ли. От него исходит сила, и он давит меня, словно на колени ставит, придавливает к полу, и сопротивляться становится все труднее. И чем больше моя злоба, тем сильнее разглаживается его лицо. Липкое, противное чувство собственной ничтожности, как отрава расползается по телу. Ни разу я себя не чувствовала так паршиво, депрессивно, все больше хочется опустить руки и согласиться. Одергиваю себя, запрещаю раскисать! Так не должно быть! Никогда себе не прощу, если перед индюком слабость покажу.
– От долга я не отказываюсь! Если все честно, без вопросов! Но ты мухлевал, а за такое меньшее, что ты заслуживаешь – это перелом пальцев. Хотя с такими хитрожопыми умниками поступают куда жестче!
– Я давал тебе время освоиться, София. Но твой язык, твое неуважение, будто росла в притоне каком… я больше не намерен это терпеть, – у него даже речь изменилась, еще больше самоуверенности, внутреннего превосходства и… силы… она у него растет, чувствую, как его аура надо мной сгущается.
– Довольно, Мартеган, – Дарки становится между нами, заграждает меня, и мгновенно дышать становится легче, он как стена, не подпускает индюшиное зловоние ко мне. – В данной ситуации, как разумный правитель, поступи по совести. У нас гости, удели внимание им. У нас есть более важные и требующие неотлагательного вмешательства вопросы, а таланты твои… ты сейчас их не к месту применяешь.
Инквизитор говорит резче, стальные нотки в голосе по коже проходятся. И такое ощущение, что главный смысл сказанного между строк спрятан, только для короля предназначен.
– Право, брат, девчушка в новом мире осваивается, а ты начинаешь отношения со взысканий долга. А щедрость и благосклонность тебе же потом и вернется, – Джандар подмигивает мне и улыбается, открыто так, искренне, мол не переживай, все о’кей.
– А может, ты на нее глаз положил? Решил мою наложницу себе в пользование взять? Так усвой – это моя обитель, и не тебе или кому бы то ни было мне указывать. София уже давно с моим терпением игру ведет, и тут тоже аналогично – проигрыш. И я поступлю с ней так, как сочту нужным. А ты, Джандар, получишь только выбранную мной девицу. И никого более.
Индюк продолжает меня удивлять. Не нравится мне это, ох, как не нравится. Он меняется на глазах. Пропал страх перед братом, он будто себя неуязвимым чуваком почувствовал, которому все нипочем.
– О, если тебе милей девичьи слезы вместо уважения, приятней читать в их глазах страх, то не серчай потом на долю свою. Мощь короля в его подданных, а один дракон в поле не воин. А презрение и нелюбовь народа, не мне говорить, к чему приводят, – Джандар залпом выпивает вино. И направляется к выходу.
– Только не забывай, король я, – скалится индюк. – Из чего следует – мои методы действенны, и порой именно страх помогает сохранять порядок, и растить мощь земель. Утомили меня эти беседы. Даркмор, забери ее в подземелье. Еды и воды не давать. Приковать цепями. Пусть сидит и размышляет. В самую дальнюю и холодную камеру ее. к крысам.
– К крысам? Реально думаешь, напугал? Крыса большая и мерзопакостная тут одна – ты! – меня распирает от эмоций, не могу держать их в себе. – Говоришь про мощь земель, серьезно? Существо, которое мухлюет, играя с девушкой в карты, потому как силенок не хватает выиграть по чесноку? И ты считаешь себя достойным трона? – Дарки мне сзади кулак показывает. Знаки посылает, чтоб замолчала.
А фиг ему! Он мог сразу все пресечь! Просто сказать правду! Но нет! Гад! Никогда ему не прощу! В этот момент я поняла, что всегда одна. И нечего мне на сомнительных драконов надеяться.
– Единственное, почему ты еще передвигаешься на своих двух – это мое желание опробовать тебя как следует. Пока не наигрался, шкуру не хочу портить. Но потом, София, готовься устилать землю кровавыми слезами, и уже начинай прощаться со своим языком, – ноздри раздуваются, губы поджал, а в глазах все равно плещется непонятный мне восторг.
– А давай переиграем, а? Докажи что прав? Или что, в штанишки наложил? Труханул, ваше величество?
– Пора твой рот чем-то стоящим занять! – рычит
