главе отряда в сто человек.
— Вперед! Освободим Казань! — увлекает он моряков.
Огнем пушек и пулеметов суда поддерживают десантников. И вот, сбив в Коротком бою белогвардейские цепи, моряки идут по улицам Казани.
Маркин доволен ходом боя, оперативностью, доволен темпами наступления. Белые бегут. Николаю доложили, что обнаружен брошенный белогвардейский штаб. Комиссар приказал осмотреть его. В штабе нашли документы, печати. Все это Маркин взял с собою. Кроме того, приказал погрузить на корабль стоявшие у штаба две 37-мм скорострельные английские пушки и запас снарядов к ним.
Днем отряд стройными рядами с красными знаменами прошел по городу. А вечером на пристани состоялся митинг. Команде канонерской лодки «Ваня», первой ворвавшейся в город, было вручено Красное знамя. И. Маркин объявил благодарность личному составу всех кораблей, вручил памятные подарки лучшим воинам. Машинист «Вани» Петр Попов был награжден гитарой с надписью: «От Реввоенсовета республики. За штурм Казани. 10 сентября 1918 г.».
Владимир Ильич Ленин И сентября направил в Казань телеграмму: «Приветствую с восторгом блестящую победу…» Через несколько дней вождь пролетарской революции обратился с письмом ко всем войскам, участвовавшим в этой операции:
«Товарищи! Вам уже известно, какое великое значение приобрело для всей русской революции взятие Казани, ознаменовавшее перелом в настроении нашей армии, переход ее к твердым, решительным победоносным действиям. Тяжелые жертвы, понесенные вами в боях, спасают республику Советов. От укрепления армии зависит прочность республики в борьбе с империалистами, зависит победа социализма в России и во всем мире. От всей души приветствую геройские советские войска, армию авангарда эксплуатируемых, борющихся за свержение эксплуатации, и желаю дальнейших успехов.
С товарищеским и коммунистическим приветом
В. Ульянов (Ленин)».
Это письмо было с воодушевлением встречено моряками Волжской военной флотилии. На митингах его читали и перечитывали.
В те же дни в штаб флотилии поступила телеграмма от Революционного военного совета республики: «Моряки Волжской военной флотилии. В боях под Казанью ваша флотилия покрыла себя славой. Все суда соревновались в героизме и преданности рабочему классу. Славные моряки показали, что они остаются тем, кем были: красной гордостью революции… Братский привет, товарищи моряки. Вперед! Задушите гадину!»
Реввоенсовет предложил заменить старые названия судов, «унаследованные от царской и купеческой эпохи», новыми, соответствующими эпохе революционной. Во флотилии так и поступили. Боевое судно «Ольга» легко переименовалось в «Авангард революции», катер «Олень» стал «Борцом за свободу», «Пересвет» — «Борцом за коммуну». Но когда очередь дошла до «Вани», дело застопорилось. Разгорелись споры. Морякам полюбилось название судна — простое русское имя. Большинство не хотело его менять. Тогда слово взял Н. Маркин. Он предложил к имени «Ваня» прибавить слово «коммунист».
— Ведь все моряки вели себя в бою, как коммунисты, — обосновал он свое предложение.
Корабль стал называться «Ваня-коммунист». Именно под этим именем он вошел в историю флота, в историю гражданской войны.
18 сентября основные силы Волжской военной флотилии были направлены на Каму для поддержки 2-й армии. Эта группа войск имела задачу подавить ижевско-воткинский мятеж, основными движущими силами которого были эсеры и находившиеся в подполье белогвардейцы.
Двигаясь вверх по Каме, флотилия участвовала в освобождении Чистополя, Елабуги, других городов.
Н. Маркин в это время по распоряжению Реввоенсовета находился в Нижнем Новгороде. Вновь занимался оснащением и переоборудованием судов для флотилии. В условиях напряженных боевых действий эта работа была бесконечной, и воистину один только Маркин, энергичный, деятельный, мог добиться необходимой четкости и оперативности в ходе ремонтных и монтажных работ на судах. Пока Николай ездил по заводам, команда ремонтировала «Ваню-коммуниста». Он все больше и больше обретал черты боевого судна. На корабле установили дальномер, противоаэропланную пушку. Ряд усовершенствований коснулся и машинного отделения.
29 сентября у Набережных Челнов «Ваня-коммунист» соединился с главными силами флотилии, которая настойчиво преследовала белогвардейские суда. Продвижение наших кораблей было таким стремительным, что они на несколько десятков километров обогнали сухопутные части Красной Армии.
30 сентября флотилия оказалась в нескольких километрах от села Пьяный Бор. Разведка донесла, что правый высокий и лесистый берег Камы занят белогвардейцами, они его укрепляют, а левый — свободен. Белогвардейские корабли находились в районе Пьяноборского острова, который делил русло Камы на два рукава.
Исходя из обстановки, Н. Маркин принял следующее решение. Утром 1 октября он высадил на берег десант — 25 человек во главе со старшиной пулеметчиков Карташовым. Моряки получили приказ разведать местность, а затем открыть огонь по противнику, заставить его раскрыть систему огня. Десант был усилен двумя пулеметами и двумя пушками с «Вани-коммуниста».
Матросам повезло. На лугу им встретились двое крестьян на телегах и согласились помочь перевезти пушки и пулеметы. Проследив в бинокль, как моряки исчезли в прибрежных кустах, Н. Маркин начал готовиться к предстоящему бою. Он еще раз прошелся по кораблю, заглянул в машинное отделение, побеседовал с моряками.
Вскоре на «Ване-коммунисте» был поднят сигнал: «Всем с якоря сниматься и следовать за мной». Канонерская лодка комиссара первой пошла вверх по Каме.
Маркин внимательно всматривался в берега. Приближенные окулярами, спокойно, в такт порывам ветра, качались деревья. Вспомнилось, как лоцман объяснял, почему село называется «Пьяный Вор» — сосны на ветру качаются, словно от вина…
Его интересовал правый берег. Именно там укрепились белогвардейцы. Где-то там, у пристани, притаились вражеские корабли. Николай не сводил глаз с прибрежной полосы. Скоро должно появиться село. Нужно только обойти выступающий, поросший лесом мыс Малиновского. Корабль уже начал огибать этот мыс, когда до слуха моряков долетели звуки выстрелов. Это действовали десантники. Они заставили сняться с места корабли белых, вызывали их огонь на себя.
«Нужно увеличить ход», — решил Маркин, но вдруг наблюдатель доложил:
— Белые! На мысу!
В бинокль Маркин увидел на берегу сарайчики и сложенные в штабеля дрова. За ними мелькали неясные серые фигуры. Комиссару стал понятен план противника: пропустить красные суда, а когда они вступят в бой — громить их с двух сторон, с флангов.
— По поленницам! Огонь!
Носовое орудие, круто повернувшись, начало обстрел замаскированной батареи белых. Полетели вверх дрова, стала видна опрокинувшаяся пушка.
— Огонь!
