Без четверти одиннадцать Андрей уселся за длинным столом в директорском кабинете. Рядом рассаживались сотрудники «Завода стекла» все как один чистенькие, опрятные, благоухающие дорогими ароматами. То тут, то там вспыхивали лицемерные улыбки и велись ни к чему не обязывающие разговоры о проблемах производства. Ведь о проблемах можно или говорить, или решать их.
Кто-то интересовался «как семья, как дети», но по глазам интересующегося видно было, что его волнует только его семья и его дети.
Сотрудники выкладывали перед собой мобильники, записные книжки, папки с бумагами. Кое-кто атаковал директорскую кофемашину. По кабинету поплыл запах кофе. Он мигом напомнил заводчанам о покинутых домах. Об уютных постелях и телах супругов. Он напомнил о детях, сонно сидящих сейчас за партами на уроках в школах. О детях, которых они доверили чужим людям, чтобы самим зарабатывать деньги.
Как ученики без учителя в классе, сотрудники «Завода стекла» разговаривали всё громче и громче. Гул, как от пчелиного улья, поднимался к потолку, и его выдувал в морозную реальность улицы кондиционер.
Но вот вошёл Сергей Владимирович Крайнев — генеральный директор «Завода стекла» и гомон стих. Казалось, даже аромат кофе немедленно приглушился, а кондиционер застеснялся и стал работать абсолютно бесшумно…
У Крайнева были каштановые волосы, стоящие ёжиком, и горящий взор глаз, у которых словно бы не было ресниц. Крайнев походил на пожар, втиснутый в дорогой костюм и туфли. Говорил Крайнев пламенно, гонял на автомобиле со скоростью молнии, а в спорах мог и вовсе вспыхнуть и взорваться…
Крайнев хлопнул в ладоши и сказал:
— Коллеги, у нас будет новый начальник цеха логистики…
Головы всех без исключения сидевших в кабинете повернулись к Андрею. Крайнев подошёл к двери, толкнул её и сказал:
— Войдите Ким Борисович. Я представлю вас…
Андрей сидел, не шелохнувшись. Он смотрел на свои сжатые вместе ладони и видел, что пальцы побелели и мелко подрагивают. Дрожь передалась телу, прошла по животу неприятной судорогой. Андрей сглотнул тугой комок и взял себя в руки, подумав «Да будет воля твоя Господи, но не моя».
Ким вошёл в кабинет. Огромный человек с абсолютно лысой головой. «Мужчина. Лидер. Харизма» — эти слова невольно возникали в сознании смотревших на него людей. Его движения были похожи на стремительный разлив жидкого металла по форме.
Ким обвёл всех присутствующих тяжёлым взглядом.
Он не боялся, что ему не хватит времени. Его нисколько не смущало, что люди здесь абсолютно ему незнакомые. На несколько секунд его взгляд зацепился за Андрея. Ким еле заметно улыбнулся. Так улыбается человек на улице, заприметив жмущуюся к забору знакомую дворнягу.
— Я буду с вами работать. Здравствуйте, — Ким наклонил абсолютный овал головы, показав ямку на затылке.
Некоторые из присутствующих мужчин кивнули, кто-то несмело сказал «добро пожаловать». Ким поднял ладонь вверх, как в нацистском приветствии и голоса смолкли. Крайнев стоял рядом, как зажженная зажигалка, горячо улыбался, и довольно смотрел на Кима. Было видно, что он испытывает то удовольствие, которое получает мать, приводя в дом злого отчима, который наведёт порядок среди непослушных детей.
— У Кима Борисовича — отличный послужной список, — сказал Крайнев. — Последнее его место работы «Металлургический завод». Теперь он решил выбрать наше предприятие… Почему, Ким Борисович, вы это сделали?
— «Завод стекла» молодое динамично развивающееся предприятие. А «Металлургический завод» — вымирающий мамонт. С которого уже обстригли все волосы… — Ким сделал паузу и растянул крупные губы в ухмылке, призывая всех засмеяться.
Несколько женщин издали смешки, похожие на кудахтанье куриц. Ким выделил этих женщин взглядом и отдельно для них улыбнулся и продолжил говорить. — Кроме того, я вижу здесь знакомое лицо…
— Что вы говорите? — удивился Крайнев. По видимому он начинал нервничать, потому что представление нового работника обычно не занимает столько времени.
— Андрей Иванович, а я вас помню, — улыбнулся Ким.
— Вот как? — улыбнулся Крайнев. — Андрей Иванович, поприветствуйте друга и будем начинать работать.
Андрей еле заметно кивнул, как бы подтверждая слова Кима.
— Андрей Иванович мне и порекомендовал ваш завод, — сказал Ким.
— Да, порекомендовал себе на голову, — усмехнулся Крайнев. — Вы ведь заняли его место, Ким Борисович…
— Да вы что? — развёл руками Ким. — Да не может этого быть. Такое совпадение!
Андрей ничего не слышал. Он словно бы сидел под линией ЛЭП, и потрескивание в высоковольтных проводах заполняло всё вокруг.
Он не первый день работал в коллективе, где решения принимаются в последний момент. Он работал с такими руководителями, которые берут за правило введение подчинённых в постоянное заблуждение. Он работал с такими начальниками, которые за день до увольнения работника, зная о грядущем сокращении, давали ответственное поручение и ругали за недобросовестное выполнение. А потом увольняли, якобы найдя причину.
Само по себе назначение другого кандидата на должность начальника цеха логистики, не было для Андрея вообще никакой неожиданностью.
Но назначили Кима. Откуда он, мать его, взялся на «Заводе стекла»? Почему именно сейчас? Ким словно бы материализовался из воздуха, чтобы стать начальником Андрея. Это походило на удар под дых. Это было кем-то запланированной случайностью!
И вдруг Андрей ощутил понимание вселенской взаимосвязи явлений, событий. Это всего лишь очередное испытание его как православного христианина! Вот в чём соль! Вот ответ…
По большому счёту у Андрея ни на работе, ни в личной жизни не было врагов. Со всеми он находился в тёплых приятельских отношениях. Никто не подсиживал его, никто не держал за пазухой кирпича. И Андрей, в свою очередь, уважал и любил всех своих ближних.
Но была ли в том ему награда? Не потому ли жизнь со временем стала превращаться в сладкий сироп, в котором он ощущал себя мухой? Не потому ли случилась эта беда, что в какой-то момент, его духовное развитие остановилось? Он ведь уже воспринимал это назначение, как нечто само собой разумеющееся.
А был ли я примерным христианином? — подумал Андрей. — Был ли я вообще христианином?
Нет. Эпизоды с матерью и Аркашей доказали это.
Что нужно православному, чтобы расти? Испытания, который посылает Бог.
Ким!
Вот он единственный и неповторимый враг в его жизни. Враг с восклицательным знаком! Сильный мощный соперник, который, только вступив в игру, сразу обставил его.
Ким!
Враг, которого нужно полюбить и Господь тогда снизойдёт до Андреевой души и даст такие таинства и такую сладость существования, что прежняя жизнь покажется сидением в зловонном болоте.
Андрей быстро поднялся, скрипнув отодвигаемым стулом, и пошёл навстречу Киму, протягивая руку. Андрей улыбнулся, как только мог широко, так что уголки рта заболели, будто треснув на морозе. Ким протянул ему руку в ответ, улыбаясь не менее широкой улыбкой.
— Добро пожаловать на «Завод стекла», Ким Борисович, — сказал Андрей.
— Вот это благородство. Вот это я понимаю, — восхитился Крайнев и хлопнул в ладоши. Его примеру последовали все и вот уже зазвучали аплодисменты поступку Андрея. — Но что у нас с алюминиевой рамкой? Почему, чёрт возьми, нельзя уложиться в срок с отгрузкой? Что за сверхъестественные силы нам мешают в этом? А, господа начальники цехов и участков?…
Андрей не слышал этих слов. Он рисовал овалы в блокнотике, ставил внутри них точки, полукружия и получались лица. Они все как одно напоминали физиономию Кима. Андрей пару раз взглянул в его сторону, будто бы невзначай, будто бы просто проходя взглядом по всем присутствующим. Ким немедленно встречал его взгляд и улыбался холодной улыбкой и лёгким кивком.
Я всё про тебя знаю, — говорила эта улыбка.
3
Андрей ехал вечером домой. Мотор несчастной «Дэу» ревел, а иногда и откровенно плакал, захлёбываясь рыданиями поршневых колец. На одном из перекрёстков Андрей так сильно рванул с места, что ему показалось, что шипы из протекторов обсыпали лобовое стекло позади едущей машины.
Так нельзя. Так можно и в аварию попасть!
Андрей съехал с обочины и остановил «Дэу» возле смутно знакомого перелеска. Он вылез и вспомнил, что примерно в этом месте он останавливался после первой встречи с Кимом. Андрей прохрустел снегом и вышел к заводскому отстойнику.
В темноте надвигающихся сумерек, водоём вполне мог сойти за живописное озерцо. Андрей выкурил сигарету, глядя, как отражается в проталинах перевёрнутая улыбка луны.
Он заметил человеческую фигуру на берегу, и та вдруг стремительно стала приближаться к берегу. Андрей даже увидел в воображении репортаж о «найденном на берегу заводского отстойника неопознанном мужчине лет сорока — пятидесяти…» Он бросился к «Дэу», влез в неё и рванул с обочины. Когда он разогнался до шестидесяти, чёрный силуэт, бежавший по берегу, казался уже выдумкой воображения.
