Сегодня ссора началась на дереве, на ветвях которого Макс и Хантер укрепили деревянный домик. Дерево росло в оранжерее и имело мощный ствол и частые крепкие ветки. Приятели корпели несколько недель, чтобы сначала поднять тяжелую постройку, а затем прибить к веткам и стволу. Родители были только рады, что дети ничуть их не тревожат, так что совсем не интересовались, чем именно Макс и Хантер занимаются в оранжерее. Мальчишки были ужасно горды своим убежищем.
Поначалу Сиена обходила дом на дереве стороной. Она предпочитала проводить время с дедом, чем играть в компании с Максом. Дьюк и Сиена ходили в кино, смотрели старые фильмы в домашнем кинозале, гуляли и обедали в городе, почти не бывая дома. Когда Клэр и Пит пожелали, чтобы дочь отправилась вместе с ними в Санта-Барбару к каким-то друзьям, она закатила настоящую истерику. Конечно, родители настояли на своем, буквально силой оторвав дочь от Дьюка и сунув ее в «ягуар» Пита. Им не нравилось, что любовь деда с внучкой становится крепче день ото дня.
Пожалуй, единственный раз, когда Макс и Хантер видели Сиену, случился наутро после ее визита на студию Дьюка. Она прыгала от возбуждения, хлопала в ладоши и округляла глаза, без умолку болтая о знаменитостях и встрече с Мелом Гибсоном.
Макс с трудом переносил, когда у Сиены было такое восторженное настроение. Ему не нравилось, что она выпаливает триста слов в минуту и визжит как поросенок. В тот день все едва не закончилось очередной дракой. Даже Хантер впоследствии признал, что порой его племянница ужасно утомительна, особенно когда повторяет «дедушка это» да «дедушка то».
Но прошло время, и Дьюк решил съездить в Мехико с Каролин.
— Я тоже поеду? — радостно спросила Сиена во время прогулки с дедом и его любовницей.
Они как раз съели по сочному бурито, запивая его колой.
— Разумеется, нет! — отрезала Каролин.
Это был первый раз, когда Дьюк принял ее сторону.
— Не в этот раз, принцесса, — развел он руками. — Эта поездка только для взрослых. Исключительно для взрослых. — Дьюк подмигнул Каролин.
— Точно, — кивнула женщина и многозначительно подняла брови, глядя на Сиену. — То, чем мы с твоим дедом будем заниматься, касается только нас.
Дьюк ухмыльнулся.
— Но мне так хочется поехать с вами! — воскликнула девочка. — Ой, деда, ну пожалуйста! Я буду вести себя как взрослая, обещаю!
Дьюк рассмеялся, но остался верен своему слову.
Три дня, последовавшие за этим, Сиена продолжала надеяться, что дед смягчится и возьмет ее с собой. Ей не хотелось быть вычеркнутой из его жизни даже на неделю.
К сожалению, в Мехико уехали только двое, и Сиене не оставалось ничего иного, как смириться. Именно тогда она снова обратила свой взор на Хантера, хотя ее и раздражала необходимость делить его с Максом.
Так она впервые залезла в дом на дереве.
— Может, пойдешь домой и поиграешь в своих Барби? — фыркнул Макс, когда Хантер отпустил Сиену.
Сообразив, что физический перевес на стороне Макса, девочка решила бороться с помощью сильнейшего оружия — сарказма.
— Знаешь, Макс, я давно не играю в Барби-и, — протянула Сиена издевательски, пародируя английский акцент обидчика. — Может, это тебе стоит убраться в свою дурацкую Англию, где все бродят в тумане, ловят рыбу и строят фермы? Паситесь, овцы, паситесь! — пропела она с тем же акцентом, изображая, будто помахивает кнутом. — Англия, милая Англия, мы так тебя любим!
— Заткнись! — завопил Макс, который не выносил издевок по поводу своего акцента. Он еще мог позволить школьным приятелям подобные подначки, но не собирался терпеть издевательств от несносной племянницы Хантера.
Родители очень трепетно относились к своему происхождению и безжалостно иссекали из лексикона Макса американские словечки. Мальчик постоянно находился меж двух огней и ничего не мог с этим поделать.
— Да уж, Сиена, перестань, — поддержал друга Хантер.
— Милая Англия! — продолжала дурачиться девочка, радуясь тому, что удалось задеть проклятого обидчика.
Прежде чем Хантер успел что-либо понять, Макс бросился на Сиену, прижав ее к полу. Хрупкий домик словно всхлипнул и начал разваливаться на части.
Веревки, доски, гвозди посыпались со всех сторон. Остатки строения полетели вниз, цепляя по пути крепкие ветви. Хантер и Макс инстинктивно ухватились кто за что смог — за ветки, за веревки, и только Сиена, не успевшая опомниться после внезапного нападения, рухнула вниз, несколько раз ударившись о ствол и застрявшие в ветвях доски. Она упала на землю с двухметровой высоты прямо на спину, не успев и пискнуть, голова стукнулась о корень и откинулась назад, глаза закрылись. Девочка не двигалась.
От ужаса Хантер не мог шелохнуться. Он висел на ветке, отчаянно приказывая себе спуститься вниз, но руки отказывались подчиниться. Он смотрел на лежащую Сиену сверху вниз и ничего не мог сделать. Это напоминало один из ночных кошмаров, когда страшный монстр готов схватить тебя когтистыми лапами, а твои ноги словно увязли в цементе и не могут бежать.
«Неужели она мертва? — думал с отчаянием Хантер. — Как такое могло случиться?»
Ему показалось, что Макс спрыгнул вниз почти мгновенно, хотя мальчик некоторое время перескакивал с ветки на ветку, словно Тарзан. Оказавшись на земле, Макс наклонился над неподвижной девочкой.
— Очнись, Сиена, — настойчиво сказал он. — Это я, Макс! Ты слышишь мой голос?
Присев на колени, он коснулся ее лба, затем осторожно ощупал затылок и конечности. Разве мог он ожидать, что ему пригодится краткий курс первой помощи, который он прослушал в этом году? Определив, что увечий нет и кровь нигде не сочится, он бережно приподнял голову Сиены.
— Сиена! — крикнул Макс прямо ей в ухо.
Резкий окрик привел девочку в чувство. Она дернулась всем телом и открыла глаза. Взгляд был затуманенным.
— Привет, малышка, — с облегчением сказал Макс и улыбнулся. На лице застыло счастливое выражение. — Ты жива, да?
Сиена с трудом сфокусировала взгляд на Максе. Широченная улыбка, открывающая сразу два ряда белых ровных зубов, веселые морщинки вокруг глаз, светлые волосы, упавшие на лоб — Макс показался ей почти привлекательным. Конечно, он уступал красотой Хантеру, но Сиена никогда не рассматривала врага с этой точки зрения, поэтому сейчас запоздало удивилась тому, что Макс симпатичный.
— Да, Макс, я жива, — сипло прошептала девочка. — Правда, ты постарался на славу, чтобы наконец меня убить.
Это был первый раз, когда Сиена не вцепилась Максу в горло сразу после шпильки.
