Каролин познакомилась с Чарлзом Мюрреем, когда он приехал в Хэнкок-Парк, сопровождая Дэвида Роу. С тех пор, лежа под Дьюком, она не могла не сравнивать его дряблое старческое тело, усыпанное пигментными пятнами, с поджарым торсом молодого адвоката.
Время шло, и Каролин поймала себя на том, что все чаще ищет встреч с Чарлзом, совершенно не удовлетворяясь торопливым сексом, который между ними происходил. Ей хотелось видеть его постоянно, трогать его крепкие плечи, засыпать на его плече. Она продолжала опасную связь, не имея сил ее оборвать.
— Нам следует быть осторожнее, — словно прочитав ее мысли, заметил Чарлз. Он встал, пригладил ладонями волосы и принялся одеваться. — Надеюсь, Дэвид не видел, как ты вошла?
Каролин ненавидела эти моменты: когда после секса Чарлз начинал говорить так по-деловому.
— Нет. — Она вздохнула. — Дверь его офиса была заперта. Только Марлен знает, что я здесь.
Марлен, секретарша Чарли, хранила тысячи секретов офиса и закрывала глаза на подобные шалости начальства. Она симпатизировала Чарлзу, а потому за крохотную надбавку к жалованью была готова держать язык за зубами.
— Кроме того, — Каролин подошла к любовнику сзади и прижалась обнаженной грудью к его спине, — я нахожу возбуждающей опасность быть застуканной с поличным. Тебя это не заводит?
Чарли обернулся и чмокнул ее в лоб, но затем высвободился из объятий. Конечно, его заводило чувство опасности, как и все остальное, связанное с Каролин. Его всегда влекло к женщинам постарше, опытным и пылким, а уж Каролин могла дать сто очков вперед всем его предыдущим пассиям. Его мучила мысль о том, что по ночам она вынуждена ублажать старого козла, живущего на мешках с деньгами.
Но он также понимал ее мотивы. Дьюк Макмаон был финансовым гарантом Каролин, также как гарантом безбедного будущего Чарли был карьерный рост. Они шли разными путями к одной и той же цели. Оба были слишком эгоистичными, чтобы бросить все ради отличного секса. Чарлз уважал Каролин и дорожил ею, но не променял бы свою карьеру на совместную жизнь.
Отодвинувшись, Чарлз принялся собирать рассыпавшиеся бумаги. Время для игр кончилось. Без предупреждения он включил громкую связь с секретаршей.
— Марлен? Это Чарли. Передай, пожалуйста, мистеру Леви, что я буду через пару минут, как только сделаю важный звонок.
Застегнув блузку, Каролин подхватила сумочку и направилась к двери.
— Да брось, киска, — Чарлз нагнал ее и удержал за плечи, — ты же понимаешь, что таковы правила. Не надо винить меня в бессердечии, хорошо? Ты ведь не меньше меня хочешь, чтобы о нашей интрижке не узнали посторонние?
Каролин кивнула, не оборачиваясь. Она не хотела, чтобы Чарлз видел, какое у нее расстроенное лицо.
— Я же не предлагаю тебе расстаться. Просто следует видеться реже. Мы и без того сильно рискуем. Так что, пожалуйста, не стоит больше заезжать ко мне в офис, ладно? Найдем мотель на окраине.
Каролин рассмеялась:
— Согласна.
— Ты же понимаешь, что Дэвид далеко не глуп. Кстати, Дьюк тоже. Я постараюсь пореже заезжать к вам домой, чтобы он ничего не заподозрил. — Чарлз вернулся к столу и вытащил из стопки папку с надписью «Леви».
Каролин осторожно приоткрыла дверь офиса и высунула голову в коридор. Посмотрев по сторонам и убедившись, что за дверями никого нет, она надела черные очки.
— Поверь мне, — шепнула она, обернувшись к Чарли, — все в порядке. Никто ничего не знает. Особенно Дьюк.
Она выскользнула в коридор и беззвучно прикрыла за собой дверь.
Всего в паре кварталов от адвокатской конторы, на оживленной улице, по обочинам которой росли аккуратно подстриженные деревья, в машине сидела Клэр. Она нервно посматривала в стекло синего «сааба», ежеминутно ожидая появления полицейских. Припарковаться в Беверли-Хиллз в положенном месте, да еще в обеденное время, было просто невозможно. Поэтому Клэр пришлось поставить машину напротив школьных ворот, за что ее могли оштрафовать на приличную сумму. Здесь всегда ошивался какой-нибудь инспектор, хищно выслеживающий несчастных матерей, вынужденных ставить машины на тротуаре или стоянке школьного автобуса.
Клэр глянула на часы и нервно побарабанила пальцами по обитому кожей рулю. Пять минут третьего. Наверняка только что прозвенел звонок.
Обычно детей из школы забирала Лейла, а Клэр лишь иногда отвозила дочь в школу. Но на этот раз Хантер собирался пойти в гости к Максу, поэтому служанка должна была заехать за ним позже, и Клэр решила забрать Сиену сама. Ей хотелось сходить с дочерью в «Баскин Робинс», поесть мороженого, а потом немного погулять. Они так давно не гуляли вместе!
Клэр нежно любила дочь, хотя Сиена была полной ее противоположностью. Там, где Клэр была вдумчивой, терпимой и спокойной, Сиена проявляла нетерпение, капризничала и препиралась по каждому поводу. Единственное, что унаследовала девочка от матери, был ее острый ум в сочетании с отличной памятью. Именно поэтому она так хорошо училась, не прилагая к тому особых усилий. При этом Сиена была такой же хитрой и амбициозной, как ее дед, упертой до крайности.
С первого же года ее жизни стало ясно, что девочка растет скорее «пацанкой». Она не желала надевать платьица с рюшечками, не выносила кос и бантов, терпеть не могла кукол и игрушечную посудку. Она никогда не сидела на месте, лазала по деревьям, играла с Хантером «в войнушку» и с удовольствием стреляла по жестянкам пластиковыми шариками из ружья, подаренного Дьюком. Клэр пыталась отучить дочь от подобных игр, потом делала попытки присоединиться, чтобы не терять связи с Сиеной, но девочка не желала вмешательства. Чем больше она сближалась с Хантером и Дьюком, тем сильнее Клэр чувствовала одиночество и грусть.
Конечно, она не злилась на дочь, как это делал Питер. Когда посторонние замечали, что Сиена очень похожа на Дьюка, он едва ли не скрежетал зубами. Клэр не могла понять его бессильного гнева. Как можно гневаться на то, что само по себе является фактом и никак не может быть иначе?
Впрочем, девочка все же унаследовала кое-какие черты отца, и далеко не лучшие. Например, она была вспыльчивой и резкой, если ее что-то не устраивало. От деда ей досталось куда более солидное наследство: испорченность, эгоизм и безрассудство. Единственное, чему радовалась Клэр, — это что в Сиене не проявлялась до сих пор мстительность, которой был в избытке наделен Дьюк Макмаон.
В том, что Сиена слепо обожала деда, Пит видел очередную победу отца, словно девочка стала в их вечном противостоянии разменной монетой. Один вид Сиены, вцепившейся в ладонь Дьюка, доводил его до белого каления.
