— Да, за словом вы в карман не полезете, Грэм. — Разак одобрительно посмотрел на него. — Ваша жена, наверное, обожает вас, — сказал он с едва уловимым сарказмом и указал на золотое обручальное кольцо на правой руке археолога.
— Вот уж кто в нашей семье мастер заговаривать зубы, так это Дженни. Она адвокат.
— Ах вот как. — Брови Разака взмыли вверх. — Профессиональный спорщик. Не хотел бы я стать свидетелем ваших прений.
— К счастью, в семье они редкость.
По правде говоря, за порогом суда Дженни меньше всего напоминала говорливого адвоката. В последнее время, оставаясь вдвоем, они все больше молчали, не находя общих тем.
— У вас есть дети?
— Сын Джон, двадцать один год. Симпатичный парень, количество серого вещества у него в голове в два раза больше, чем у обоих родителей, вместе взятых. Учится в Кембридже, в моей альма-матер. А еще у нас дочурка Жозефина, ей двадцать пять. Живет в Штатах, в Бостоне. Как и мама, адвокат. А вы? Жена, дети?
Разак смущенно улыбнулся и покачал головой:
— К сожалению, Аллах пока еще не подарил мне подходящей супруги.
Бартону почудилось, будто он уловил что-то во взгляде мусульманина. Боль?
— Может, дело не в воле Аллаха, а в вашей строптивости? — спросил англичанин.
Разак сделал вид, что обиделся, но затем рассмеялся.
— Знаете, возможно, вы и правы.
Когда они покончили с едой, Разак вновь вернулся к переводу.
— А вот конец предложения… О чем здесь речь? — Он прочел вслух:
— «…вернется, чтобы истребовать свидетельство Божье из-под алтаря Авраама и восстановить священную Скинию».
Бартон надеялся избежать обсуждения этой части текста.
— Э-э… — Он помедлил. — Алтарь Авраама… скорее всего, речь идет о горе Мориа.
— Там, где пророку Аврааму было велено принести в жертву Исмаила, сына Агари, — без всякого выражения проговорил Разак.
— Да. — Бартон решил не обращать внимания на трактовку.
Хотя в Пятикнижии ясно сказано, что Авраам должен был принести в жертву Исаака, сына своей жены Сары, мусульмане прослеживали свою родословную от Исмаила: сына, которого по желанию Сары родила от Авраама рабыня Агарь.[44] Это был еще один пример того, как две религии отчаянно пытаются бороться за «право собственности» на самого почитаемого патриарха Старого Завета — человека, которому приписывают монотеистическую веру и полное повиновение одному истинному Богу.
«В конечном счете, ведь именно в этом и суть самого слова „ислам“, — подумал Бартон. — Повиновение воле Аллаха».[45]
— А вот это «свидетельство Божье», — добавил Разак. — Звучит так, будто речь идет о некоем физическом предмете, находящемся «под алтарем Авраама». Не понимаю.
Бартон вдруг ощутил мурашки на правой руке.
— Я сам все пытаюсь понять, о чем речь, — солгал он. — Для этого мне нужно навести еще кое-какие справки.
Скептически глянув на него, Разак кивнул.
— Надеюсь, вы расскажете мне, если узнаете что-то новое.
— Разумеется.
— А каковы наши ближайшие планы?
Бартон задумался. Странно, но его мысли по-прежнему возвращались к отцу Деметриосу — к посещению нижнего склепа храма Гроба Господня, по преданию принадлежавшего Иосифу Аримафейскому, и к потайной усыпальнице под Храмовой горой: в ней недоставало некоторых особенностей, типичных для склепов первого столетия.
— Думаю, нам следует вернуться в крипту. Хочу проверить, не упустил ли я чего. Когда, по-вашему, мы сможем туда отправиться?
— Давайте отложим до завтрашнего утра, — предложил Разак. — Нынче утром у меня состоялся очень интересный разговор по телефону со старым другом из Газы, узнавшим, что я участвую в расследовании. Он сказал, у него есть кое-какая информация, которая может нам помочь.
— Какого рода информация?
— По правде говоря, еще не знаю. Он не стал уточнять по телефону.
— Значит, что-то существенное.
— Очень надеюсь. Вот к нему-то я и собирался съездить сегодня днем. Если вы не очень заняты, может, составите мне компанию?
— С радостью. Когда именно?
— Мне надо кое-где поприсутствовать… Это ненадолго. — Разак взглянул часы. — Не могли бы вы подойти часам к двум к стоянке за Яффскими воротами?
— Договорились.
Разак полез в карман брюк и достал бумажник.
— Прошу вас, Разак, — запротестовал англичанин. — Позвольте мне. Вы торопитесь, а я еще посижу.
— Благодарю, Грэм. Вы очень щедры.
* * *
На скамейке напротив кафе «Эль-Вад» молодой человек незапоминающейся внешности читал газету и наслаждался чашкой кофе и отличной погодой. Время от времени он украдкой поглядывал на археолога и мусульманского уполномоченного. Крохотные микрофончики у него в ушах, подключенные к портативному записывающему устройству, передавали их занимательный диалог на пост наблюдения иерусалимского отделения СБИ.
32 Ватикан
Включив полноэкранное отображение, Джованни Берсеи прокрутил мозаику пиктограмм отсканированных образцов, периодически останавливаясь, чтобы увеличить и подробно изучить какую-либо кость.
— Великолепно, Шарлотта. Похоже, и ребра у вас получились как надо, а это непросто. Теперь осталось только попросить компьютер собрать скелет. — Он кликнул по меню.
Из-за его спины Шарлотта Хеннеси наблюдала, как на экране появилось маленькое окошко:
ПОЖАЛУЙСТА, ПОДОЖДИТЕ, ПОКА ВАШ ОБРАЗЕЦ ОБРАБАТЫВАЕТСЯ
25 % завершено…
43 % завершено…
71 % завершено…
Берсеи обернулся к ней:
— Пока ни одной ошибки. Неплохо для первой попытки.
98 % завершено…
100 % завершено…
Через двадцать секунд на экране появилось трехмерное изображение скелета. Программа тщательно исследовала каждую косточку, чтобы воссоздать состояние суставов и хрящевых соединений и выдать точное изображение структуры скелета в полном сборе. На нем даже отобразился подробно детализированный ужасный след, результат распятия: борозды на ребрах и повреждения запястий, лодыжек и коленей.
— А тело мы увидим?
Берсеи вытянул руки, словно в попытке замедлить ход набирающей скорость машины:
— Тише едешь — дальше будешь.
— Извините. Переборщила с кофе.
— Мы, итальянцы, не очень любим торопить события, — пошутил антрополог. — Способствует долголетию.
Шарлотта внутренне съежилась от страха. Берсеи вновь взялся за мышку.
— А сейчас мы попросим компьютер распределить по скелету мышечную массу. Программа обмерит каждую косточку и определит точки присоединения связок.
Шарлотте был известен лишь основной принцип.
— Крупные мускулы создают больше напряжения на костях, к которым они крепятся, требуя более сильных связок и больше точек присоединения? — уточнила она.
— Именно так. Можно назвать это реверсивной технологией. При условии, что программа не в состоянии вычислить каждую аномалию мягкой ткани, зато может определить структурные аномалии скелета. И если определит, то либо покажет нам их, либо выдаст сообщение об ошибке. И давайте нарастим немного мышц на наш скелет. — Он переключил внимание на экран.
Вновь появилось окошко индикатора, указывающее степень выполнения задачи:
ПОЖАЛУЙСТА, ПОДОЖДИТЕ, ПОКА ВАШ ОБРАЗЕЦ ОБРАБАТЫВАЕТСЯ
77 % завершено…
100 % завершено…
Экран обновился.
На этот раз программа окутала скелет волокнистой тканью мышечной массы. Картинка отвратительная, но анатомически корректная — лишенное кожи мужское тело, мышцы, изобилующие разнообразными оттенками красного, и неприятного иссиня-белого цвета связки. Мужчина был великолепно сложен.
Шарлотта подалась ближе к монитору.
— Он в отличной форме, — констатировала она.
— Тогда не было «Макдоналдсов», — обронил Берсеи, работая мышкой.
— И оссобуко тоже.
Оба рассмеялись.
Угомонившись, Джованни вновь обратил внимание на экран.
— Ну ладно, давайте-ка прикроем его кожей. — Он кликнул на нужную опцию.
Почти в то же мгновение картинка на экране переменилась, явив трехмерное изображение тела, напоминающего мраморную скульптуру Бернини с «мягкой» плотью,[46] на котором отсутствовал лишь волосяной покров, включая брови. Глаза предстали глянцевыми, бесцветными полусферами.
Шарлотта застыла от удивления. С этого момента исследование вступило в совершенно иную область, безымянный, безликий субъект обретал жутковатые, как будто живые черты. Отвоевав у смерти эти древние мощи, они словно вдыхали в них жизнь.
— А вот теперь заполнить белые пятна нам поможет ваш анализ ДНК, — продолжил объяснение Берсеи. — Введем в программу генетические данные, и она воссоздаст все: от глаз и цвета кожи до густоты волос, ногтей рук, волос на теле и так далее. Также мы сможем довольно точно прикинуть содержание жира в теле. На этот момент данные нашего подопечного таковы. По-моему, впечатляет. — Он указал на правый нижний угол экрана.
