радио ещё работает.
Она злобно посмотрела на меня, но ничего не ответила. Всё тело ужасно болело. Я начал это понимать только в состоянии покоя, расслабившись. На ноге сильно кровоточил глубокий порез, все руки были в ссадинах, а в волосах запеклась кровь.
– Ты-то нормально? – спросил я Алису то ли из вежливости, то ли действительно беспокоясь за неё.
– Ну, как тут в такой ситуации может быть нормально, – она ответила не сразу.
– Я в том плане, что… – я показал на свой порез на ноге.
– Ой! – вскрикнула Алиса. – Надо срочно продезинфицировать.
– Не надо. Жить буду.
– Нет-нет! Нельзя так, вдруг заражение пойдёт, потом ногу отрежут! У меня у деда на войне отрезали, – Алиса выглядела и правда обеспокоенной, и я решил с ней не спорить.
– Ладно, но мы сейчас далековато от медпункта.
– Ничего, – улыбнулась она и принялась рыться в шкафах.
Действительно, стоило ожидать, что в бомбоубежище найдутся какие-то средства первой помощи, и вскоре Алиса торжествующе продемонстрировала мне аптечку.
– Не дёргайся.
– Постараюсь, – скривился я.
Ватный тампон, смоченный йодом, прошёл по ране, словно раскалённый нож, заставив меня крепко стиснуть зубы и зашипеть от боли.
– Ой, да ладно, как будто так больно.
– Больно! Сама попробуй!
С остальными ранами было попроще, и вскоре я стал напоминать леопарда – весь усеянный коричневыми пятнами.
– Спасибо.
– Не подумай ничего, просто надо было обработать раны! – Алиса фыркнула и отвернулась.
– Да, да, – устало сказал я и рывком встал с кровати. Непродолжительный отдых явно пошёл мне на пользу. – Ну что, пойдём?
. .
Алиса крепко держала меня за руку, идя ровно шаг в шаг. Мы так же медленно возвращались назад, внимательно высматривая дыру в потолке. Однако туннель казался бесконечным – нам не удалось найти место падения ни через пять, ни через десять минут.
– Мы заблудились? – грустно спросила Алиса.
– Заблудиться можно в лесу, допустим.
Я тут же вспомнил, что это мы как раз с успехом и провернули полчаса назад, но, чтобы ещё больше не пугать её, продолжил уверенным тоном:
– А тут прямой туннель – не заблудишься!
– Ну и куда мы выйдем? – похоже, мои слова не сильно успокоили Алису.
– Выйдем куда-нибудь, всегда есть выход.
– Всегда ли?
– Ну конечно! Ведь когда его строили, рабочие как-то выбрались наверх, ведь так?
– Ну да, наверное.
Кажется, она изо всех сил старалась выглядеть как обычно, но выходило с трудом – в тусклом свете фонаря было видно, как тело Алисы изредка подрагивает, а на лице застыло выражение крайнего напряжения.
– Ладно, пойдём дальше!
. .
Через пару минут я заметил дыру в полу. Достаточно большую, похоже образовавшуюся от взрыва, в которую вполне можно было пролезть.
– А что там? – Алиса подходить близко к дыре не решилась.
– Не знаю, – я наклонился и посветил фонарём вниз – сырая земля, какие-то рельсы. – Наверное, шахта.
Алиса вопросительно посмотрела на меня. Конечно, дыру можно было легко обойти, но чутьё мне подсказывало, что дальше ничего хорошего нас не ждёт – тупик или очередная закрытая дверь. Хотя, с другой стороны, рассчитывать на то, что выход может скрываться в шахте, было тоже глупо.
– Можно проверить. В крайнем случае вернёмся – глубина позволяет выбраться потом, – я выхватил Алису из темноты лучом фонаря.
На её лице появилось страдальческое выражение, затем она отвернулась от света и тихо сказала:
– Как скажешь.
. .
Мы действительно оказались в шахте: вдаль уносились давно заржавевшие рельсы, по которым когда-то, наверное, со скрипом проносились набитые доверху вагонетки; стены были укреплены подгнившими балками, а с потолка изредка капала вода. Не уверен, что здесь было страшнее, чем в катакомбах бомбоубежища, – скорее, там, «наверху», царила постапокалиптика, а здесь, «внизу» – оккультные истории Средневековья. В любом случае мне ещё сильнее захотелось убраться отсюда, и как можно быстрее. Алиса не сказала ни слова после того, как мы спустились в шахту, лишь шла рядом, крепко сжимая мою руку, и я начал волноваться.
– Всё в порядке?
– Нет, – тихо сказала она.
– Ну, я понимаю, что «в порядке» быть не может, но ты как, держишься?
– Да, – тем же безучастным тоном ответила Алиса.
– Ну, это хорошо, потому что… – я хотел сказать «потому что если и у тебя ещё крыша поедет, то тушите свет». – Потому что выход мы найдём. Обязательно найдём.
– Угу.
Похоже, что долго она не выдержит. А значит, надо идти быстрее! Я прибавил шагу, и через пару десятков метров мы оказались у развилки.
– Так…
– И куда? – похоже, Алиса окончательно отключилась от внешнего мира, и её уже не волновало то, что будет с нами, то, как выбраться отсюда.
– Ну, сейчас подумаем.
Направо или налево? А если заблудимся… Я решил сделать засечку на стене на случай, если вернёмся сюда. Вскоре на одной из балок красовался большой крест, нацарапанный камнем.
– Так, вот теперь можно идти, – неуверенно сказал я.
Наконец мы вышли из туннеля в довольно большую комнату с высоким потолком. Хотя комнатой это можно было назвать только с натяжкой – похоже, здесь что-то добывали. Возможно, уголь, может, золото. Все стены были изрублены то ли киркой, то ли отбойным молотком. Здесь царил кромешный мрак, поэтому единственным нашим спасением оставался фонарик. Сломайся он, и мы вряд ли когда-нибудь выберемся отсюда. В его свете я заметил в углу какую-то красную тряпку. Это был пионерский галстук! Теперь-то ясно, что Шурик здесь.
– Шурик! Шурик! – ответом мне стало лишь эхо.
– Чего кричать? Как будто он тебя слышит.
– Ну а вдруг?
Алиса ничего не ответила, лишь вздохнула. Из этой комнаты не было другого выхода. Конечно, возможно, в этих туннелях есть ещё места, где мы не бывали. Значит, придётся искать дальше!
. .
За очередным поворотом в свете фонаря я разглядел деревянную дверь.
– Ну вот, уже что-то! – обрадовался я.
– Думаешь? – Алиса немного оживилась.
– Конечно!
Хотя, если честно, я был совершенно не уверен, что за этой дверью скрывается выход. В любом случае выбора не было. Я сильно дёрнул за ручку.
Мы оказались в какой-то комнате, которая напоминала то ли котельную, то ли подсобные помещения бомбоубежища. На полу повсюду валялись пустые бутылки, окурки и другой разнообразный мусор. Это значило хотя бы, что из этих пещер существует выход! Я поводил фонарём по комнате и в дальнем углу увидел Шурика, скрючившегося в три погибели и трясущегося всем телом.
– Шурик! – мой возглас утонул в темноте.
– Кто… кто это? – залепетал он.
– Шурик! Мы тебя всю ночь ищем, а ты тут сидишь! Ну-ка вставай немедленно!
– Никуда я не пойду, – начал
