– Я ходила за пивом, – объяснила она. – У нас в доме только минеральная вода. Надеюсь, вам понравится паштет из рубленой свинины. Монсеньор Дакос приготовляет его сам. Его инвалидная коляска не проходит в кухню, и я приношу ему мясо и все, что требуется, в коридор.
– Большое вам спасибо, – сказал я, приближаясь к столу. – Признаться, я голоден. Еще раз спасибо.
Моя рука потянулась к карману, но Мария жестом остановила меня.
– Нет, – заявила она твердо. – Сейчас вы – наши гости.
С этими словами она вышла.
На подносе было большое блюдо с дюжиной ломтиков чего-то мясного, длинный узкий батон белого хлеба и пиво. Несомненно, Пьер говорил ей о пристрастии Ниро Вульфа к пиву, а мы пришли от него, следовательно, она отправилась за пивом. Нужно не забыть рассказать об этом Вульфу. Мы пододвинули стол к кровати; я сел на постель, а Сол – в кресло. Хлебного ножа не было. Ведь хлеб положено не резать, а отламывать по кусочку. Так называемый паштет оказался обыкновенным зельцем, и я надеюсь, что эти строки не попадут на глаза Фрицу, так как вынужден признать: зельц дедушки Дакоса был гораздо вкуснее. Мы оба согласились, что это был лучший зельц из всех, которые нам доводилось когда-либо пробовать. И хлеб вполне соответствовал его качеству. Как я заявил Солу, меня радует, что мы по крайней мере хоть что-то получили за те шесть двадцатидолларовых бумажек, которые я вручил Марии.
Через полчаса дело выглядело так, будто все наши приобретения только этим ленчем и ограничатся. Мы внимательно посмотрели друг другу в глаза.
– Я кое-что упустил, – заявил Сол. – Недостаточно тщательно обследовал книжные обложки. А ты?
Я согласился с Солом, и мы вновь принялись за книги; он брал с верхней, а я со средней полки. И уже в третьей книге – сочинения Бетти Фридан «Загадки женской природы» – я обнаружил искомое. Внутренняя часть задней обложки на первый взгляд ничем не выделялась, однако в середине имелась едва заметная выпуклость, и из-под наклеенного верхнего листка виднелась узкая полоска – в одну шестьдесят четвертую долю дюйма, – полоска бумаги несколько иного цвета. Достав свой перочинный ножик, я открыл маленькое лезвие. Сол поставил свою книгу на полку и присоединился ко мне.
– Будь осторожен, – сказал он, но я даже не взглянул на него.
Все это свидетельствовало о том состоянии, в котором мы находились. Обычно мы никогда не говорим друг другу очевидные вещи.
Потребовалось не меньше пяти минут, чтобы убедиться – верхний листок накрепко приклеен по всей поверхности, кроме середины, где существовало едва заметное четырехугольное вздутие. Теперь предстояла тонкая операция. Нужно было подобраться под край того предмета, который скрывался под выпуклостью. На это ушло еще пять минут, но, как только прием удался, дальнейшее все пошло как по маслу. Разрезав бумагу по периметру четырехугольника, я извлек из тайника склеенные вместе листки обыкновенной и папиросной бумаги. Эта записка и сейчас, когда я пишу эти строки, лежит передо мной. Однажды я сфотографировал ее, чтобы воспроизвести на страницах своей книги. Исполненная чернилами, запись выглядела следующим образом:
«ОРРИ КЭТЕР 127Е – 94».
Я передал листок Солу. Он взглянул и, возвращая, заметил:
– Писала Люси Дакос.
– Вне всякого сомнения. Именно такую записку Пьер обнаружил на подносе, и Орри дал ему за нее сто долларов. Это случилось через четыре дня после памятного ужина. Значит, Пьер держал этот клочок бумаги у себя дома в течение всего этого времени. Я еще неделю назад высказал предположение, что Люси нашла записку и скопировала ее, что она попытается кого-то шантажировать и что в итоге ее пристукнут.
Спрятав записку в бумажник, я встал и спросил:
– У тебя есть какая-нибудь программа дальнейших действий? Я не собираюсь докладывать Вульфу лично. Сделаю это из ближайшей телефонной будки.
– Могу я присутствовать при разговоре?
– Конечно. Почему бы и нет?
Осмотревшись в комнате и убедившись, что все было в полном порядке, кроме стола, который все еще стоял возле кровати, мы водворили его на прежнее место. Сол взял наши пальто и книгу, а я – поднос. Марию мы застали в кухне, которая занимала вчетверо меньше пространства, чем кухня в доме Вульфа. Заверив Марию, что хлеб и зельц были превосходными и спасли нас от голодной смерти, я затем сказал, что наши надежды не оправдались и мы ничего не обнаружили, а с собой мы берем только одну вещь – книгу, которую хотим дополнительно исследовать; возможно, она подскажет нам какую-нибудь идею. Мария отказалась взять у меня деньги за книгу. Мисс Дакос, дескать, нет в живых, а им эти книги не нужны. Отклонила она и мое предложение проверить наши карманы и проводила нас к выходу. В общем и целом мои расходы себя оправдали.
На улице я заявил Солу:
– Перед этим я говорил из ближайшей телефонной будке. Но там вдвоем нам будет слишком тесно. Как ты смотришь, если мы отправимся на твою квартиру?
Сол охотно согласился и добавил, что его автомашина на стоянке близ Десятой авеню, и мы устремились туда. Сол так же, как и я, не любит разговаривать за рулем, но готов слушать. Я рассказал ему о непрошеной посетительнице сегодня утром, и Сол выразил сожаление, что его с нами не было, так как ему было бы интересно взглянуть на Дору Бассетт.
Оставив автомашину в гараже на Тридцать девятой улице, мы два квартала прошли пешком. Сол живет на верхнем этаже реконструированного дома на Тридцать восьмой улице, между Лексингтон-авеню и Третьей авеню. Просторную гостиную освещают два торшера и две настольные лампы. Одну стену занимают окна, другую – полки, заставленные книгами. В двух других стенах – двери. Одна ведет в ванную комнату, а другая выходит в коридор. На стенах висят картины, повсюду на полках самые разнообразные предметы: от образцов минералов до бивней моржа. В дальнем углу – рояль. Телефон – на письменном столе, между окон. Сол был единственным частным детективом в Нью-Йорке, который запрашивал и всегда получал двадцать долларов в час, и эти деньги соответствовали его достижениям.
Я уселся за стол и начал набирать номер, а он отправился в спальню, где установлен параллельный аппарат. Было четверть пятого. Значит, Вульф вернулся из оранжереи. Снять трубку мог Фриц или сам Вульф, в зависимости от того, чем он в данный момент занимался.
– Да? – прозвучал голос Вульфа.
– Это я. Должен сделать подробный доклад. Нахожусь на квартире у Сола. Миссис Бассетт я домой не провожал. В четверть первого я начал обследовать комнату Люси Дакос. В половине первого появился Сол и предложил свою помощь. Мария Гарру накормила нас изумительным зельцем, за который я заплатил ей сто двадцать долларов. Упоминаю лишь затем, чтобы вас не терзала мысль – поел ли я? В половине четвертого мы нашли листок, который Люси спрятала в обложке книги. На нем она записала имя и адрес Орри. Я понял, что это Орри, накануне вечером, когда вы в присутствии Хана и Айго упомянули об одержимости Бассетта своей женой. Как сказал Сол, вы думали… нет, были убеждены, что я убью Орри. Чепуха! Вы, возможно, и в самом деле гений, но тем не менее вы спятили. Однажды я заглянул в сборник известных изречений. Так вот кто-то изрек, что все гении немного сумасшедшие…
– Это сказал Сенека…
– Очевидно, предметом вашей мании являюсь я. Когда-нибудь мы поговорим обстоятельно на эту тему. А сейчас у нас проблема. Обнаруженная нами записка в книге Бетти Фридан «Загадки женской природы», которая сейчас у меня, расставила все точки над «I», и Солу нет нужды продолжать суетиться. Как я уже сказал, мы в его квартире. Фред ожидает ваших распоряжений, он пока не будет ничего предпринимать. Мы собираемся пригласить Орри сюда, но нам необходимо еще решить, как с ним поступить. У меня есть одна идея, но мы втроем сперва ее обсудим. Вы во всем этом не участвуете. По вашим словам, эмоции относительно Никсона и Уотергейта повлияли на ваши умственные способности. Эти эмоции, бесспорно, сказались… если иметь в виду ваши подозрения относительно моих намерений. Вот и все, но готов выслушать, если у вас есть что сказать.
Не отвечая, Вульф положил трубку.
Подойдя к роялю и растопырив пятерню, я ударил по клавишам; этот жест, по мнению Лили, является признаком принятого жесткого решения. Повернувшись, я увидел стоявшего рядом Сола. Он не произнес ни слова, лишь вопросительно поднял брови.
– Я только выполняю распоряжение Вульфа. Он ведь просил нас не придерживаться слепо его указаний.
– Странно сформулированное предложение.
– У меня странное ощущение.
– И у меня. Позвонишь Фреду или лучше это сделать мне? – спросил Сол.
Раз Фреда, сказал я Солу, нужно пригласить на квартиру к нему, звонить, на мой взгляд, должен он. Сол подошел к письменному столу и набрал номер. Долго ждать не пришлось. Фред, по всей видимости, все время крутился возле телефона. Очень на него похоже. Он, пожалуй, сильнее любого из нас ненавидит незавершенные дела.
