Я посмотрела на сохнущее платьице. Лучи солнца давно высушили его, но теперь в нем нельзя было идти на бал. Крошечная розовая тряпочка съежилась и потеряла свой первоначальный цвет и блеск. Не знаю, как там обстояло дело с кружевами, их трудно было рассмотреть, но боюсь, что с ними дело обстояло еще хуже. Я завернула платье в платок и положила в карман пижамы. Рубашку, штанишки и туфельки подсунула к спящей фее в гнездо из полотенца. Стараясь не шуметь, начала убирать со стола. Но стоило мне открыть холодильник, как я сразу же услышала недовольный голосок:
– Что ты громыхаешь, как сто тысяч орунов!
– Извини, – я виновато пожала плечами. – А кто такие оруны?
– Ничего не знаешь! – Фенечка всплеснула руками с деланым негодованием.
– Ну откуда же мне знать о каких-то орунах? – Она снова застала меня врасплох, и я начала оправдываться, как будто действительно была виновата.
– Оруны – это такие здоровенные жуки, поодиночке они очень милые и трудолюбивые, но, когда собираются в стаю, орут ужасно! – Фенечка сморщила носик и покачала головой. – У них крылья очень жесткие: когда они общаются, то шевелят ими, и получается громкий неприятный скрежет. Представь, если орунов собирается много, какой шум стоит!
– Да, наверное, – согласилась я, пытаясь представить себе жука-оруна, правда, у меня не очень получилось, потому что Фенечка совершенно не давала мне сосредоточиться.
– Какие же вы все-таки неуклюжие, – язвительно заметила феечка, выбираясь из полотенца. Она уже натянула штанишки и рубашку, а теперь застегивала туфельки. – А где мое платье?! – воскликнула она, уставившись на подоконник.
– Я положила его в карман.
– В карма-ан! – протянула Фенечка. – Ты с ума сошла! Оно же помнется! Немедленно достань его!
Я подчинилась. Достала платок и развернула его, вид у меня был виноватый.
– Это мое платье?! – ужаснулась Фенечка.
– Ну, в общем, оно высохло, но...
– Я спрашиваю: это – мое платье?! – Голосок ее зазвенел и сорвался, она разрыдалась.
Я так расстроилась, глядя на нее, что готова была сама разреветься. Но вовремя спохватилась и взяла себя в руки.
– Послушай, Фенечка, – робко начала я, – ну, не стоит так расстраиваться. В конце концов, у тебя же есть волшебная палочка, и, наверно, можно все исправить...
Фенечка громко сопела носом, очевидно, она задумалась.
– Много ты понимаешь, – проворчала она. – Положи сюда. – Она сделала величественный жест ручкой, указывая на подоконник.
Я подчинилась.
Фея сосредоточилась, направила палочку на злополучное платье и замерла, я тоже застыла, боясь пошевелиться. Фея пробормотала что-то и резко взмахнула палочкой. Послышался легкий хлопок, потом посыпались разноцветные искры, как будто фея решила устроить маленький фейерверк. Я вздрогнула. Платье вспыхнуло и в мгновение ока исчезло, платок же продолжал гореть. Спохватившись, я плеснула на него из чашки с остывшим чаем. В воздухе запахло горелым. Я посмотрела на Фенечку, та уставилась на меня.
– Что это было? – спросила я.
– Кажется, я перепутала заклинания, – сообщила фея. – Надо было сказать: «восстановление», а я сказала: «абсолютная чистка».
– Откуда же тогда огонь? – удивилась я, рассматривая дыру в платке и черное пятно на подоконнике.
– Нет ничего чище пламени, – наставительно пояснила Фенечка, – нам так в школе объясняли.
Она перелетела на подоконник и тоже стала рассматривать пятно.
– Ну, это мы сейчас исправим, – беспечно сказала она и направила палочку.
– Стой! – я поспешно закрыла ладонью горелое пятно.
– Что еще? – удивилась фея.
– Ты уверена, что больше ничего не сгорит?
Она пожала плечами:
– Я просто велю ему исчезнуть...
– Вместе с подоконником? – язвительно спросила я.
– Ты что, мне не доверяешь? – Она возмутилась и обиженно отвернулась.
– Извини, но сначала я бы предложила тебе потренироваться на чем-нибудь ненужном, – предложила я.
– Что значит «ненужное»?
Я оглянулась в поисках чего-нибудь такого, что можно с легкостью выбросить и исчезновение этого не вызовет вопросов у моих родителей. Ну конечно! Я схватила спичечный коробок, чиркнула спичкой и положила ее на металлический поднос. Желтый огонек съел половину спички и погас.
– Вот, пробуй свое заклинание.
Фенечка неожиданно легко подчинилась, перелетела на край подноса и взмахнула палочкой. Искры не вспыхнули, вместо них над сгоревшей спичкой заклубился зеленый туман. Спичечный коробок, брошенный на столе, подпрыгнул, сам собой раскрылся, оставшиеся спички молниеносными стрелами понеслись к подносу. По всей кухне блуждали маленькие смерчи, дверца под раковиной яростно хлопнула, и оттуда выпорхнули несколько сгоревших спичек, видимо из мусорного ведра. Я взвизгнула и отступила к двери. Все спички в нашей квартире словно с ума сошли: они вылетали изо всех шкафов и ящиков и бросались на поднос, туда, в сгусток зеленого тумана.
– Фенечка! Прекрати! – крикнула я.
Но фея испугалась не меньше моего. Она стояла, закрывшись рукой от спичечного урагана. Я бросилась к ней.
– Отмени все немедленно! – крикнула я, одновременно закрывая фею ладонями от взбесившихся спичек.
Но спички, видимо, кончились, потому что все стихло, туман рассеялся, и мы увидели на подносе маленький зеленый побег.
– Что это? – Я ошарашенно уставилась на шевелящийся росток.
Фенечка была удивлена не меньше моего. Я потянулась к побегу, но фея остановила меня:
– Не трогай! Видишь, он шевелится...
– Ну и что? – почему-то шепотом спросила я.
– Вдруг вопьется в руку, – предположила Фенечка.
– Откуда он взялся?
– Из спичек, наверное, – ответила фея.
– Ты снова перепутала? – спросила я.
– Я сказала: «восстановление».
Росток тем временем отчаянно полз к краю подноса.
– Ну конечно, – догадалась я, – ведь спички-то деревянные, вот они и восстановились. Но куда он ползет?
– Ищет, где прорасти, – предположила Фенечка.
– А если мы его посадим в горшок с землей?
Росток добрался уже до края подноса.
– Я не знаю, – фея растерянно посмотрела на меня.
Я быстро опустила на росток крышку от сахарницы и сдвинула его на середину подноса.
– Отнесу его на улицу, пусть там и прорастает, – решила я.
Росток громко возился под крышкой.
– Сейчас, только оденусь, не в пижаме же идти. Присматривай тут, – велела я Фенечке и бросилась в комнату. Натянула джинсы и первую попавшуюся футболку. Вернулась на кухню, где испуганная фея, спрятавшись за сахарницей, наблюдала, как подпрыгивает крышка на подносе.
– Скоро вернусь. – Я прижала крышку рукой, подхватила поднос и пошла к двери, на ходу сунув ноги в шлепанцы.
Фенечка догнала меня, когда я собиралась захлопнуть дверь в квартиру.
– Я с тобой! – пискнула она.
– Тебе нельзя! Могут увидеть.
– Я спрячусь.
– Куда ты спрячешься?
Но Фенечка упрямо уселась ко мне на плечо.
– Я закроюсь твоими волосами, – пообещала она.
Я вздохнула, пришлось согласиться.
Нам, в общем, повезло. Было около одиннадцати утра, прекрасное летнее июльское утро. Большая часть жильцов нашего подъезда на работе. Малышню, понятно, давно вывезли за город, на дачи и в лагеря. Мы рисковали повстречаться с какой-нибудь въедливой старушкой соседкой, но они, старушки, обычно собирались у подъезда к вечеру, когда спадала дневная жара.
Лифт оказался свободным, мы беспрепятственно спустились на первый этаж. И хотя Фенечка нещадно дергала меня за волосы от страха перед грохотом лифта и падением его в бездну, я старалась не обращать на нее внимания. К тому же руки у меня были заняты подносом, приходилось крепко прижимать крышку. Кнопку лифта, например, я нажала локтем, а что делать... Точно так же я обошлась и с подъездной дверью.
Фенечка настолько испугалась, что теперь сидела тихо, вцепившись в ворот моей футболки.
Я быстро пересекла двор и детскую площадку. Слева между заборами детского сада и школы был неширокий проход. Ничего особенного: бетонная дорожка и полоска земли с разросшимися деревьями. Я огляделась: никого. Облегченно вздохнув, свернула с дорожки в кустарник и, продравшись сквозь густые ветви, оказалась на довольно свободном клочке земли.
– Ну вылезай, – тихо сказала я, наклонила поднос и убрала крышку.
Побег скатился с подноса, шлепнулся на землю, полежал немного, словно принюхивался. Фенечка покинула мое плечо и зависла в воздухе, наблюдая за развитием событий. Росток шевельнулся и вдруг начал стремительно ввинчиваться в почву.
– Ничего себе! – выдохнула я.
– Что же теперь будет! – охнула Фенечка.
Росток уверенно укрепился, поерзал, будто устраивался удобнее, замер на секунду, а потом стал быстро удлиняться, выбрасывая в стороны все новые и новые отростки. У основания он стал коричневым, боковые отростки превратились в тонкие веточки, покрытые зелеными иглами.
