начала.
— Очень подозрительная семейка… — зачмокал губами Аркадий Аристархович. — Прямо — таки скажем… А почему свет-то погас?
— Кто б знал! — развел руками Жора.
— Да тут и знать нечего было — просто отвлекали наше внимание. — задумчиво говорила Дездемона. — И подушка — тоже. Опять же, если думать, что это сделала Веранда… а зачем ей-то все это надо?
— Правда что! Такая приличная женщина! — опять вспомнил Жора.
— Да что ты с приличием привязался! — рыкнула Дездемона. — Обыкновенная горничная! Знаешь, как она на меня рычала. И вообще — сразу мне говорила, чтобы я оттуда уматывала! А приличные люди, между прочим, гостей с первой минуты не выставляют, понятно?… Только вот зачем ей это все?
— А почему это она тебя выставляла? — прищурился Аркадий. — Ты что — к старику этому клеилась, да? Требовала его пристального внимания, да?
— Да! А ведь точно… — вытаращила накрашенные очи Дездемона. — А чего это она меня тогда… Главное, Жору так с первого дня похвалила, а меня так…
— Полюбила она меня… материнской нежной любовью… — закручинился Жора. — Но только я и сам не понимаю… зачем же подушку-то…
— Вот именно… подушку… от обиды… а ведь она особенной любви к Нике никогда не испытывала, не замечала я. И чего тогда уж так обижаться?… Хорошо… это дама странная, ею я сама займусь… — вздохнула Дездемона и недобро уставилась на Аркадия. — А заодно и к детективам заскочу, посмотрю, что за материал они на тебя нарыли…
— А я? — от волнения облизал губы Жора. — Я чего буду узнавать?
— Да погоди ты, — отмахнулся насупившийся Аркадий Аристархович. — Ты всегда как что-нибудь узнаешь! Нам потом еще год разгребать… Дездемона, семейка-то странная, надо бы мне посмотреть, что это за людишки! Прямо — таки, мне надо брать дело в свои мозолистые руки! А то ведь — и девушка пострадала, и я тоже… работа-то того!..накрылась!
— Вот с нее и начнешь, — дернула бровями Дездемона. — С работы. Узнаешь, что за дом, какой это папаша ей его купил… Судя по рассказам Лео, у Ники такие родители, которые ну никак не могли дочурке такой домище задарить, они на еду-то приходили деньги занимать…Да узнай, кто приходил, с кем она там встречалась…
— Со мной, — немедленно вспомнил Аркадий. — Она всегда туда приезжала одна, она ж меня и взяла только для того, чтобы ей страшно не было!
— Типа, пугало, да? — серьезно поинтересовался Жора.
— Нет, не да!! — дернулся Аркадий Аристархович. — Я там у нее типа … друга был единственного! Типа… отдушины! И вообще — сам ты пугало!
Жора засопел, и пока Дездемона размышляла, а Аркадий подпрыгивал от негодования, вытащил бутылку пива из-за «стенки» и всю выдул прямо на глазах у несчастного Аркадия. И пока тот нервно дергал кадыком, Дездемона все с тем же задумчивым видом выудила остальные бутылочки и рассеянно вылила их в раковину.
— Мони… — начал было Аркадий, но был прерван супругой.
— Сегодня уже поздно, а завтра, прямо с утра ты выезжаешь на место работы, то есть в тот самый дом. Вопросы есть?
— Есть! — добросовестно мотнул головой Жора. — А на кой черт вы все мое пиво…
— А ты узнаешь все про семейку Бодаловых, — любезно «ответила» ему Дездемона.
— Это прямо к ним подойти и спросить, да?
— Не думаю, что они станут чистосердечно перед тобой выворачиваться. Придется подумать… хотя… чем тебе думать, у тебя ж не голова, а кость… — призадумалась Дездемона. — В общем так — познакомишься с какой-нибудь девицей из РОВД, только не высокого полета, если высокого, то тебя там любая девица раскусить на счет раз…
— Да кто на него клюнет из высокого-то? — подленько хихикнул Аркадий Аристархович. — Он же…хи-хи, даже пиво спрятать не сумел!
— Так это ж вы прятали! — возмутился Жора. — Сами ж сказали — моя торба туда никогда не пролезет!
Дездемона щедро раздала дежурные подзатыльники, и призвала к порядку:
— Хватит! Значит — сегодня все отдыхать перед серьезной работой, а завтра… Жора, ты можешь уже прямо сегодня приступать к знакомству. Можешь девушку привести к себе в дом, прокатить на машине, это благотворно действует на тонкие девичьи сердца. А ты, Кака… ты будешь сейчас переставлять «стенку» в другой угол, чтобы твоя торба легко могла залезть в любой угол.
— Но, Моничка! — испуганно вытаращился Акакий Игоревич. — Я ж… у меня ж… сердце!!!
— Не переживай, твоими сердечными делами я вплотную займусь завтра.
На следующий день Аркадий просто не мог подняться. Вредная Моничка все же заставила его двигать кухонную мебель. И даже проявила всю свою мстительную натуру. Потому что когда, с большим трудом, пыхтением, сопением и кряканьем, Аркадий все же перетащил мебель в нужном направлении, Моничке вдруг показалось, что на прежнем месте все эти шкафы и ящики смотрелись куда лучше. А посему Аркадию пришлось восстанавливать прежний дизайн.
И сегодня он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.
— Не жалеешь ты меня, — хныкал болезный сыщик. — И как я теперь? Я ж…
— Ничего, на машину сядешь, доедешь, а там уже само пойдет, — не слишком сочувствовала Дездемона.
— Как это само?!! У меня даже… у меня даже язык не ворочается! Как я буду с людьми разговаривать?
— А вот языком я тебя вчера не просила мебель двигать, чего уж так расстарался? — была невозмутима супруга. — Так ты едешь? Или тебя отстранить от расследования?
— Еду… — поплелся к выходу Аркадий. — Только мне надо… подъемные! Работа — то непростая!
— Ничего, если ты сейчас ничего не найдешь, я тебе и подъемные выдам, — обещающе качнула головой Дездемона.
В таком ее расположении она возражений не терпела, и потому Аркадий счел лучшим побыстрее уехать с ее глаз долой. Тем более, что особенно он в деньгах и не нуждался. Ну подумаешь, купит он себе фотоаппарат чуть позже. А еще лучше — попросит, чтобы сын подарил на день рождения, а вот свои припрятанные денежки можно теперь смело тратить…
Он приехал к знакомому дому, когда на улице уже вовсю жарило солнце. Вышел из машины и глубоко вздохнул — все же воздух здесь был совершенно особенный, да и пейзаж — сосенки, лесок…
— Хозяюшка!!! Есть кто дома?! — для очистки совести крикнул он, уверенно направляясь к воротам — откуда там взяться хозяюшке, если ей только что справили поминки, упокой господи ее душу.
— Есть, а кого вы хотите? — неожиданно раздался голос из-за ворот.
Аркадий чуть не споткнулся.
— Мне… мне бы Лялю… — проблеял он. — Мы с ней…Скажите, а Лялю можно?
Да уж, ситуация становилась непредсказуемой.
Ворота открылись, и показалась женщина лет пятидесяти восьми, округлых форм и уверенно — озабоченного вида.
— Мужчина? — вздернула она брови. — Проходите, проходите.
