Кэтлин счастливо вздохнула и уютнее устроилась в кольце его рук.
– Я рада, что ты так думаешь.
– А какой мужчина думал бы иначе?
– Ты забываешь, что я выросла с тремя старшими братьями. – Она улыбнулась и нежно погладила его по лицу.
– Сводными братьями, – быстро поправил Тайлер. – Ты же не кровная родственница Бэронам.
– Конечно, нет. – Улыбка Кэтлин сникла. – Джонас не давал мне забыть об этом.
– Черт! – Тайлер прижался лбом к ее лбу. – Я не это имел в виду… я просто… – Скажи ей, внезапно потребовал его внутренний голос. Скажи, почему тебе такважно было уточнить, что в ее жилах нет крови Бэрона. Скажи ей правду. Скажи, кто ты есть, по твоемуубеждению. Скажи, что ты Бэрон, хотя твой отец иотказался от тебя…
– Тайлер!
Он моргнул и сосредоточился на лице девушки. В ее встревоженном взгляде застыл вопрос. И беспокойство. О нем. Никогда еще женщина не смотрела на него так.
– Тайлер, что с тобой? – Кэтлин подняла руку и нежно погладила его по щеке. Он повернул голову и прижался губами к ее ладошке. – Я знаю, что вы с Джонасом невзлюбили друг друга, но он всегда был добр ко мне. А сейчас…
Тайлер поцелуем заставил ее замолчать. Эти мгновения принадлежали только им двоим, и он меньше всего хотел слушать, как женщина в его объятиях станет защищать старого сукина сына, которого он собрался уничтожить. И уничтожит. Он должен будет это сделать, иначе не обретет покоя и всю жизнь его будет снедать ненависть.
– Ну, – произнес Тайлер с наигранной легкостью, – что ты хотела мне рассказать о своих сводных братьях? Только не говори, что именно они заботливо рассказали тебе о птичках и пчелках!
Кэтлин рассмеялась.
– Шутишь? Мне никто не рассказывал о птичках и пчелках. Я все узнала на наглядном примере жеребцов и кобыл. Однажды я зашла в нашу конюшню, а один из наших жеребцов… – (Наша конюшня. Наши жеребцы. Она не была Бэрон, но думала, как настоящая Бэрон, как человек, любящий «Эспаду» так же сильно, как Тайлер ее ненавидел.) —… Слейд, кажется, это был он, обернулся, увидел меня и прогнал. Братья не рассказывали мне о сексе, они учили меня бросать лассо и пасти коров, а о сексе они говорили с другими девчонками, и не только говорили. – Кэтлин усмехнулась. – После моего первого свидания они поджидали меня втроем.
– Зачем?
– Они любили меня, – просто ответила Кэтлин, – а я любила их. – Кэтлин снова засмеялась и обвела контур его губ пальцем. – Конечно, это не мешало мне иногда пытаться их поколотить. Не всех вместе, а поодиночке, естественно.
– Правда? – Тайлер усмехнулся и снова подмял ее под себя.
– Еще этот их клуб «Los Lobos»… Я уже говорила тебе…
Тайлер поймал ее руки и прижал их к подушке над головой.
– Продолжай, – сказал он, целуя впадинку у нее под горлом и спускаясь к груди. Кэтлин почувствовала, что он улыбается, подбираясь губами к соску. – Не отвлекайся на меня, продолжай свой рассказ.
Кэтлин закрыла глаза. Разве можно сосредоточиться, когда он вот так ее целует?
– В этом клубе… их было трое. – Она то и дело теряла нить повествования. – В конце концов они сжалились и приняли меня в его члены. Я была очень горда, но потом, когда они подросли, стали все чаще собираться на сеновале без меня… О, Тайлер…
– Они собирались на сеновале… – подсказал Тайлер, кладя ладони на ее грудь, – … без тебя.
– Без меня. Думаю, они говорили о… – Ее голос прервался, потому что Тайлер стал целовать ее живот и бедра, ласково покусывая нежную кожу. – … о девчонках. Один раз я подслушала. Речь шла о девственницах, и они сказали что… что… – Кэтлин непроизвольно развела бедра и выгнулась Тайлеру навстречу. – Я не могу говорить, когда ты… когда… – Она вскрикнула, когда он скользнул вдоль ее тела и приник к губам, ловя ее стоны.
– Милая, они были мальчишками, – прошептал он, заводя руки ей под ягодицы и приподнимая. – Но с другой стороны, они понимали, что лишить девушку невинности – это значит взять на себя определенные обязательства.
– Да. Именно поэтому я боялась, что тебе будет неприятно, когда ты узнаешь… когда поймешь…
Он входил в нее медленно и нежно, наслаждаясь каждым мгновением, видя свое отражение в ее расширившихся зрачках. Глаза Кэтлин затуманивались, теперь в них плескалось только ответное желание.
– Ты преподнесла мне бесценный подарок. – Тайлер сделал глубокий толчок и замер. Потом еще один. Кэтлин приподнялась ему навстречу, выдохнула его имя и притянула к себе изо всех сил. – Бесценный, Кейт, – хрипло повторил он, теряя самоконтроль. – Кейт… – Любимая, мысленно добавил он в последнее мгновение перед тем, как воспарить.
Кэтлин села на постели и посмотрела в окно. Первые рассветные лучи коснулись холмов.
– Посмотри, – сказала она, – какой прекрасный вид.
Тайлер лежал на боку, подперев голову рукой.
– Прекрасный, – согласился он, не глядя, потому что был занят тем, что рисовал круги на ее груди вокруг соска. Несмотря на долгую ночь, в течение которой они много раз предавались любви, его снова захлестнуло желание. Румянец на щеках Кэтлин свидетельствовал о том же. Сознание, что одного его прикосновения достаточно, чтобы возбудить ее, доставила ему мужское, собственническое удовольствие.
– Я говорила о рассвете, – со смешком произнесла Кэтлин.
– А-а-а, я так и подумал. – Тайлер погладил ее шею, затем взял за подбородок и приблизил ее зардевшееся лицо для поцелуя. – Хочешь выйти и посмотреть?
– Да! Дай мне минутку, чтобы оде… Тайлер? – взвизгнула Кэтлин, когда он подхватил ее на руки вместе с одеялом, в которое она вцепилась намертво. – Тайлер, мы не можем…
Обнаженный Тайлер со своей ношей решительно направился к двери, ведущей в патио. Он поставил ее на пол, открыл раздвижную дверь, завернулся вместе с Кэтлин в огромное одеяло, и они вместе вышли во внутренний двор. Сев на стул, он усадил ее к себе на колени.
– Мы можем делать все, что нам заблагорассудится, – самодовольно сказал он, – потому что мы – единственные люди на планете.
Улыбка Кэтлин погасла. Если бы это было так. Если бы они с Тайлером были одни на этом свете, но… увы. Как вездесущий призрак, между ними стоит Джонас. Какая злоба звучит каждый раз в его голосе, когда он произносит имя Тайлера!
Кэтлин вздрогнула.
– Милая! – Тайлер крепче прижал ее к себе. – Ты замерзла? Пойдем в дом?
– Нет-нет. Я просто вздрогнула.
Тайлер прижал голову Кэтлин к своему плечу. Ее тело было мягким и теплым; спутанная каштановая грива щекотала его щеку. От нее волнующе пахло духами и ароматом страстной ночи. Тайлер испытывал небывалое блаженство, хотя не знал, чего ему хочется больше – сидеть вот так с обнаженной Кэтлин на коленях и любоваться рассветом или расстелить одеяло на траве и снова заняться любовью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
