После его речи зал зашумел и стал живо обмениваться комментариями. Хотя большинство уже всё для себя давно решило: они не желали видеть Акабо во главе Эфиопии, как он ни старался убедить их в обратном.
— Товарищи! — поднялся на трибуну министр обороны, чудом оставшийся в живых. — Я сознаю, что упустил момент, когда убили Менгисту Мариама, и я не смог предотвратить свой арест. На это есть много причин. Войска в столице оказались подкуплены, а вызвать верные войска оказалось невозможно по срокам их выдвижения. Кроме того, в связи с информацией, озвученной по военному заговору, вторая революционная армия отказалась присылать свои войска. А ведь на сегодняшний момент она самая воюющая из всех трёх. Поэтому, всё случилось так, как случилось. Я готов оставить свой пост и уступить его генералу Акабо Барама. У меня всё.
Зал опять зашумел, обговаривая отставку министра. Вслед за министром обороны выступил и глава министерства финансов, за ним министр сельского хозяйства. Оба они в принципе говорили одно и тоже, особо не вдаваясь в детали и подтверждая одну и ту же мысль: Акабо Барама, конечно же, молодец, но обстановка в стране такова, что не стоит её раскачивать дальше и следует выбрать кого-то другого.
В конце заседания выступил глава МИДа.
— Товарищи, мы все оказались вовлечены в трагические события для нашей Родины, пережили их, — Байо тяжело вздохнул. — И вот перед нами стоит нелёгкий выбор. Заслуги генерала Барама несомненны: он спас от политической катастрофы всех нас и нашу страну. Честь ему и хвала! Однако, чтобы управлять страной, нужен опыт, которого он, к сожалению, не имеет. И всем нам, конечно же, хотелось бы узнать позицию наших советских товарищей. Думаю, их точка зрения позволит всем сомневающимся окончательно определиться со своей позицией. Прошу вас высказать своё мнение, а я его переведу.
Байо с надеждой воззрился на присутствующего на заседании генерала Абрамяна. Тот, не ожидая подобной эскапады, недоуменно уставился на советского посла.
— Иди, Хачик Минасович, — неожиданно поддержал Байо Дмитриев, — держи слово от Советского Союза. Помни, слово наше твёрдое, как и страна наша: никто нас не развалит и никогда не победит. И они все это знают!
Генерал Абрамян качнул головой, вспоминая события последних трёх дней и недавнее совещание в диппредставительстве.
– Товарищи, — сказал тогда советский посол, — мы с вами не эвакуировались в Советский Союз по одной простой причине: мы, как капитаны кораблей, до последнего должны выполнять свой долг, оставаясь там, куда послала нас Родина, оказав нам честь и доверие. На это у меня есть однозначный приказ. У военных на этот счёт никаких сомнений не возникло, им дали приказ эвакуироваться, что они и осуществили. Всех гражданских лиц мы, хоть и с большим риском, но эвакуировали. Сегодня события приняли совсем другой оборот, и победителем вышел лояльный нам генерал Акабо Барама. Но я имел несколько контактов с заинтересованными лицами, а также получил прямое указание из Москвы о поддержке независимого кандидата.
– Генерала Акабо Барамо? — уточнил генерал Абрамян.
– Нет, Йонаса Джугаша, первого секретаря Дерга!
– Но, ведь генерал Акабо взял столицу? И если не его, то поддержать следует другого военного, чтобы он смог удержать власть!
– Есть мнение, что первый секретарь подойдёт лучше всех.
– Я бы предложил другую кандидатуру.
– Нет, мне даны совершенно прямые указания насчёт поддержки Джугаша.
– Но мы ведь поддерживаем Акабо Барама, что будет с ним?
– Ему предложат другую должность.
– Понятно, то есть выдвигаем на собрании Джугаша?
– Да, именно его, — кивнул Дмитриев. — Ну, а дальше действуем по обстоятельствам.
Генерал Абрамян прервал свои воспоминания и, словно очнувшись, коротко бросил Дмитриеву:
— Иду!
Жгучий брюнет и представитель одного из советских народов поднялся на трибуну.
— Дорогие товарищи, — обратился к присутствующим Хачик Минасович, подражая по давней традиции речи незабвенного Леонида Ильича, — мы внимательно выслушали всех выступающих и пришли к мнению, что вы действительно переживаете за свою страну и за социализм! Благодаря действиям американских деятелей, подкупившим генерала Ханаса и пытавшихся столкнуть страну с пути развития справедливого и свободного развития, вы чуть не потеряли столицу своей страны. Они хотят вновь ввергнуть её в кабалу капитализма или рабского феодализма. Изверги и мрази, они поставили страну на грань выживания! Бессовестные негодяи! — продолжал добавлять восточной экспрессии советский генерал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он на минуту прервался, и налил себе в стакан воды из бутылки с минеральной водой.
— Дорогие товарищи, знайте, Советский Союз целиком и полностью на вашей стороне! Мы приложим все усилия, чтобы предупредить возможную эскалацию конфликта и направить Эфиопию на путь созидания и процветания! Да, товарищи, так оно и будет!
Хачик Минасович хотел было крикнуть: «Ура, товарищи!», но вовремя осёкся, поняв всю неуместность подобного заздравного призыва. Обведя всех строгим взглядом, он решил закончить свою «пламенную» речь.
— У меня всё, остальное скажет посол Дмитриев. Спасибо за внимание! — и сошёл с трибуны.
Дмитриев тут же встал и, сменив своего соратника у трибуны, двинул вторую речь, всё в ней расставив по местам.
— Товарищи! Сегодня вы выбираете не просто руководителя Дерга, а будущее своей страны. И от того, кого вы выберете, будет зависеть дальнейшее развитие вашей страны, ваша история. Сделаете неправильный выбор и полетите вниз, а сделаете выбор, который мы поддерживаем, взлетите выше неба. Товарищ Горбачёв с чувством глубокого переживания и сочувствия наблюдает за событиями в вашей стране. Он надеется, что вы преодолеете все невзгоды и прекратите Гражданскую войну. Советский Союз в этом крайне заинтересован, товарищи! Мы желаем мира вашей стране, добра и счастья, и с этой целью хотим выдвинуть свою кандидатуру. У меня по согласованию с рядом членов вашей военно-гражданской администрации, есть человек, который подходит на пост главы Эфиопии лучше всех.
Дмитриев обвёл взглядом всех, отмечая, как многие напряглись. Генерал Барама сжал челюсти от злости и, играя желваками, готовился услышать неприятное для него откровение.
— От лица всего Советского Союза я выдвигаю в качестве руководителя Дерга… — возникла пауза, в ходе которой все невольно замерли и затаили дыхание так, что стал слышен звук пролетающей над головами мухи. Хоть бы не це-це! — и в качестве нового лидера Эфиопии секретаря вашей организации товарища Йонаса Джугаша! И предлагаю членам уважаемого Дерга утвердить эту кандидатуру. Прошу всех вас поддержать наше предложение и проголосовать за него.
После этих слов в зале на несколько мгновений воцарилась тишина. Предложенная кандидатура для многих оказалась несколько неожиданна. Но не для всех: среди ключевых лиц накануне проводились взаимные консультации и даже были получены гарантии, что эти лица проголосуют за Джугаша. Правда, некоторые из вчерашних визави умудрились дать сразу два обещания: одно генералу Барама, а другое главе МИДа, как представителю интересов СССР. «Всё будет зависеть от расклада сил», — думали они. И не ошиблись.
— Товарищи! — подскочил со своего места глава МИДа Байо, — товарищи, все голосуем за товарища Йонаса Джугаша! Все голосуем за Йонаса Джугаша! Это необходимо для спасения нашей страны. И одновременно я выдвигаю кандидатуру генерала Акабо Барама на пост министра обороны. Прошу голосовать одним списком и за того, и за другого.
— Пусть сначала выступит Джугаш! — сказал со своего места разозлённый генерал Барама. — Почему он сидит и молчит? Его выдвигают не абы куда, а на пост лидера нашей страны! И вообще: что он сделал такого, чтобы удостоиться такой чести?
— Он хороший управленец, — отрезал Байо, — в отличие от тебя, Акабо. Ты хороший воин и генерал, ты умеешь воевать и доказал это в бою. Но управлять государством — это совсем другое. Это не в бой идти. Тут надо знать и политику, и экономику, и быть уступчивым. Ты можешь быть уступчивым?
