— Давайте я помогу вам добраться до постели, ваша светлость, — предложила я.
Герцогиня рассмеялась. Жестом пресекла мою попытку помочь. Впрочем, попытка была поистине глупой и неуместной. Мы обе и без слов понимали, что ложь вскрылась и делать вид, что правда нам неведома не сможет ни она ни я.
— Ты же видишь, что я сама в состоянии до нее добраться. Впрочем, будь на то нужда, я бы дошла и до столицы, — усмехнулась она, опускаясь на смятую постель.
— Но, ваша светлость, во дворце все думают...
— Во дворце мало кто думает, — не дала мне договорить женщина, пренебрежительно взмахнув рукой. — Уверена, они мне уже и гроб прикупили, — поморщилась герцогиня.
— Надеюсь, обойдутся без плакальщиков. Терпеть не могу пустые слезы, — закончила она, опуская голову на подушку.
Я всмотрелась в лицо ее светлости. Худое, как и прежде. Кожа бледная, с зеленоватым отливом. Губы тонкие, посиневшие. Под глазами залегли темные круги, но, несмотря на это, сам взгляд живой, с огоньком. Два зеленых озера в обрамлении редких рыжих ресниц.
В обитель, где я провела пять лет жизни, часто привозили больных людей. Многие из них и пальцем не могли шевельнуть, но, за день до прихода смерти, их щеки вдруг наливались румянцем, состояние улучшалось. Некоторым даже по силам было встать с кровати. Старшая сестра в таком случае заблаговременно готовила родных к предстоящей утрате. Я же поражалась тому, как бессовестно она убивала последнюю надежду в людских сердцах. Теперь я задумалась о том, не тоже ли странное состояние сейчас настигло герцогиню? Быть может оно предвестник приближающейся смерти? Нет, не похоже на то.
— Вы здоровы? — осмелилась спросить я.
— Дитя, — вздохнула женщина, — я умирала несчетное количество раз, снова и снова поднимаясь из пепла словно птица феникс.
Я удивленно приподняла бровь. Чтобы это могло значить? Но герцогиня кажется не посчитала нужным вдаваться в подробности своей прошлой жизни.
— Насколько я знаю, этот старый болван приставил тебя гувернанткой к моей дочери? — спросила она, приподнимаясь на подушках. — Я рада, что он меня послушал. Ты с этой ролью справишься лучше, чем кто бы то ни было.
Старый болван?...
— Простите, ваша светлость, но я не понимаю о ком вы говорите, — слукавила я. — Что касается леди Бетти, то я действительно присматриваю за ней.
— Нет, дитя, ты все понимаешь. Даже больше, чем положено служительнице, — задумчиво произнесла герцогиня. — В этом гнезде лжи, лицемерия и зависти любое слово, сказанное в порыве гнева или обиды, может обернуться против тебя. Впрочем, я смотрю ты это уже усвоила.
Да, еще в тот день, когда впервые переступила порог Сарского дворца.
— Зачем вы притворяетесь больной, ваша светлость? — спросила я. Лишь после того, как слова сорвались с моих губ, спохватилась. Передо мной была герцогиня Сарская, а я позволила себе дерзость. Небейра! Ничегошеньки я не усвоила.
Вопреки моим ожиданиям, эта женщина ничуть не смутилась, не разозлилась. Казалось, титул, что она носила уже четырнадцать лет, был для нее непосильной ношей и обузой. Она пренебрегала правилами этикета, могла выругаться как портниха с улиц Третьего кольца. И это ничуть ее не оскверняло.
— Кто-то говорит, что порой смерть — это единственный выход. Я же считаю, что в таком случае можно прибегнуть к ее имитации, — ответила ее светлость.
Ясности это не прибавило.
— Простите, но я не понимаю к чему вы клоните, — призналась я, надеясь услышать хоть какие-то объяснения.
— Тебе это и не к чему, дитя. Твое время еще не пришло, — тихо произнесла герцогиня и улыбка тронула ее губы. Немного помолчав она добавила: — Прошу, береги малышку Бетти. Одну дочь я уже потеряла. — Грустный взор коснулся моего лица. — Еще одной утраты мое материнское сердце не вынесет.
Глава 18
Два дня спустя Софи
— Мистер Скотт, вы просто душка! — воскликнула я и, не сдержав эмоций, повисла на шее старшего советника. Старик закряхтел, пытаясь выставить руки перед собой в оборонительном жесте. Не вышло. Я была неумолима.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мисс Донахон, — зашипел он, негодуя, — что вы себе позволяете? Прекратите же! Немедленно! — не унимался он, но уже покорно принимал мои благодарные объятия, не пытаясь из них выбраться.
Выплеснув эмоции, я отпрянула. Щеки налились румянцем и я, чтобы скрыть смущение, потупив взор, принялась разглаживать невидимые складки на темно -зеленой юбке. Ее вручила мне леди Бисли. Форменный наряд дворцовой гувернантки не подходил для выхода в город. Плечи покрывала кружевная блуза с глухим воротом и длинными рукавами фонариками. Алые волосы были собраны в скромный пучок на затылке, который я по привычке скрыла от людских глаз чепцом с кружевной оторочкой. С ним я чувствовала себя гораздо комфортнее и увереннее.
— У вас есть четыре часа, мисс, — напутствовал меня мистер Скотт. — К полудню вы должны вернуться во дворец.
Я кивнула, предвкушая маленькое приключение.
Взять выходной оказалось не так-то просто. Мистер Скотт был непоколебим, а леди Бисли лишь отрицательно качала головой. Все решил господин случай. Точнее, господин Уилкинс. Доктор Уилкинс прибыл рано утром в Сарский дворец из столицы, чтобы провести плановый осмотр малышки Бетти. Во время врачебных манипуляций мое присутствие не требовалось и старший советник, скрепя сердце, отпустил меня на несколько часов, прочитав перед этим лекцию о должном поведении и информации, не подлежащей разглашению за пределами дворца. Впрочем, рассказывать о том, что скрывают каменные стены этого помпезного здания, у меня и в мыслях не было.
Я предвкушала встречу с мистером Фоксом — единственным другом, которого не видела добрых пять лет, с родными улочками. Впрочем, последнее прельщало куда меньше. Как и возможность нечаянно встретиться с тетушкой Эстеллой. Об ней я старалась не думать вообще. Слишком много отравленных воспоминаний из детства осело в душе. Порой они скреблись, больно царапая душу когтями. Но как я ни старалась выкорчевать их, у меня этого не получалось. Они проникли слишком глубоко, въелись, словно чернила.
— Экипаж ждет вас, мисс Донахон, у малых ворот. — Последнее напутствие Эльберта Скотта.
Парадные большие ворота, через которые я впервые въехала на территорию Сарского дворца, предназначались исключительно для пэров. Я же, будучи прислугой, могла довольствоваться лишь въездом для груженных продуктами обозов. Что ж, не беда!
Очутившись на крыльце, жадно вдохнула воздух. В нем витал аромат свободы. Пускай недолгой, но все же. Эти четыре часа я буду принадлежать самой себе. Не сестрам, не его светлости герцогу и уж тем более не лгуну канцлеру. При мысли о нем настроение стремительно стало ухудшаться.
Вдох — выдох.
Нет, этот самодовольный мерзавец, испортивший мою жизнь, не заставит меня сегодня хандрить. Я имею право на счастье, пускай и сиюминутное.
Но стоило мне спуститься с крыльца, как счастье вдребезги разбилось на сотни осколков.
— Мисс Донахон, позвольте составить вам компанию, — ударил мне в спину женский голос.
Видимо у них это семейное. Не иначе, как в отсутствие своего супруга изводить меня решила Патрисия Бэнкс!
Вдох — выдох.
Вдох...
— Вы ведь не возражаете? — спросила она, без помощи посторонних ловко спускаясь с крыльца. Ума не приложу как ей это удавалось? Словно она видела ничуть не хуже меня! Наверное, недуг настиг эту леди столь давно, что она уже свыклась с ним, научилась жить, довольствуясь малым.
— Не думаю, леди, что вам будет интересна поездка за пределы второго кольца. То, что вы там увидите.
Я осеклась. Кажется, Патрисия, в отличии от меня, ничуть не смутилась.
— В этом и прелесть, мисс. Я не увижу ничего, — ответила она, направляясь к экипажу.
Две гнедых лошади уже в нетерпении били копытом, желая размяться.
Жена мистера Бэнкса самостоятельно распахнула дверцу экипажа, не дожидаясь чьей -либо помощи. Мне же не оставалось ничего другого, как смириться с присутствием этой женщины, о существовании которой еще неделю назад я даже не подозревала.
