Глава 18
Лера
Студенты небольшими группами покидают аудиторию, и шумный гомон разговоров постепенно стихает. Останавливаюсь в полуметре от преподавательского стола и негромко произношу:
– Александр Владимирович, о чем вы хотели поговорить?
Анисимов, опирающийся бедром на столешницу, озирается по сторонам, будто хочет убедиться, что нас никто не слышит, а затем фокусирует взгляд на мне.
– Валерия, я не знаю, как тактично сформулировать свой вопрос, поэтому спрошу прямо, хорошо?
– Эм… Хорошо, – в замешательстве соглашаюсь я.
– Это ваши фотографии? – преподаватель разворачивает свой телефон экраном ко мне, и я с ужасом наблюдаю на нем собственные полуголые снимки в антураже институтских стен.
Пульс подскакивает до критических значений. В горле пересыхает. Желание провалиться сквозь землю превращается в потребность.
Долбаные соцсети! Мне никогда не отмыться от этого позора!
– Д-да, мои, – пищу еле слышно.
Анисимов вздыхает. Тяжело и как-то устало.
– Если я попрошу объяснить ситуацию, вы сможете это сделать?
Он смотрит на меня внимательно, но без осуждения. Именно поэтому мне все же удается отлепить одеревеневший язык от нёба и выдавить:
– Думаю, смогу.
– Прошу вас, Валерия, – Александр Владимирович как бы подбадривает.
– Пока я принимала душ после физкультуры, мои вещи были украдены из раздевалки. Мне пришлось пройтись по университету в одном нижнем белье, чтобы забрать их.
Серые глаза Анисимова удивленно расширяются, однако уже через мгновенье он возвращает контроль над мимикой.
– Вы знаете, кто это сделал? – спрашивает, потирая переносицу.
Я замираю, не торопясь с ответом. Стоит ли говорить правду? Если сдам Алаева преподавателю, не сделаю ли хуже? Хотя… Куда уж хуже? Тимур и так перешел все границы. Вряд ли он сможет выкинуть что-то похлеще этого.
– Знаю. Это Тимур Алаев.
– Вы… Вы с ним не ладите? – догадывается Александр Владимирович. – Или это какая-то нелепая шутка?
– «Не ладим» – это еще мягко сказано. Он меня ненавидит.
Изумление снова проступает на красивом лице мужчины. И он снова довольно быстро с ним справляется.
– Вы точно уверены в виновности Алаева, Валерия?
– Конечно, – хмыкаю. – Он мне сам признался.
– А эти фотографии?.. Это тоже его рук дело? – допытывается преподаватель.
– Фотографии сделал не он, – отрицательно качаю головой.
– А кто?
– Просто какие-то мимо проходящие студенты, – пожимаю плечами. – Сами знаете, когда с человеком случается несчастье, окружающие тычут в него пальцем и фоткают на телефон.
– Да-да, – Анисимов с досадой поджимает губы. – Мне жаль, что вам пришлось через это пройти.
Неожиданное сочувствие со стороны обаяшки-преподавателя отзывается в груди приятным теплым покалыванием. Может, все не так уж паршиво? Нет, понятно дело, в том, что мои полуголые снимки размещены в соцсетях, нет ничего хорошего. Но, с другой стороны, если бы не они, вряд ли бы мне перепал тет-а-тет с Анисимовым. Во всем можно найти свои плюсы, правда?
– Спасибо, Александр Владимирович, – натягиваю обворожительную, но в то же время скромную улыбку.
– Я постараюсь вам помочь, Валерия, – он вновь вскидывает на меня взгляд. – Думаю, у меня получится сделать так, чтобы ваши фотографии исчезли со стен всех этих пабликов.
Ого… А вот это прям очень неожиданно!
– Но… Как вы это сделаете? – недоумеваю я. – Они же вроде как неофициальные…
– Я знаю, кто их администрирует. Студенты не такие уж хорошие шифровщики, – на ярко очерченных губах Анисимова проступает приятная улыбка.
– Вот как, – понимающе киваю. – В таком случае, Александр Владимирович, я буду вам безмерно благодарна.
– Бросьте, Валерия, это всего лишь мой долг.
Тон молодого преподавателя делается шутливым, а атмосфера между нами пропитывается едва уловимыми нотками флирта.
– В любом случае спасибо, что не остались равнодушным, – обнимаю себя руками и слегка повожу плечом.
Мой взгляд опять невольно приникает к правой руке мужчины, и сердце радостно екает. Нет, я не ошиблась обручальное кольцо действительно отсутствует.
– Всего хорошего, Валерия, – Анисимов отрывается от стола и, обогнув его, принимается складывать свои вещи в кожаный дипломат. – А насчет Алаева не переживайте. Я передам информацию о его проступке в деканат.
– На большее я и не рассчитывала, – отзываюсь бодро. – Отличного дня, Александр Владимирович!
– И вам, – он отрывает взор от бумаг и буквально на долю секунды задерживает его на моих оголенных ногах.
Ес-с! Все-таки решение надеть короткую юбку и гольфы было правильным!
Тимур
– Блин, отвечаю, она такая соска! – ржет Веник, рассматривая чьи-то там фотки.
– Я бы вдул, – подтверждает Димас, делая внушительный глоток сока. – Не в курсе, с какого она факультета?
– С эконома, наверное, – бросает кто-то. – Там самые зачетные телки учатся.
В ответ раздается одобрительный гомон.
– Да о ком вы говорите? – Ранель, сидящий рядом со мной, не выдерживает и, перегнувшись через стол, выхватывает из рук Веника мобильник. – Воу, Тимон, зацени, – тычет меня в бок, – а телочка-то и правда топ.
Поворачиваю голову и напарываюсь на фотографию улыбающейся Леры-холеры. Блин, неужели опять она?! На снимке девчонка сидит на траве в ярко-красном сарафане на тонких бретельках.
Котлета, которую я до этого лениво жевал, чуть не застревает в глотке, и мне приходится как следует прокашляться, чтобы не отбросить коньки от асфиксии.
– Держись, братан, – Измайлов насмешливо хлопает меня по спине. – Ты нам еще нужен.
– Отвали, – рычу, сбрасывая его руку.
Снова прилипаю взглядом к экрану, на котором красуется фотка сводной сестрицы. Так, выходит, мои озабоченные друзья-бабуины все это время на нее слюни пускали?
