— Любимая моя, что в ее письме заставило тебя плакать? — поднял брови Саймон, когда Джули взглянула на него глазами, полными слез.
— Н-ничего. Просто… я так счастлива, — объяснила она.
Саймон засмеялся, быстро и нежно обнял девушку и положил ей на колени свой носовой платок.
— Женщины! Женщины! — с улыбкой протянул он.
Он уже позвонил ювелиру в Бриджтауне, и к их приезду тот приготовил редкой красоты обручальные кольца.
— Не торопись, дорогая. Ты выбираешь кольцо на всю оставшуюся жизнь, — сказал Саймон, видя ее неуверенность.
Джули покраснела, когда он ласково обратился ней. Она бросила на Саймона сияющий взгляд, но сразу же отвела глаза, боясь выдать свои чувства. Девушка, примерив кольца с изумрудом, с бриллиантом размером с горошину, с сапфиром, окруженным крошечными бриллиантиками, с кроваво-красным рубином, чувствовала, что все они не очень подходят ей.
— Сапфир хорошо играет на вашей руке, — галантно подчеркнул ювелир. — Его цвет напоминает ваши глаза, мисс Темпл.
— Ни одно из этих колец не годится мне, — убежденно сказала она. — Может быть, потому, что руки у меня слишком загорелые и пальцы не очень длинные. Я могу померить вот это, Саймон? — Джули указала на кольцо, лежащее на подносе со старинными брошами и медальонами. Это был золотой ободок с крошечными яркими вкраплениями сине-зеленой бирюзы.
— О, это прелестная безделушка, — растерялся сбитый с толку ювелир, — но она не годится для обручального кольца. Это просто сувенир для американских туристов.
Но Джули уже надела его на палец.
— Вы видите? Оно замечательно выглядит на моей руке. Остальные кольца слишком величественны для меня, Саймон. А это очень милое. Могу я получить именно это кольцо?
Серые глаза Саймона странно блеснули.
— Ты действительно предпочитаешь его всем остальным?
— А ты? — обеспокоенно спросила она. — Если ты настаиваешь, я могу взять одно из тех. Но, по-моему, они слишком дорогие. А это кольцо так необычно, я никогда не видела раньше ничего подобного.
— Мы берем его, — сказал Саймон ювелиру.
Сев в машину, он расхохотался.
— Что случилось? Почему ты смеешься, Саймон? Скажи мне, в чем дело? — удивленно спросила Джули.
— Все дело в тебе, моя милая. Думаю, тебе не стоит заходить сюда одной. Бедный старик де Суза может не удержаться и свернуть тебе шею.
— Почему? Чем я обидела его?
— Кольца, которые он приготовил для нас, стоили по нескольку тысяч долларов. Для него был страшный удар, когда ты отвергла их и выбрала дешевое колечко.
— Несколько тысяч?! Я никогда бы даже не взглянула на них, если бы знала. А если бы я выбрала тот огромный бриллиант, а потом где-нибудь потеряла его? Ты бы, наверное, не скоро простил меня. По-моему, кольцо дорого человеку не только потому, что оно стоит целое состояние, во всяком случае, обручальное. Ты не согласен со мной?
— Ты совершенно права. — Саймон перестал смеяться и обнял ее за плечи. — Ты понимаешь, что я еще ни разу не поцеловал тебя?
Джули нервно заерзала на сиденье.
— Ты же не можешь поцеловать меня здесь… прямо на улице?
На мгновение его глаза стали насмешливыми, и она подумала, что он может нарочно поцеловать ее.
— Нет, разумеется, нет, — промолвил Саймон, отпустил се и сосредоточил все свое внимание на дороге.
Он привез ее в городскую гавань Каринейдж, где стояли огромные теплоходы, высокомачтовые торговые шхуны, спортивные яхты и дюжина различных типов других судов малого водоизмещения.
— Я обычно проводил здесь целые дни, когда был мальчишкой, — сказал Саймон, когда они шли вдоль оживленного причала.
— О, там «Моряк»! — воскликнула Джули, увидев впереди яхту.
Ей пришло в голову, что Саймон собирается подняться на борт, где уединится с ней в каюте и поцелует ее. Перспектива оказаться в его объятиях вызывала у нее чувство радостной тревоги. Она была уверена, их поцелуй будет олицетворять реальность события, происшедшего в жизни обоих, и помолвка не будет напоминать золотой мыльный пузырь, который в любой момент может лопнуть. Но Саймон не догадался или не решился предложить ей подняться на борт «Моряка».
Когда они возвращались назад, он предложил зайти в ресторан выпить что-нибудь и обсудить вопросы, касающиеся их будущего. Они расположились на балконе, выходящем на оживленный торговый центр. Джули маленькими глотками потягивала пенистый зеленый коктейль, а Саймон — ромовый пунш.
— Ты готова выйти замуж сразу или предпочитаешь длиннющую помолвку на случай, если передумаешь?
— Я не передумаю, — застенчиво молвила она.
— Вероятно, нам не стоит устраивать пышной свадьбы, поскольку прошло не так много времени после смерти твоего отца. Она будет очень тихой, только члены семьи и несколько близких друзей, и, если ты не против, состоится на следующей неделе. На отдых после свадьбы мы можем поехать на Бекию, повидать тетушку Лу и Эркюля, с которым мне хотелось бы обсудить начало восстановительных работ на острове. Надеюсь, ты не будешь возражать, если получишь Солитэр в качестве свадебного подарка?
Джули удивилась, почему он назвал медовый месяц отдыхом.
— Если бы отец умер на острове, возможно, я пока не хотела бы возвращаться туда. Но все произошло в другом месте, поэтому лучшего свадебного подарка пожелать трудно, — медленно сказала она. — Я знаю, папа не хотел, чтобы я носила по нему глубокий траур. Он не одобрял людей, одетых в черное, не любил похорон и тем более возложений цветов на могилы. Однажды он сказал: «Цветы предназначены живым». Он часто любил повторять чьи-то слова: «Лучше забыть и веселиться, чем помнить и печалиться» Я никогда не забуду его и всегда буду вспоминать о нем только с радостью.
— Он когда-нибудь писал тебя?
— О да… часто, — улыбнулась Джули. — Но не портреты, а какие-то неузнаваемые изображения: прыгающую на берегу — олицетворяющую радость или скорчившуюся на очень неудобных камнях, — когда хотел выразить чувство заброшенности, одиночества.
После ленча Саймон ненадолго оставил ее рассматривать витрины магазинов, в то время как сам пошел дать объявление об их помолвке в две местные газеты. Ожидая его, Джули увидела в одной из витрин черепаховую шкатулочку для запонок. Она стоила всего десять долларов, но именно столько у нее осталось от всех денег, привезенных с Солитэра. Джули купила шкатулку и торжественно вручила Саймону, как только он вернулся.
— Это мой свадебный подарок. Хотя, возможно, у тебя уже есть шкатулка для запонок, тогда она пригодится для чего-нибудь еще.
— Нет, мои запонки валяются в ящике для воротничков. Большое спасибо, Джули, — улыбнулся он, нежно глядя на нее.
