Старая концепция санньясы во всем мире предписывала вам строгую дисциплину, диктовала характер, придавала вам некоторую форму, шаблон поведения, стиль жизни. Моя санньяса ничего общего с этим не имеет — это радикальное изменение. Я не придаю вам какого-то характера, потому что для меня человек с устоявшимся характером — это мертвец. Я бы хотел извлечь из вас весь характер и оставить творческий хаос… так, чтобы каждый момент человек мог реагировать на жизнь вне какого-либо стереотипа.
Моментально отказаться от каких-то стереотипов, просто исходя из спонтанных побуждений — так, как вы решаете действовать в данную минуту — вот что я называю „творческий хаос“, лишенное определенного характера сознание, настоящее без будущего, свобода, не ограниченная какой-то дисциплиной.
Жить таким образом и означает жить жизнью санньясина. Это бесконечно прекрасно, совершенно благословенно, но требует большой отваги, потому что у вас нет проводника, у вас нет четкой формы, вы не можете опираться на прошлое. Придется двигаться от неизвестного к неведомому, в котором нет никакой определенности… все это чистая авантюра.
Устаревшая концепция санньясы была жизнеотрицающей — она была целиком против жизни. По моя концепция, или идея, является абсолютно жизнеутверждающей. Ни от чего не надо отказываться — все подлежит изменению. Таким образом, та старая санньяса не была святой санньясой: она принимала только часть жизни и отрицала оставшуюся часть. Она принимала разум, но отрицала тело; она принимала любовь, но отрицала секс; она принимала Бога, но отрицала весь мир. А ведь они составляют единое целое.
Таким образом, старая санньяса не содержала святости, поскольку никогда не вела кого-либо к цельности в жизни. Она была слишком перфекционистской. Я совершенно не являюсь перфекционистом. Значит, моя санньяса абсолютно жизнеутверждающа и является скорее целостной, нежели перфекционистской. Я целиком поглощен любовью к жизни. Это не перфекционистский подход, он не создает чувства вины; он не учит вас проклинать что-либо в вас или в ком-то другом. Он делает вас все более и более сознательным в отношении ограничений жизни и помогает вам получать удовольствие ото всех этих ограничений. Пусть эта санньяса будет потрясающим любовным романом с жизнью как таковой… и никакого другого Бога. Если вы обрели жизнь, вы обрели Бога…»
Инициация в санньясу включает:
• Изменение имени.
• Ношение мала (шейного ожерелья из 108 бусин), на котором помещен медальон с портретом Ошо.
• Ношение одежд цвета охры (позднее меняющегося на коричневый).
Ошо подробно объяснил значение этих изменений. О новом имени он говорит:
«Я даю вам новое имя только для того, чтобы вы почувствовали, что имя не важно. Ваше старое имя может просто исчезнуть, поскольку это всего ярлык, который можно заменить. Вы и ваше имя — разные вещи».
Имя, даже данное нам другими людьми, глубоко внедряется в наше сознание, и мы начинаем идентифицировать себя с ним, говорит Ошо. Но инициируя вас в санньясу, Ошо разрушает эту и другие идентификации. Он объясняет:
«Когда вы становитесь санньясином, я хочу разрушить эту идентичность, потому что это начало разрушения всех других самоотождествлений. Сначала я разрушаю вашу идентичность с вашим именем, потом я разрушаю вашу идентичность с вашим телом, затем разрушаю вашу идентичность с вашим разумом, потом вашу идентичность с сердцем. Когда разрушены все эти идентичности, вы сможете узнать, кем же вы являетесь на самом деле, не идентифицированным с чем-либо безымянным, бесформенным или неопределимым».
Также Ошо сообразно случаю выбирал для своих учеников звание — Ма или Свами. Он объясняет причину этого:
«Путь мужчины — это осознанность, осознанность приводит вас к точке, где вы становитесь хозяином своей жизни. В этом и заключается смысл слова „Свами“. Женщина идет по пути любви, и любовь приводит ее к высшей точке, где она становится матерью своего собственного существования. И таково значение слова „Ма“».
Указывая на то, что каждый цвет имеет свое собственное психологическое значение и влияние, Ошо объясняет выбор охряного цвета:
«Единственное значение этого цвета заключается в том, что он заставляет вас почувствовать себя утренней зарей. Это цвет восходящего солнца; лучи утреннего солнца окрашены в охряные оттенки. Этот цвет создает благотворную атмосферу, нечто живое и трепетное. Этот цвет был выбран для того, чтобы вы вошли в резонанс с божественным. Вы должны наполниться божественной жизненной энергией, в вашей душе не должно быть места печали, грусти не должно быть места. Вам все время должно хотеться танцевать. Охра — танцующий цвет».
Объясняя значение и важность слова мала, Ошо сначала отделяет его от понятия «крест».
«Мала представляет собой жизнь. Крест символизирует смерть. Мала представляет собой некое искусство делать из жизни цветочную гирлянду». Углубляясь в значение этого слова, он дает детальное объяснение слова «мала» и медальону с его изображением:
«До тех пор, пока ваша жизнь не знает, что такое вечность, ваша жизнь будет представлять собой кучку бусин или груду цветов, но это будет не гирлянда. Это не будет мала. В ней не возникнет внутренней гармонии. Бусины не связаны между собой. Это будет хаос, это будет не космос. Там не будет порядка, дисциплины. Но дисциплина должна быть невидимой, как нить… Мала представляет собой время как ряд бусин, видимых, а нить, как вечность, невидима».
Далее Ошо разъясняет, что 108 бусин мала символизируют 108 методов медитации. Согласно Ошо, 108 методов медитации являются основными, из которых можно произвести сотни других способов. О своем изображении на медальоне он говорит:
«Это не мое изображение. Будь оно моим, я бы поколебался прежде, чем поместить его сюда. Портрет только кажется моим, но он не мой. У меня в действительности не может быть изображения. Каждый в данный момент осознает себя, каждый знает нечто, что невозможно изобразить, описать и поместить в рамку. Я существую как пустота, которую невозможно, изобразить, невозможно сфотографировать. Поэтому я смог поместить здесь свое изображение».
В одном своем интервью Ошо в связи с посвящением людей в санньясу сделал следующее провидческое заявление:
«Вторая половина этого столетия будет иметь исключительно судьбоносное значение. Оставшаяся половина определит судьбу всего грядущего столетия. Это будет определяющий период, определяющий в том смысле, что представление о человеке как о природном механическом устройстве может стать превалирующим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
