двор главная тропа проходит?
– Инга, там нет никаких троп, кроме той, что в поселок ведет. Там можно каждый день выбирать новый маршрут и гордо именовать его тропой, места же нехоженные практически.
– Ясно.
– Странная ты какая-то сегодня. Может все-таки Гришину шоколадку, а? От сладкого всегда настроение улучшается. И нес он их явно тебе, а не мне.
– Это настроение в кредит, как и от вина. Ты же знаешь, я таким не балуюсь. И, наверное, я поеду уже. Попробую поискать этого вашего Игната или кого-нибудь из тех, кто может знать, где он.
Но уже после посещения третьей клиники, Инга была вынуждена признать, что идея оказалась нерабочей. Дальше ресепшн в частных медцентрах ее не пускали, а в городских и вовсе было не пробиться к врачам с расспросами. На всякий случай она все же решила зайти в еще один из намеченных.
На входе в стерильно белое фойе ей тут же настойчиво, но сохраняя дежурную улыбку, две одинаково красивые брюнетки модельной внешности предложили обуть бахилы и выбрать к какому специалисту ей нужен талон.
– Я пока не уверена, мне нужно уточнить.
– Назначить вас к терапевту? Или вам нужна консультация узкого специалиста?
Наверное, можно сразу к кардиологу.
– Кардиолог уже закончил прием. Можно на другой день посмотреть запись.
– Знаете, мне нужно присесть немного. Я потом к вам еще подойду.
Инга опустилась на такой же белый, как и все в этом холле кожаный диван и попробовала сосредоточиться на том, что же ей теперь делать. Клиника, как и предыдущие три, по описанию подходила и в ней было операционное отделение. Вот только как пробиться через этот холод и броню в виде двух практически одинаковых брюнеток. Инга чувствовала себя совсем истерзанной. Здесь явно больше нечего делать. Она резко встала и в этот момент нечаянно столкнулась с женщиной в медицинском халате. Та неловко повернулась и из рук у нее выпали медицинские истории болезней.
– Простите, как неловко. Вы сидите, сидите, я все сама соберу. – блондинка лет пятидесяти с аккуратными ямочками на щечках тепло улыбнулась и стала собирать рассыпавшиеся документы. А собрав посмотрела на Ингу с таким пониманием и заботой: – Простите! Это я сама виновата.
В этот момент неожиданно для себя самой Инга ощутила на своем лице слезы, медленно стекающие из уголков ее глаз:
– Да нет, это я такая неловкая. Не мой сегодня день.
Женщина уже собрала карточки и присела рядом:
– У всех бывают такие дни. Жизнь не может состоять из одного счастья и успеха. Нужны и такие дня, а иначе, как мы поймем, как выглядит для нас счастье?
Инга словила на себе напряженный взгляд брюнеток с медицинской ресепшн, но решила не обращать на них внимания.
– У меня все сегодня наперекосяк.
– Значит нужно немного сбавить обороты, замедлиться. Может в такой день вообще ничего не надо делать. А хотите, я вас пирогом угощу с корицей. Сама пекла, у меня сегодня день рождения и я принесла угостить коллег и как всегда не подрасчитала с порцией.
– Я тоже пеку с корицей. Иногда. А знаете, хочу. Угостите меня вашим пирогом. И с днем рождения вас!
– Я сейчас, подождите минуту, только карты отнесу сдам. И вот увидите, все будет хорошо. Пойдемте за мной, сядете в следующем коридоре, там и людей нет и кресла удобнее. Она вопросительно посмотрела на брюнеток. Правая молча кивнула.
– Пойдемте со мной.
Уже через десять минут Инга уплетала пирог с корицей с кофе из так кстати оказавшегося здесь аппарата и разговаривала с улыбчивой незнакомкой. От нее веяло теплом и надежностью и казалось все проблемы можно решить.
– А вы к нам по какому вопросу? Может вам врача какого посоветовать? У нас здесь все очень хорошие, но знаете у каждого немного свои особенности есть.
И Инга ей рассказала все, как есть, что ищет она хирурга, который может сделать операцию на сердце. Да только та, что есть, заболела, а других, вроде, и нет.
– Нет, это правда, сейчас нет таких специалистов. Но знаете, не отчаивайтесь. Я только сегодня утром прочитала статью одну. Оказывается, такую уникальную операцию провели врачи в Иркутске. Там у них девочка была, а мама ее журналист и она так интересно описала все! Целый детектив, а не история получилась. А вы кушайте, кушайте, пирог. Так вот, там сперва она писала как требовала операцию и сколько кругов ада прошла, пока попала на плановую. Это ж не то, что здесь у нас, там меньше возможностей. Ну и она пишет, что глаз с завотделения не спускала и за каждым его шагом следила. А потом началась операция и шла дольше, чем надо. И мама эта уже накрутила себя, ну собственно, как и большинство родителей, они себя накручивают, даже, когда все нормально идет. Ну и ходила потом этого Власова, завотделением, ругала, что он развалил отделение и оперировать некому, а сам всем тоже помочь не может. А потом поехала на обследование в Москву, снимки сделали, а ей и говорят, что дочка ее здорова полностью, теперь просто наблюдаться. А она: как здорова? Мы же на операцию в Германии собираем? Мы только одну проблему решила, а к этой и не приступали. А ей: так не надо собирать, ее же прооперировали уже. В общем оказалось, что у этого Власова золотые руки и он провел уникальную операцию и даже ничего не сказал матери. А когда она на следующий день ворвалась к нему в кабинет и стала требовать ответить, почему так долго операция шла, он как-то грубо отрезал, мол все хорошо прошло и не стал ничего объяснять. Вот это человек, да? Еще и скромный. Хотя, как многие хирурги, наверняка немного грубоватый. Сейчас тщеславие у людей со всех сторон так и прет, еще не успел диплом получить, а он уже уникальный специалист. А здесь во как. Уникальную операцию провел и промолчал об этом. Теперь журналистка эта кается перед врачом, что поносила его нехорошими словами перед всеми, а он ее девочку спас, получается. Здоровенькая теперь. Месяц уже прошел и девочку повторно обследовали. Все хорошо, в общем.
– Удивительная история! А как бы эту статью найти?
– Так сегодня она вышла, открывай интернет и я покажу где искать. А уже и перепечатки есть на других сайтах.
– Спасибо вам! И за пирог и за такую историю! И с днем рождения вас! Только жаль, что у меня никакого подарка нет.
– Да что вы, какой подарок. Вот вы заулыбались,
