— Ты столько раз менял облик, Ларкин. Ты же знаешь, что не должен…
— Не брани меня, Мойра. Все ведь закончилось хорошо, правда? Можно мне еще кока-колы? — Просьба сопровождалась очаровательной улыбкой.
— Это же не спасательная операция. — Блэр, сидевшая ближе всего к холодильнику, рывком открыла дверцу и достала еще одну бутылку кока-колы. — Мы специально это оговаривали с тобой.
— Ты поступила бы точно так же. Не качай головой и не смотри на меня так сердито. — Он выхватил бутылку. — Я не мог не попытаться освободить их. На моем месте вы все поступили бы так же. Вы и представить себе не можете, что там творится. Невозможно уйти оттуда, не попытавшись помочь. А если честно, я уже давно хотел устроить там пожар. — Он посмотрел на Киана. — После Кинга.
— Он бы оценил твой жест.
— Ты чуть не погиб, — заметила Блэр.
— На то и война, ведь правда? Не следовало мне трогать мальчика — того, кто выглядел как мальчик. Но такое творил… Не стану спорить, я потерял способность соображать, и мне хотелось только одного — убить его. Бессмысленно и глупо. — Ларкин дотронулся до повязки на шее. — Но теперь я не забуду, чего мне это стоило.
Он взял себе еще яйцо.
— Итак… Лилит недовольна своим чародеем Мидиром.
— Мне знакомо это имя, — заметил Хойт. — Он пользовался дурной репутацией задолго до меня. Он черный маг. Заставлял служить себе демонов.
Ларкин отхлебнул кока-колу прямо из бутылки.
— Теперь он служит ей.
— Говорят, Мидир стал жертвой собственного могущества. Думаю, в каком-то смысле это верно.
— Мне кажется, Лилит хотела наказать его или отдать Лоре. Но когда чародей подарил ей волшебное зеркало, она удивилась и смягчилась. Обе были просто зачарованы своими отражениями.
— Тщеславие, — заметил Киан. — Они так обрадовались, потому что после долгого перерыва вновь увидели себя в зеркале и убедились, что прекрасно выглядят.
— Я совсем не ожидал от них такой… человеческой реакции. По крайней мере, мне так показалось. Привязанность женщин друг к другу тоже выглядела вполне искренней.
— Он старается быть деликатным, — пояснил Киан. — Лилит и Лора — любовницы. Разумеется, у каждой есть еще любовники-мужчины, но у них что-то вроде брака, и они действительно нежно привязаны друг к другу. Конечно, бывают размолвки, но их связь длится уже более четырехсот лет.
— А ты откуда знаешь?
— У нас с Лорой был… как бы это назвать? Короткий роман? В начале XIX века, в Праге, если память мне не изменяет. Они с Лилит в очередной раз поссорились. А мы с Лорой провели несколько приятных ночей. Потом она попыталась убить меня, и я вышвырнул ее в окно.
— Непростое расставание.
— Лора предана Лилит, с кем бы она ни развлекалась время от времени. Я это понял еще до того, как она попыталась проткнуть мне сердце. Что касается мальчика, я о нем не слышал. Должно быть, последнее увлечение кем-то из слуг.
— Это больше похоже на семью, — поправил Ларкин. — Я понимаю, что в их отношениях есть нечто неестественное, но Лилит как будто считает его сыном, а он ее — матерью.
— Вот их слабые места. — Хойт кивнул. — Мальчик и француженка.
— Дэви. Так она его называла, — добавил Ларкин.
Хойт снова кивнул. Имя может пригодиться.
— Если нам удастся захватить или уничтожить их, это будет удар для Лилит.
— Она отправляется в Гилл позже нас, — задумчиво произнесла Блэр. — Может, мы успеем расставить ловушки. Неизвестно, где именно появятся вампиры, но попробовать можно. В любом случае у нас есть несколько дней, чтобы все обдумать как следует.
— Обязательно обдумаем. А теперь пора отдохнуть. Все устали. Нам нужно поспать. — Гленна положила руки на плечи Ларкина. — Ты должен восстановить силы, красавчик.
— Я уже почти пришел в себя. Спасибо. Но, по правде говоря, с удовольствием бы прилег. — Он встал. — Ну вот, похоже, ноги держат. Ты не проводишь меня, Блэр? Нужно поговорить.
— Да, конечно. — Она стала подниматься вместе с ним по черной лестнице. Держать руки в карманах не получилось — Ларкина немного пошатывало, и Блэр взяла его руку и положила себе на плечо. — Давай, обопрись на меня.
— Ерунда. Я хотел поблагодарить тебя за заботу.
— Не стоит. — Внутри у нее все сжалось. — Не нужно меня благодарить.
— Ты заботилась обо мне, и это заслуживает благодарности. На обратном пути, когда мне казалось, что силы уже на исходе, я услышал твой голос. И понял, что выдержу.
— Я думала, Лилит захватила тебя в плен. Представляла тебя в клетке, а еще страшнее было подумать, что ты мертв. Ужасное чувство — страх и беспомощность. Невыносимое.
— Думаю, этого никак не избежать. — Когда они дошли до его комнаты, Ларкин совсем выбился из сил. — Ты не приляжешь со мной?
С трудом опустив Ларкина на кровать, Блэр удивленно уставилась на него.
— Что?
— Нет, я не это имею в виду. — Рассмеявшись, он взял ее за руку. — Пожалуй, у меня не хватит сил, но мысль хорошая. В другой раз. Просто ложись со мной, астор, поспи немного рядом.
После того, какую боль она ему причинила, ей казалось, что Ларкину не захочется ее даже видеть. Но он протягивал ей руку.
— Просто вздремнем. — Блэр легла рядом и повернулась так, чтобы видеть его лицо. — Никаких глупостей.
— А обнять тебя — глупость?
— Нет.
— А один поцелуй?
— Только один. — Она коснулась губами его губ. — Закрой глаза.
Он со вздохом подчинился.
— Как хорошо снова быть дома.
— Больно?
— Нет, не особенно. Немного саднит.
— Тебе повезло.
Ларкин открыл глаза.
— Теперь ты можешь сказать, что я был ловок и отважен?
— Наверное, и это тоже. И еще умен. Единорог против покрышек «Гудиер». Мне нравится.
Она прижала ладонь к его груди, там, где сердце, и закрыла глаза. Через мгновение она уже спала.
9
Проснулся он от ломоты во всем теле. Несколько минут Ларкин лежал, размышляя, так ли он будет чувствовать себя каждое утро, когда состарится. Туман в голове и тяжесть во всем теле.
Или все происходит так медленно, что разум приспосабливается и ты забываешь, как себя чувствовал, когда был молодым и проворным.
Ларкин был готов поклясться, что буквально скрипел, когда поворачивался на другой бок.
Разумеется, Блэр ушла. Скорее всего, у него не хватило бы сил заняться с ней любовью, останься она с ним, — даже если бы удалось уговорить ее.
Загадочная женщина эта Блэр. Сильная и несгибаемая в бою — настоящая богиня. Но внутри — мягкая и ранимая. Мужчине нужно лишь содрать жесткую оболочку и добраться до сердцевины.
