И Тува повела себя так, как делала в детстве, когда весь мир ополчался против нее. Она подняла ногу и ударила врага в самое чувствительное место. Олавес согнулся пополам и повалился на нее вместе со своим ножом, но она была готова к этому и ударила его по руке. После этого она рывком повернулась, так что он повалился прямо лицом на землю. А она тем временем вскочила на ноги и побежала вдоль сланцевой осыпи.
Краем глаза она заметила Габриэла. Он лежал на земле, совершенно сбитый с толку, и протирал глаза. По крайней мере, он был жив, уже хорошо! Но нельзя было допустить, чтобы Олавес Крестьернссон увидел его. И она повернула обратно, пробежав мимо Олавеса, который, судя по всему, поранился ножом при падении.
Ее это совершенно не волновало, что ей за дело!
Она услышала, как он поднялся и, выругавшись, бросился за ней.
Разумеется, он мог бежать быстрее нее. Поэтому она сделала быстрый и неожиданный маневр, прыгнув в сторону с откоса. Потом побежала вверх по склону, к своему неудовольствию удаляясь все дальше и дальше от их цели — места, где был зарыт кувшин с водой Тенгеля Злого.
Теперь она бежала обратно к перевалу.
Конечно, до перевала было еще далеко. Но она слышала над собой шаги Олавеса Крестьернссона, который бежал немного выше, не теряя ее из виду.
Ведь теперь они уже выходили из полосы тумана, и видимость была хорошей. Чуть ниже было большое, пустынное плато, еще ниже — уступы и откосы. А прямо перед ней был по-весеннему обнаженный березовый лес — беспорядочные заросли невысоких, кряжистых деревьев.
Но она помнила старинные рассказы о том месте, где был спрятан кувшин с водой. Это место находилось примерно на той же высоте, только в противоположной стороне. И там тоже росли березы, по крайней мере, во времена Суль.
Это объяснялось, конечно, специфическим климатом долины Людей Льда.
На этой стороне озера солнце припекало как следует. Высокие горы преграждали путь ветрам, и осадков здесь выпадало достаточно.
И, находясь уже среди берез, она обнаружила, что оба плато сходятся впереди нее.
Она увидела, что Олавес Крестьернссон по-прежнему держит в руке нож, и по его прерывистому, шипящему дыханью она поняла, что он теперь отнюдь не в благодушном настроении.
О подобной яростной решимости она знала раньше только понаслышке. И теперь просто сходила с ума от страха.
У нее не было никакой возможности улизнуть от него, она валилась с ног от усталости, тогда как он бежал без всякого напряжения.
«О, помогите, помогите…» — мысленно молила она.
Но духи Людей Льда ничем не могли помочь ей в долине. Ей нужно было выкручиваться самой.
Откуда пришел к ней этот образ, она не знала, но внезапно она увидела картину далекого прошлого…
В свое время они с Натаниелем помогли шкиперу со старого пассажирского парохода «Стелла». Как скверно она тогда вела себя с ним! Она заколдовала его так, что бедный старичок подумал, что он — собака, и пополз на четвереньках к причалу.
Но можно ли заколдовать духа?
Не заставить его ползти на четвереньках, разумеется, а…
У Тувы не было времени на раздумье. Чувствуя своим затылком лезвие ножа, она в диком страхе метнулась вперед, а потом резко обернулась, так что он чуть не налетел на нее.
И еще до того, как кто-нибудь из них понял, что произошло, она сделала в его сторону движение рукой и крикнула:
— Ты — гусеница-землемер! Длинный-предлинный землемер!
Он замер на месте, широко расставив ноги и растопырив руки, одна из которых по-прежнему держала нож.
Но рука, державшая нож, так и не поднялась, хотя жертва была совсем близко. Нож выпал, а сам он осел на землю, а потом лег на живот.
— Гусеница-землемер, — вдалбливала ему Тува. — Длинная-предлинная… А ну-ка, схвати меня!
Сказав это, она бросилась бежать обратно — по его следам. Вскоре она поднялась на ту высоту, где раньше уже бывала. И ускорила бег, думая о том, что Натаниелю, возможно, нужна ее помощь в схватке с Паулюсом.
Она чувствовала себя такой смелой, такой непобедимой!
Остановившись на миг, она осмелилась оглянуться и посмотреть вниз.
Олавес Крестьернссон, лежа на животе, отводил далеко вперед обе руки, а потом подтягивал к ним обе ноги, так что его острый зад поднимался вверх. Потом он снова опускался на живот и снова отводил вперед руки…
Он двигался очень медленно — в точности так, как это делает гусеница-землемер.
Тува никак не могла удержаться от заливистого смеха.
Она решила попросить потом Марко обезвредить Олавеса. Но пока этот убийца-садист был не опасен.
И только теперь она заметила, как у нее стучит в голове.
Габриэл отделался относительно легко, скатившись вниз с откоса.
Внешних повреждений у него почти не было, зато в голове гудело так, что ему пришлось некоторое время лежать и ждать, пока не пройдет головокружение.
Да, теперь он был внизу. Он лежал на самом краю сланцевой осыпи. Какой-то камень скатился сверху и поцарапал его своим острым краем.
С головой у него было не все в порядке.
Поблизости послышался какой-то шорох. Кто-то пробежал мимо.
Тува? Он был не уверен в этом, хотя это вполне могла быть она. Похоже было, что ее кто-то преследует, но потом они оба скрылись. Ему не удалось увидеть, кто же бежал за ней.
С трудом он сел.
Повернул голову, ему стало больно, но он решил все же оглядеться по сторонам, прикинуть, нельзя ли снова подняться наверх. Наверняка Натаниель, Ян уже ищут их.
Он должен рассказать им про Туву. О том, что ее кто-то преследует. Бедная Тува. Ему оставалось только надеяться, что она выкрутится.
Ведь Тува всегда находила выход из положения.
О том, чтобы подняться наверх, не могло быть и речи. А идти вслед за Тувой он не решался, это было опасно, да и помочь ей он все равно не мог, с головой его творилось что-то непонятное.
С трудом поднявшись на ноги, он заковылял прочь.
Как глупо он скатился вниз!
Нет, здесь подняться невозможно. Может быть, повернуть обратно?
Нет, идти было слишком далеко. Ему придется идти вперед, надеясь на лучшее.
Может быть, крикнуть?
Как он раньше об этом не подумал!
Так и нужно сделать!
— Натаниель!
Габриэл прислушался.
Поблизости протекал горный ручей. Он слышал только журчание воды.
Со всех сторон его по-прежнему окутывал туман. Долины не было видно, впереди себя он тоже ничего не видел, над головой его нависал обрыв. А он все шел дальше.
Габриэл не знал, что стоит ему немного спуститься вниз, как он выйдет из полосы тумана, и видимость станет хорошей. Тогда он увидел бы своего друга Марко, поднимающегося наверх после расправы с духом-образом Тенгеля Злого.
Но, разумеется, для того, чтобы встретиться с Марко, ему пришлось бы вернуться назад.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
