Но, разумеется, для того, чтобы встретиться с Марко, ему пришлось бы вернуться назад.
Габриэл прошел гораздо больше, чем он думал.
Он вообще не очень хорошо ориентировался во времени и пространстве. В голове у него царила полная неразбериха. Но он знал, что ему нужно найти остальных.
Он прислушивался к шуму ручья. Он не знал, что это тот самый ручей, который бежал на плато; тот самый ручей, из которого пил Колгрим, проглотив наркотики, из-за которых он бросился вниз со скального выступа, думая, что умеет летать.
Идя вверх по течению, можно было подняться на ту высоту, на которой находились Натаниель и Ян. И в сердце Габриэла загорелась надежда.
Габриэл не мог знать о том, что Ян отправился на поиски его и Тувы.
Ему пришлось перебираться через ручей. Оказавшись на другой стороне, он остановился и растерянно посмотрел на прибрежную растительность.
Какой странный у нее был вид! Мох имел болезненный, оранжево-серый оттенок, листья и стебли растений были настолько хилыми, словно их полили какой-то отравой.
Оглянувшись по сторонам, Габриэл вдруг ощутил безысходное одиночество. Со всех сторон его окружал белый, холодный туман, отдаленные предметы казались расплывчатыми, призрачными. И если не считать журчанья воды и шорохов подводных камней, вокруг царила тревожная тишина.
Страх одиночества железными когтями вцепился в его сердце. Все теперь были далеко, далеко от него.
Ему следовало идти теперь вверх по течению, чтобы встретить Натаниеля, но он был не в состоянии даже пошевелиться.
Его воля была парализована чем-то невыразимо ужасным, скрытым от него.
Наконец он снова начал двигаться. Но ноги повиновались ему с большим трудом, словно противясь этому подъему.
Растительность становилась все более и более болезненной. Он снова остановился. Почувствовал вонь. Вонь разложения и смерти. Постепенно эта вонь усиливалась, становясь густой и тяжелой.
Наконец она стала настолько невыносимой, что на лице Габриэла появилась гримаса отвращения. Он схватился рукой за висевший у него на шее корень мандрагоры, и это помогло.
Ему уже много раз хотелось повернуть назад, но он знал, что это единственный для него путь вверх.
Теперь до него доносились какие-то звуки. Как будто что-то бурлило и кипело, выпуская струйки пара… Может быть, это журчала вода в ручье? Вид ручья был теперь просто устрашающим. Огромные валуны, мимо которых он проходил, были покрыты толстым слоем какой-то отвратительной массы серо-желто-зеленого цвета, напоминающей густую слизь.
Габриэл всхлипнул от одиночества и страха.
Наконец он снова оказался на ровном месте! Пришлось опять перебраться через ручей, чтобы направиться туда, где, наверняка, ждал его Натаниель.
Перепрыгнув через грязно-желтую воду, он ускорил шаг, как это бывает всегда, когда человек видит близкую цель.
На пути ему встречались корявые, полусгнившие стволы берез. Березы на такой высоте?
Но озабоченность у него вызывало другое. Вся та болезненная мерзость, которая росла по берегам ручья, росла и здесь. Более того, здесь она была намного пышнее, теперь он по самую щиколотку погружался во влажный мох, вонь была такой, что ему чуть не становилось дурно, а отвратительное бульканье становилось еще более явным.
Откуда только брались эти звуки? Здесь, среди этой первозданной тишины?
Из тумана показался скальный выступ. Ему нужно было обойти его, чтобы продвигаться дальше…
И как только он прошел мимо, туман над его головой рассеялся, и он увидел два скальных пика странной, наклонной формы.
Габриэл снова остановился.
«Две напоминающие надгробия вершины…»
Сердце его застучало, дыханье стало прерывистым. Они были так близко от него, эти скальные пики! Хотя туман снова скрыл их.
Но он теперь знал, что они где-то рядом.
Он стоял, как вкопанный. Он был совершенно парализован страхом. Он слышал теперь ужасающе-шипящий звук прямо перед собой — и внезапно он увидел что-то в тумане, что-то зыбкое, непрерывно меняющее свои очертания.
Перед ним было что-то темное, огромное, похожее на разорванную пасть. Очертания этого темного пятна были расплывчатыми, но фантазия его дополнила картину, и внезапно тело Габриэла стало действовать само по себе, без сигналов парализованного страхом мозга. Он услышал свой собственный дикий крик, и ноги понесли его прочь, мимо страшного пятна и намного ниже него.
Заметив, что крутизна склона растет, он попытался забраться на самое высокое плато. Но ноги больше не слушались его, они двигались сами по себе с такой быстротой, что он даже не видел их, они несли его вниз по склону, обратно, к сланцевому обвалу.
Он уже знал, что вниз оттуда пути не было. И внезапно оказался на самом краю обрыва, ноги его «побежали» по воздуху — и Габриэлу показалось, что впереди у него смерть.
Он полетел по воздуху, издавая предсмертный вопль. Он подумал было, как ему лучше приземлиться… Но не успел додумать до конца свою мысль. Обрыв оказался совсем невысоким. Он упал на землю, совершенно сбитый с толку, ушибся, но не настолько, чтобы у него отнялись руки и ноги. Он уже привык к синякам и ссадинам.
И теперь лежал на том же самом откосе, с которого и начал свой путь. Внизу туман понемногу рассеивался, полз вверх. Габриэл осторожно ощупал себя. Никаких переломов нет. И он отправился на прежнее место.
Вскоре он увидел долину. Долину Людей Льда. Он видел снег по другую сторону от озера, видел склон, по которому он шел… и далеко впереди он увидел нечто, наполнившее его ликованьем.
Он остановился и замахал руками.
— Эй! Эй!..
Фигуры вдали остановились и стали озираться по сторонам. Увидев его, они тоже замахали ему руками. Голоса Марко, Натаниеля, Яна ответили ему. Даже на таком большом расстоянии Габриэл слышал в этих голосах радость.
Но Тувы с ними не было.
Габриэл так обрадовался своему спасению, что на некоторое время забыл о Туве.
Габриэл и трое мужчин поспешили друг другу навстречу. Но внезапно все остановились.
Габриэлу показалось, что он слышит вдали какой-то крик.
И тут он увидел Туву, спускавшуюся со склона по другую сторону от мужчин, а те стояли и ждали — ее и Габриэла.
— Мы снова вместе! — радостно прошептал Габриэл. — Все пятеро!
Пока туман над долиной Людей Льда рассеивался.
Все пятеро сидели в удобной маленькой нише между скал, смотрели вниз, ели свои дорожные припасы и рассказывали друг другу о своих приключениях.
Когда очередь дошла до Тувы, она спросила:
— Марко, не будешь ли ты так любезен заняться этой ползающей по земле гусеницей-землемером?
Марко, посмеявшийся вдоволь над ее рассказом, хитро посмотрел на Натаниеля и сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
