революции и даже в качестве оплаты подарила соотечественнику теплое пальто.
Кое-как обустроившись, Сорокин целиком и полностью отдался изучению английского языка. С этой целью он ежедневно посещал разного рода публичные лекции и собрания, проповеди в различных церквях, где слушал английскую речь, и сам старался говорить при любой возможности.
Вскоре Сорокину поступило приглашение от президента Вассар-колледжа Генри Н. Мак-Кракена приехать в Вассар и продолжить свою подготовку к предстоящим лекциям в стенах колледжа на полном пансионе. Сорокин воспользовался помощью своего приятеля, с которым познакомился еще в Чехословакии на одном из обедов у президента Масарика, и в течение 6 недель совершенствовал свой английский в компании преподавателей и студентов Вассарколледжа.
В конце пребывания в колледже Сорокин, в качестве своеобразного экзамена, прочитал первую свою лекцию на английском языке. Аудитория выслушала его с «сочувственной терпимостью» и присвоила звание «выпускника Вассар-колледжа».
Попрощавшись с новыми друзьями, Сорокин в январе 1923 года выехал в городок Урбана, где располагался Иллинойский университет. Там его встретил председатель факультета социологии профессор Эдвин Сазерленд. Он по мог Сорокину получить комнату в университетском город ке и определил время и место проведения лекций.
Несмотря на «приблизительный» английский, лекции Сорокина, озаглавленные им как «Социология революции», вызвали значительный интерес и противоречивую реакцию.
Слушатели, враждебно настроенные к коммунизму, встретили его благосклонно, но была либеральная и радикальная часть слушателей, которая романтически воспринимала идеи далекой коммунистической революции, увлекалась ими и не хотела верить пришлому лектору, упирающему в своих речах на деструктивность, жестокость и зверства пяти первых лет большевистской власти в России. Сложившаяся оппозиция всячески пыталась дискредитировать сорокинские лекции, а самого лектора выставить как одного из тех невежественных политических эмигрантов, которых Советская власть лишила кормушки и вышвырнула за пределы страны.
Примерно такая же реакция на лекции Сорокина последовала и в университете Висконсина, куда он переехал, закончив курс в Иллинойсе. Но Сорокин упорно продолжал свою лекторскую деятельность, приобретая все больше и больше сторонников и защитников в интеллектуальных кругах Америки. Его пригласили выступить на семинаре в Чикагском университете, прочитать пару лекций в Университете Мичигана и провести летнюю сессию в Университете Миннесоты.
Кроме того, к весне 1924 года Сорокин закончил рукопись книги «Социология революции», договорился о ее переводе на английский язык для издания в социологической серии издательства «Липпинкотт» и приступил работе над книгой «Листки из русского дневника» для «Э. П. Даттон энд компании».
Видя постоянный и все более возрастающий интерес к своей персоне, Сорокин почувствовал уверенность, что со временем он сможет занять подобающее положение в научном мире Соединенных Штатов, и решил навсегда остать ся в этой стране. Закончив выступления в университетах Висконсина и Иллинойса, он вернулся в Нью-Йорк, снял комнату в Лорелтоне на Лонг-Айленде и вызвал из Чехословакии жену.
В конце марта 1924 года супруги вновь воссоединились на берегах Нового Света и теперь уже вдвоем стали бороться за осуществление своей «американской мечты».
В университете штата Миннесота
Курс летней сессии 1924 года в Миннесотском университете был посвящен социологии революции и социальной морфологии. Сорокин провел его профессионально безупречно и стал «приглашенным профессором» для факультета социологии на следующий академический год с окладом в 2000 долларов, что было в два раза меньше, чем ставка ординарного профессора во многих университетах того времени.
Но это не испугало Сорокина, с детства закаленного материальными лишениями. Он с присущей ему неистовостью приступил к исполнению новых обязанностей. Качество его преподавательской деятельности неуклонно росло с каждым годом, заставляя администрацию увеличивать жалование.
Через 5 лет Сорокин получал уже полное профессорское содержание.
Елена Петровна старалась не отставать от своего супруга трудоголика. Она продолжила аспирантские занятия, начатые еще в России, и к 1925 году получила степень доктора наук по ботанике в университете Миннесоты. Приняв предложение занять место профессора ботаники в Хэмлинском университете города Сент-Пол, Елена Петровна все время оставалась рядом с мужем, продолжая свои исследования в лабораториях университета Миннесоты. 1925 год стал знаковым и для самого Сорокина — вышла в свет его первая академическая книга на английском языке «Социология революции». В сущности, она стала третьим томом «Системы социологии». В ней рассматривалось поведение людей из различных социальных групп во время революции, а также исследовался характер неизбежных постреволюционных изменений в составе общества. Любая революция, пишет Сорокин, влечет механическое перемещение человека, взятого индивидуально и коллективно в различной социальной среде, под которой понимается особое состояние, напластование, комбинация социальных групп. Революция нарушает обычную комбинацию, перетряхивает состав групп, какие-то группы уничтожает, создает новые. В этом процессе Сорокин выделяет несколько фаз:
«Первая, короткая фаза, — эмоциональный, волевой, интеллектуальный протест против власти и ее разложения; вторая — "половодье" — идет механическое перемещение людских составов верхних и низших ступеней социальной лестницы, часто эти перемещения сопровождаются террором и свирепыми войнами; последняя фаза — "река входит в свои берега" — социальный порядок восстанавливается».
Далее Сорокин описывает изменение языка людей и приводит примеры словотворчества в эпоху революции, отмечает изменения одежды, семейно-сексуальных отношений, питания, нарушения генетического облика нации. Ученый выделяет «особое состояние революции» — потерю «исторической памяти» народа, поскольку каждая великая революция хочет начинать историю с даты собственного рождения. Отсюда культурное варварство и нигилизм по отношению к собственному прошлому, другим культурам.
Исследовав в общей сложности около 70 известных человечеству революций, Сорокин делает вывод: итоговый «позитив» каждой революции можно было достичь реформами, избежав тем самым огромного потока крови, неоправданного уничтожения материальных и духовных ценностей.
Обретя некое подобие стабильности и материального достатка, у Сорокина словно открылось второе дыхание. Уже к 1927 году он заканчивает свою вторую американскую книгу «Социальная мобильность», которую можно считать четвертым томом «Системы социологии». В 1928 году выходит важнейшее исследование «Современные социологические исследования». Эта книга долгое время служила учебником социологии во многих американских университетах. В 1929 году совместно с молодым ученым социологического факультета К. Циммерманом Сорокин выпускает «Принципы сельско-городской социологии», и в 1930–1932 годах три тома сводного библиографического справочника «Систематический указатель книг по сельской социологии».
Взрыв творческой энергии Сорокина произвел на деловых американцев должное впечатление, многие поняли, что по научной производительности и качеству исследований новый социолог не имеет равных.
И действительно, книги Соркина 20-х годов были не просто замечены, а осмыслены как новаторские; введенные им термины и концепции быстро приобрели международное признание, вызвали поток популярных и научных статей, книг, диссертаций. Кроме того, работы этой поры обеспечили ему почетное и действительное членство нескольких академий и королевских обществ. Его книги были переведены на европейские и азиатские языки и не раз переиздавались во
