По коридору, вполсилы постукивая молотком по стенам, протопал обходчик, бросил на Кессу ехидный взгляд и пошёл дальше.
- Проверяешь? – хмыкнул с соседней крышки Дзокса. Он уже взобрался на сундук и теперь вертелся с боку на бок, примеряясь, мягко ли будет спать.
- Так он не откроется, - заверил форн, спрыгивая на порог кухни. – Завтра, на рассвете, я буду раздавать вар, а проснусь ещё раньше. Если хочешь проспать до света – займись водой сейчас. Вот бочка.
- Ага, - кивнула Кесса, нащупывая на сундуке едва заметные выступы и сползая по ним на палубу. Корабль плавно покачивался с боку на бок, и сквозняк, пролетающий от носа к хвосту, становился всё теплее. «Мы плывём по реке огня!» - Кесса на миг зажмурилась. «На корабле из камня и железа… Сам Речник Фрисс о таком не слыхивал!»
- Мастер Дзокса, а откуда вы берёте дерево? – спросила она, поднимая руки над пузатой тёмной бочкой. Как и всё на «Шамире», эта посудина была отмечена крылатым вензелем.
- Просто Дзокса, - махнул рукой форн. – Что-то возим мы, а что-то возят нам.
- Ал-лийн! – Кесса замерла на мгновение, удерживая в ладонях растущий водяной шар. – А что везёт почтенный Фирра?
- Не такой уж и почтенный, - хмыкнул Дзокса, взбираясь на ящик и заглядывая в бочку. – Он моложе меня на треть, а я даже на «Шамире» не самый старший. Ух! И правда, вода. Удобно, небось, носить с собой целую реку…
- Ал-лийн! – Кесса развела руки, позволяя водяному шару распухнуть. – А сколько тогда тебе лет?
- Зачем бы тебе это знать? – сдвинул белесые брови форн. – Возим мы всякую всячину для мирных ремёсел – лопаты, кирки, шилья да молотки, гвозди и ножницы, резаки и серпы. Будь на то воля Фирры, он от пола до крыши заставил бы всё сундуками. Плесни ещё – тут, в бочке, осталось место!
- Ал-лийн! – Кесса покосилась на шершавую каменную стену – здесь был борт халега, и с той стороны к нему сейчас прикасалась раскалённая лава, но внутрь жар не проходил. – А можно выглянуть наружу? В Великой Реке плавает множество созданий, а в Огнистой живёт кто-нибудь?
- Выглянуть? – форн хихикнул. – Ты вдохнуть не успеешь, как обуглишься изнутри. Много кто плавает в лаве, но только не знорки!
Кессе долго не спалось этой ночью, и она вертелась на циновках так, что едва не свалилась с сундука. Халег едва заметно поскрипывал и переваливался с боку на бок, в приглушённом свете пары церитов по коридорам бродили обходчики, стучали по бортам и днищу, поддевали крышки сундуков. Спящие форны не замечали их. Дзокса, забравшись с головой в спальный кокон, громко сопел и бормотал что-то несвязное. «А под нами течёт огонь,» - думала Кесса, прижимая к груди холодное Зеркало Призраков. «Вечно горит и никогда не остывает. А ведь некому бросать в него дрова! Река моя Праматерь, какое всё тут странное…»
На рассвете её разбудил грохот и лязг – Дзокса колотил черпаком о котёл, да так, что Кесса испугалась, не треснут ли стенки. Нехотя выбравшись из-под циновки, она обулась и хотела было спрыгнуть, но в коридоре между сундуками уже не было места. Форны – десятка два, не меньше – выстроились цепочкой перед котлом, и Дзокса разливал по мискам тёмно-медвяное варево. У двери висели связки сухарей, и форны срывали их по дороге и на ходу крошили в вар.
- Хаэй! – Дзокса помахал Кессе черпаком. – Вставай скорее!
Она приняла из его рук миску смолистого вара и села у порога, неумело кроша сухари в обжигающую жижу. Форны, получив питьё, далеко не ушли – устроились посреди коридора, на ближайших сундуках, на недавних лежбищах Дзоксы и Кессы. Ни в очереди, ни за едой они не галдели и не перерекались, и разговаривали еле слышно.
- Что-то случилось? – тихо спросила Кесса. Форн удивлённо мигнул.
- Сегодня Сонный Семпаль, знорка, - ответил он. – Где-то внизу, где с неба льёт вода, а земля мягче пуха, в этот день взывают к Мацингену, чтобы зелень лезла из земли. А у нас просят о тишине и покое, чтобы земля не тряслась и не трескалась. Ты не жрица?
Кесса покачала головой. «Семпаль! Выходит, Майнек уже на исходе, а через неделю – Праздник Крыс!» - подумала она, и её сердце забилось чаще.
- Значит, и в этот раз на «Шамире» никто не поговорит с богами, - вздохнул Дзокса, но особого сожаления на его лице Кесса не заметила.
- Почему? – мигнула странница. – Разве боги не слышат вас?
- Потому, что каждому надлежит заниматься своим делом, - сказал, заходя в кухню с опустевшей миской, Фирра. – Жрецам – говорить с богами. А нам – продавать форнский металл. К вечеру доплывём до границы. Дзокса, в обед раздай всем хрулку. Хмельного не давай.
- Хорошо, - кивнул форн-повар и подтолкнул к двери пустой короб. Форны, допившие вар, мигом наполнили его пустыми чашами, и Дзокса, не меняясь в лице, подвинул короб к большой лохани. На её дне что-то мерцало тусклым багровым светом.
- Плесни сюда, - велел он Кессе, тыкая пальцем в лохань. – Потом наполни вон ту бочку до края, и… умеешь обращаться с мельничкой? В той нише, наверху, куль зерна. Под лоток подставишь это ведро. Как наполнится, возьмёшь другое. Двух вёдер до ночи хватит.
«Да уж, стоило забираться на берега Огнистой, чтобы молоть зерно…» - думала Кесса, налегая на ручку зернотёрки. Мельничка Дзоксы была с секретом, странница подозревала, что в ней спрятан хитрый механизм или сложное заклятие, - своими руками Кессе в жизнь не перемолоть бы полмешка так быстро! Работа была ей привычна и не слишком тяжела, но скучна, и она то и дело оглядывалась на пустой коридор. Неподалёку бродили, перестукиваясь, обходчики, Дзокса, расставив вымытые миски по нишам, крошил сухие грибы и кромсал на кусочки солонину, вязкие огненные волны плавно толкали «Шамир» в днище.
- Скоро будет Праздник Крыс, - заметила Кесса, отодвигая наполненное ведро. Дзокса подхватил его, помял в пальцах раздробленные зёрна и хмыкнул.
- Вот как! Даже у этого проклятия кладовых бывают праздники? Чего не видел, того не видел.
- Да нет же! – усмехнулась Кесса. – Не у крыс
