него и виноватым тоном пробормотала, чтобы преодолеть смущение:
— «Большой секрет для маленькой, для маленькой такой компании...»
— «Для скромной такой компании», — серьезным голосом напомнил Большаков.
Оглядев друг друга ещё раз, они закончили хором:
— «Огромный такой секрет».
Она была совсем рядом, в его руках, такая своя... и такая чужая. Своя — после всего того, что произошло. И по-прежнему чужая. Потому что теперь Илья стал видеть и понимать её ещё лучше, и от него не укрылось, что Ирина не переменила своих планов в отношении Ларькина.
Между Рубцовой и капитаном это произошло позже, через двенадцать дней. Надо сказать, Ларькин был поставлен в совершенно идиотское положение. С одной стороны, его с Ильей связывала дружба, хотя они были людьми очень разными. Но каждый из них был профессионалом в своей области и интересной личностью. К тому же он нес ответственность за Большакова как заместитель командира группы. С другой стороны — приказ майора «опекать» Ирину, который можно было понять в широком смысле. Потому что он в таком смысле и был сформулирован: используй все средства, в зависимости от обстановки, не мне тебя учить, как это делается. Но это рациональная сторона. Была и эмоциональная, по которой Рубцова дала залп из всех калибров. Вначале убедительно сыграла истерику, что было несложно, нервы и впрямь расшалились. Заставила проводить себя до дома, распить «для настроения» приготовленную заранее бутылочку вина и потащила его в постель, обрушив на него весь свой гипнотический потенциал. В конце концов, удовольствие в том, чтобы управлять этим бугаем, а какими рычагами при этом пользуешься, неважно.
Виталик, может быть, и без зомбирования не отказался бы. Но интуитивная хитрость Ирины была ещё и в том, что остался он добровольно. Теперь же, очухавшись после гипноза и восстановив в памяти события прошедшей ночи, он пришел к выводу, что его использовали просто как фаллоимитатор. Его мужское самолюбие было задето. Коряво как-то все вышло. Осталось ощущение, что он не показал всех своих возможностей. Рубцова добилась своего: он попал в эмоциональную зависимость от неё. Ему надо было непременно повторить, загладить впечатление. В конце концов, он мужик о-го-го, и донжуанский список у него был в несколько раз длиннее, чем у Большакова.
Всё это случилось позже. Но именно тогда, в библиотеке, Большакова впервые пронзило горькое предчувствие, что это непременно должно произойти. Рано или поздно она затащит капитана в постель.
Чтоб ты сдохла под ним, проклятая.
Содержание файла 2316.txt
Записан 30 декабря 1999 г., стерт2 января 2000 г., восстановлен 1 февраля 2000 г.
«От любви до ненависти, действительно, один шаг. Но что странно: произнося эти слова, обычно подразумевают обратный путь — от ненависти до любви. Как будто это одно и то же. Как будто выбраться из пропасти так же легко, как в неё упасть.
А от любви до ненависти, действительно, один шаг. Плюс несколько секунд головокружительного полета. Вниз.
Еще примерчик — вошедшая в обиход фраза: «Настоящая женщина должна быть немножечко стервой». На неё часто ссылаются, подпитывая современный (вошедший в моду благодаря каким-то извращенцам) культ стервы. Это делается так старательно, что хочется указать неразумным доверчивым особям женского пола на слово «немножечко». Ведь было сказано «немножечко», обрати внимание, солнце моё. А ты что изобразила?
Ты отпускаешь ко мне белогривую лошадь,
Я отпускаю к тебе вороного коня...
А дальше не получается. Хватит, наверное, не буду больше писать стихов».
***
— Ладно, можешь не скрываться. Опять ты о нем думаешь? Даже сейчас?
— Это я о нём думаю?! Ты сама первая начала. Даже сейчас.
— Врёшь! Неправда!
— Не хочу спорить... всё равно начал не я...
— Да с чего бы я вдруг начала сейчас о нём думать? Мне и так хорошо.
— Ты поосторожнее задавай вопросы. Я ведь могу и ответить. У меня есть объяснение.
— Оттого что я дрянь, да? Сценки с Ленань не дают мне покоя? Большаков, какой же ты... Даже слов-то подходящих нет. Урод. Зачем бы я была сейчас с тобой?
— Могу объяснить. Самоутверждаешься. Коллекцию собираешь. Впрочем, нет, извини, надо по-другому, повозвышеннее. Тебе не хватает полноты впечатлений, когда ты с кем-то одним. Там мужчина без любви...—
Илья пожалел, что начал эту фразу, и запнулся. Это называется, подставился.
— А здесь любовь без мужчины, — с наслаждением закончила за него Ирина. Уничтожив его таким образом, она пришла в хорошее настроение. Вслух они ещё продолжали ссориться, а мысленно уже говорили о другом.
«А вот это кто из нас сейчас подумал: лучше синица в руке, чем журавль во рту?»
«Не знаю. Кажется, ты начала...»
«...значит, ты закончил. Закончил, но не кончил. Кстати, отчего это? Ты же знаешь, мне уже не грозит опасность забеременеть».
«Древние китайцы считали, что мужчина не обязан каждый раз кончать, особенно зимой».
«При чем тут зима? Ты с ума сошел? Это же вредно!»
«Нонсенс! В вопросах размножения я китайцам доверяю».
«Так значит, ты китаец, да? Сейчас мы тобой займемся. Будем исправлять графу «национальность»».
Они начали ласкать друг друга медленными и точными движениями, ощущая импульсы удовольствия, идущие от партнера, как свои собственные. Каждый из них мог заставить другого испытать оргазм, просто послав возбуждающий импульс прямиком в нужный центр. Но им хотелось, чтобы сработали все цепочки, тела сами должны были пройти свой путь.
Никогда ещё Большакову не доводилось заниматься петтингом с таким яростным бесстыдством. К судорожно напряженным бедрам были словно привязаны направляющие нити, Он совершенно не контролировал своих телодвижений. Даже легкое поглаживание или шевеление, вызывавшее у одного из них наслаждение, эхом откликалось в другом. И это эхо билось между ними в учащавшемся ритме. Они были включены в неуправляемую цепную реакцию и вот-вот должны были детонировать. Жаркая лавина захлестнула их одновременно, но на этот раз Илья оросил свою партнершу.
— Два мокрых дела за сорок минут, — подвел итог неисправимый шут Большаков.
Содержание файла 0130.txt
Записан 4 декабря 1999 г., стерт 30 декабря 1999 г., восстановлен 1 февраля 2000 г.
«Последнее действие: извлечение корня, ставшего кубическим.
Нашкодила душа. Крайняя, как всегда, плоть.
Иротика.
Иразм Роттердамский. (Господи, это ж надо было так назвать город!)
Иранический смех.
командИрка, спИраль, транжИрка, пробИрка, квартИра, кИрка, таблетки аспИрина и амидопИрина, лИра, стИрка, вампИрка (!), шИрина, сатИра, шИрка, цИркач, что там ещё? И-раз! глафИра, ЖИриновский, екатИрина, ну, это уже маразм Иродиада. Иринотерапия».
***
А ночь на 15 декабря она провела
