тело не смогло удержаться, и я рухнул на холодный бетонный пол, ощущая его холод через все слои моей измученной плоти.
Сердце билось в груди, словно пытаясь выбраться на свободу, и каждый измученный мускул болел от напряжения и долгих часов неактивности. Я поднял глаза, чтобы встретиться с взглядом человека, который освободил меня из этого мрачного плена. Его зелёные глаза смотрели на меня без нотки страха и насмешки. У незнакомца были длинные чёрные волосы, что прямо сейчас лежали у него на плечах. Тело же его было худощавым, на которое была надета тёмная повседневная одежда. Больше всего выделялась чёрная футболка, на которой находилась надпись «Sin», состоящая из белых букв.
На его лице в данный момент находилась добродушная ухмылка, при виде которой становилось… спокойно. Однако, в то же время его взгляд напоминал змеиный, от чего становилось немного не по себе.
Неоднозначные ощущения, проще говоря.
— Всегда хотел сделать это. — произнёс он и подошёл ближе ко мне. — Просыпайся, Самурай. — произнёс он и присел на корточки. — У нас есть город, который нужно сжечь.
За кадром: чувства и решительность Мэй
*Данный эпизод происходит во время событий двадцать восьмой главы.*
Хацуме переживала достаточно трудный для себя период, во время которого ей приходилось переосмыслять всё, что произошло за последние месяцы в её жизни. В голове крутилось огромное количество мыслей, которые явно не отличались какой-либо добротой, светом или же хоть какой-нибудь надежды на то, что все те страшные события, что произошли за последние дни, ещё можно предотвратить или же изменить. К счастью или к сожалению, Мэй, так сильно и яро любившая фантастику и всё, что с ней связано, отчётливо понимала, что она не сможет создать машину времени, чтобы вернуться в тот день, когда произошла судная ночь не только для неё, но и для всей Японии в целом.
О произошедшем она узнала лишь на следующие сутки, когда вся страна переживала настоящий страх и панику. В первые часы инцидента никто ещё и толком осознать не мог, что сотворил подросток, которого они знали по выступлению на Спортивном Фестивале UA. Хоть многие и видели в этом ребёнке черты, что не сильно были похожи на геройские, никто из них не предполагал, что он действительно переметнётся на тёмную сторону, устроив свой публичный дебют самым неожиданным и коварным для всей страны способом — убийством Всемогущего.
«Символ надежды», «Символ мира», «Символ непобедимости» — всё это уже не имело значения. Герой был мёртв. Тот, кого люди многие годы боготворили, и тот, кем все отчаянно восхищались, сначала был разоблачён в своей истинной форме, которую он скрывал долгие годы, а затем пал от руки озлобленного на всех людей и на свою жизнь в целом подростка, да ещё и пал достаточно быстро — лишь за один удар, что навсегда лишил Японию величайшего героя всех времён.
Это время по-настоящему можно назвать периодом великой депрессии, поскольку каждый гражданин страны восходящего солнца не мог понять, что ему делать дальше, и как ему в будущем реагировать на новые события, что вот-вот развернутся на территории острова. Большинство людей перестало улыбаться, ибо хорошие новости, увы, уже не утешали. Кому какое дело до поимки преступников среднего уровня, если прошлой ночью был убит тот, кто мог противостоять злу мирового уровня?
Страна перестала чувствовать себя в безопасности, и виной тому был мальчик, имя которого навсегда войдёт в историю не только Японии, но и всего мира. Многие до него пытались осуществить то, что удалось ему лишь за одно движение, и теперь, как бы не пытались люди стереть его имя и забыть о нём навсегда, предварительно уничтожив самого человека, Син Айкава никогда не исчезнет из книжек по истории, как и не исчезнут многочисленные статьи в интернете о нём, в которых люди пытаются понять смысл его слов, сказанных после осуществления им задуманного. Увы, этого уже никак не избежать. И пускай парнишка в большинстве случаев упоминания его имени будет описан самыми негативными и ужасными словами, он точно увековечил свою личность в анналах истории.
Мэй не выходила из своей комнаты на протяжении нескольких дней. Больше всего времени она проводила лицом вниз, лёжа на своей кровати. Её глаза не переставали быть красными от всё новых и новых волн слёз от нисходящих до неё панических и эмоциональных атак. В первый день после произошедшего, кажется, она плакала весь день и всю ночь, прерывавшись лишь на сон, что одерживал вверх над её организмом при непосредственной помощи эмоциональной усталости. Её голова не переставала гудеть от негативных мыслей не только о произошедшем, но и из-за собственной слепоты и слабости, о которых она узнала лишь тогда, когда всё случилось.
«Как я могла не увидеть этого в нём? Если бы я хоть немного присмотрелась к нему получше, я бы точно поняла, что он замышляет. Я бы смогла остановить его, если бы не была слепа!» — раз за разом повторяла она у себя в голове, после чего её охватывала новая истерика, остановить которую ей было крайне сложно, и это было её слабостью.
Сколько бы она не плакала, подобные мысли отказывались покидать её голову. Это не было из тех вещей, о которых можно очень быстро забыть. Девочка считала, что именно она виновата в смерти Всемогущего, ибо не смогла увидеть плохие черты в Айкаве. Она понимала, что вся его ненависть и злоба к людям и этому миру не появилась за один день, и она отчётливо осознавала, что, быть может, если бы она проявила хоть небольшой интерес к прошлому парня, он бы с радостью открылся ей, ибо всё то время, что они проводили вместе, он постоянно улыбался и смеялся, что редко можно было увидеть, когда он находился в компании своих одноклассников.
Наравне с остальными мыслями Мэй всё чаще задумывалась о том, почему именно с ней Син вёл себя совершенно по-другому. Она никогда не выделялась чем-нибудь особенным: ни фигурой, ни лицом, ни своим положением. В ней не было абсолютно ничего такого, чего бы не было у других, и девочка находилась в ступоре от понимания того факта, что, несмотря на всё это, Айкава проводил больше всего времени именно с ней. Вероятно, он просто искал такого человека, с которым ему было бы комфортно, и первой такой в его жизни стала именно она. Ничем, кроме как удачей, это не назовёшь, и Хацуме
