лице. Я им обрадовался, но по мере того, как приближался, сходство с женским лицом утрачивалось, я уже ничего не видел перед собой, кроме шероховатых скалистых глыб. Так всегда бывает с колдунами, Умелопогас, каменные они или живые: при приближении они меняются!
Теперь я находился на груди горы. Бродил взад и вперед между каменными глыбами. И набрел на расщелину шириной в три мужских прыжка и длиной в полполета копья. Близ этой расщелины лежали большие, почерневшие от огня камни, а около них — сломанные горшки и кремневый нож. Я заглянул в расщелину, она была глубока, сыра и вся поросла зеленым мхом да высокими папоротниками.
Вернувшись, я содрал и с волчихи шкуру. Только я закончил, солнце взошло, пора было уходить! Но один я не смел уйти, надо было захватить с собой сидящего в скалистой расщелине. Я очень боялся мертвеца, говорившего со мной во сне. Но я обязан был его взять. Навалив один на другой камни, я добрался до него и снес его вниз. Он оказался очень легким: кожа да кости. Спустив его, я обвязал вокруг себя волчью шкуру и поднял мертвеца на плечи, как ребенка (в кожаный мешок он не помещался), держа его за оставшуюся ногу, и направился в крааль.
По откосу, зная дорогу, я шел быстро, ничего не видя и не слыша. Но вот начался лесной мрак. Тут пришлось умерить шаг, чтобы ветви не хлестали мертвеца по голове. Так я шел вглубь леса. Вдруг справа от меня раздался волчий вой, слева тоже послышались завывания, за мной, впереди меня. Я шел, боясь остановиться, по солнечным лучам, изредка пробивавшимся сквозь большие деревья. Теперь я уже различал крадущиеся серые и черные тени, обнюхивающие на пути воздух. Наконец я дошел до открытого места, и — о ужас! — все волки мира собрались тут. Сердце у меня замерло, ноги задрожали, со всех сторон меня окружали звери, большие, голодные. Я стоял неподвижно, занеся дубину, а они тихо подползали, ворча, бормоча, образуя вокруг меня большой круг. Но они на меня не бросались, а только подкрадывались все ближе. Один из них прыгнул, но не на меня, а на то, что я держал на плечах. Я отклонился в сторону, он промахнулся и, упав на землю, стал жалобно, точно испуганно, визжать. Тогда припомнилось мне предсказание в моем сне, что мертвец наградит меня разумом, который поможет мне стать царем вол ков-привидений, меня и еще другого, принесенного мне львом.
Разве это не оправдалось, ведь не растерзали же меня волки?
На минуту я задумался, потом завыл, подобно волку. Все волки откликнулись могучим, протяжным воем. Я протянул руку, позвал их. Они подбежали, окружили меня, но вреда не причинили, напротив, они красными языками лизали мне ноги, дрались, чтобы стать ко мне ближе и терлись о меня, как коты.
Один еще раз попробовал схватить мертвеца за моей спиной, но я ударил его Стражем, и он улизнул, как наказанный пес. К тому же, другие волки искусали его так, что он взвыл.
Я понял, что мне нечего бояться, я стал главой духов-волков, и я пошел дальше, а за мной побежала вся стая.
Я все шел, а они покорно следовали за мной, листья хрустели под их ногами, поднимая пыль. Наконец показалась лесная опушка.
Я подумал, что меня не должны видеть люди в окружении волков, иначе они примут меня за колдуна и убьют. На опушке я остановился и приказал волкам идти обратно. Они жалобно взвыли, точно жалея меня, но я крикнул им, что вернусь опять, что буду управлять ими. Слова мои точно отозвались в их диких сердцах. Они, завывая, вернулись, и я остался один. Теперь, Умелопогас, пора спать, завтра я закончу рассказ.
Глава 14
БРАТЬЯ-ВОЛКИ
На следующую ночь Умелопогас и Галаци опять грелись у огня около пещеры, вот как мы сидим теперь, отец мой, и Галаци продолжал рассказ.
— Я подошел к реке. Уровень воды настолько упал, что я мог переправиться вброд. Люди на том берегу разглядывали мою ношу и волчью шкуру на моей голове. Они побежали к краалю, крича: «К нам по воде приближается кто-то на спине у волка!»
Когда я подошел к краалю, все жители его собрались встретить меня, кроме старухи, которая не могла так далеко идти. Когда они поняли, что я несу на плечах, всех обуял страх. Но, удивленные, они не убежали, а только молча пятились предо мной, держась друг за друга. Я тоже медленно продвигался, пока не приблизился к краалю. Старуха сидела у ворот, греясь в полуденных лучах. Я подошел к изгороди и, сняв с плеч ношу, опустил ее на землю со словами:
— Женщина, вот сын твой! С большим трудом вырвал я его из когтей привидений, там их много наверху. Он весь тут, кроме одной ноги, не найденной мною. Возьми его теперь, предай погребению, ибо общество его мне тягостно.
Она вгляделась в лежавшего, протянула иссохшую руку, сорвала повязку с провалившихся глаз. Потом с диким воплем обхватила руками шею мертвого.
Она вскрикнула еще раз, стоя неподвижно с протянутыми руками. Тут пена выступила у нее изо рта, и она упала мертвая на труп сына. Кто-то из жителей закричал: «Как зовут этого человека, отвоевавшего тело у духов?»
— Галаци зовут меня! — отвечал я.
— Нет! Твое имя волк, вот и волчья шкура на твоей голове!
— Галаци мое имя, а Волком ты прозвал меня, но пусть я буду Галаци-волк!
— И правда волк! Смотрите, как он скалит зубы, не человек он, братья, нет!
— Ни то, ни другое, просто колдун! — закричали все. — Только колдун мог пробраться
