– Для меня тоже, – сказал Джейфф.
– Ну что ж, извините, я просто подумал… – Облом.
– Но мой сын оттуда не вылезает.
– А я и не знал, что у вас есть сын.
– Есть. Ему восемнадцать. Живет с матерью, но приходит ко мне на каждые выходные. Вот он, наверное, мог бы оказаться вам полезен.
Так все и началось. По воскресеньям я с сыном Джеффа осваивал Интернет. А в обмен помогал ему выполнять домашние задания по английскому. Джефф был счастлив, когда сын стал приносить из школы пятерки, хотя обоим нам следовало бы согласиться, что из нас двоих я – ученик более прилежный. А вот к компьютерным урокам, которые давал мне молодой человек, претензий у меня не было никаких. Размах у него солидный. Пятьдесят друзей, скромно заметил он. Как минимум. И показал мне, как надо ими обзаводиться. Он был хороший учитель, а я первоклассный ученик. Временами мне казалось, что голова вот-вот лопнет от обилия новой информации, и тем не менее мне все было мало и мало. Как, во имя всего святого, ты помещаешь в ноутбук фотографию, сделанную в 90-е годы? Как?! Что ж, теперь я это знаю. А дальше просто – я рассылаю ее по разным адресам. И не только в «Фейсбуке», но и в гугле.
– Какая музыка ему нравится?
Я пожал плечами, внезапно почувствовав себя двоечником. В тот день он отпустил меня домой, предварительно загрузив в ноутбук несколько музыкальных записей.
Джефф всегда находился поблизости, он никогда не оставлял нас вдвоем. Заваривал чай, а я приносил с собой варенье, сделанное еще Нэнси, и мы намазывали его на булочки. Удачная получилась затея, мы славно провели таким образом несколько недель.
Теперь в моем распоряжении оказались новые краски, я овладел разными фокусами, которые мне были нужны, чтобы вернуть Джонатана к жизни. Отныне у нашего сына появилось будущее, и как же приятно было держать его в своих руках. Теперь, когда он отправится в очередное путешествие, мы сможем строже контролировать его предпочтения, лучше следить за тем, как он выбирает себе друзей. Их не может быть слишком много, и важно, чтобы среди них оказался один, по-настоящему верный друг, которому всегда можно открыться.
Глава 38
2013, лето
На работу Кэтрин ездила автобусом, это был самый простой способ добраться туда от дома матери. Всего лишь практичность, никакой трусости. Если кто и трус, так это Стивен Бригсток. Она держала телефон включенным всю ночь, а он так и не позвонил. Она села в автобус и повторила про себя собственные ночные признания, соображая, как многое из сказанного дошло до матери. Мать ничего не сказала, но что из этого следовало? Она ее услышала? Запомнила что-нибудь? При мысли о том, что мать все услышала, но ни в чем ее не упрекнула, к глазам Кэтрин подступили слезы. Она смахнула их – пора натягивать маску, которую ей придется носить весь день. Маска прилегала плотно, никто ничего не должен заметить, Кэтрин привыкла даже к тому, что в ней неудобно дышать. Выходя из автобуса, она уже чувствовала себя в форме и шагала по улице как уверенная в себе женщина, которая в преддверии нелегкого рабочего дня никого вокруг себя не замечает. В том числе и пожилого господина в вязаной шапочке, смотрящего ей вслед. Они только что едва не коснулись друг друга локтями. Он ощутил ее запах. Он проводил ее взглядом до самого конца, пока она не исчезла из виду.
Кэтрин вошла в кабинет, срывая на ходу шелковый шарф с красивым принтом, который плавно, в такт шагу, опустился ей на грудь. Бросила сумочку, села и развернула вращающийся стул – много ли народу на месте? Никого, она первая. Странно, ведь уже десять утра. Она открыла ежедневник, начала листать его – может, пропустила случайно какое-нибудь собрание, – и тут заметила их. Они были сложены стопкой на столе. Экземпляры романа «Идеальный незнакомец», укоризненно глядящие на нее твердыми корешками.
Проклятие. Дрожащими руками она начала бросать их, один за другим, в стоящую под столом мусорную корзину. Проклятие. Стало быть, он был здесь. Слава Богу, она одна, но тут Кэтрин откинулась на спинку стула, подняла голову и увидела, что это не так.
На нее смотрели Ким и Саймон. Ким и Саймон стояли вплотную друг к другу. В руке Ким экземпляр книги. Кэтрин постаралась посмотреть ей в глаза, но та избегала ее взгляда. Саймон направился к ней с вытянутой рукой, словно перед ним дрожащая собачонка. Молчи, пусть заговорит первым.
– Кэт… – Он произнес ее имя с обычным для себя оттенком превосходства.
Она посмотрела на него, одновременно прижимая ступню к мусорной корзине, чтобы унять дрожь в коленях.
– Есть пара минут? – Он сел напротив нее. Ему еще никогда не удавалось скрыть снедающее его чувство соперничества. И такой шанс он ни за что не упустит. Ким встала рядом с ним. – Видишь, какая штука, Ким не знает, что ей делать, ну и пришла посоветоваться…
Ким не дала ему договорить, и голос у нее зазвучал, как у обиженного ребенка:
– Приходил Стивен Бригсток… он принес книги… свою книгу. – Она начала вертеть экземпляр в руке. Кэтрин впилась зубами в щеку, изо всех сил, до крови.
– А Ким сказала мне, – подхватил Саймон, – что ты будто бы велела ей перестать заниматься этим типом. Ну вот, мне и стало интересно, с чего это?
– Да неужели? Ну так вот, успокойся, тебя это совершенно не касается. – Голос Кэтрин дрожал, ему явно не хватало силы, которая должна быть заключена в прозвучавших словах.
– Боюсь, что касается… то есть я хотел, чтобы не касалось, но… если младший член нашей команды просит совета, это становится и моим делом тоже.
– Младший член команды? О Господи. Да кем ты себя воображаешь?
Он взял у Ким книгу и сделал круговое движение рукой.
– Ты сказала Ким, что этот деятель – педофил, попросила нарыть на него что получится. Она все сделала, а ты говоришь: все, забыли. – Он вновь сел на стул, скрестив руки на коленях, и пристально посмотрел на Кэтрин. – Я хочу понять почему.
– Я не обязана перед тобой отчитываться, Саймон. И перед тобой, Ким, тоже. – Она перевела взгляд на свою помощницу. – Это личное дело. К работе оно не имеет никакого отношения.
– В таком случае зачем ты просила меня достать его адрес и телефон? – Ким готова была расплакаться.
– Ты что, пустила его сюда? – резко бросила Кэтрин.
– Да. Позвонили с вахты, и я спустилась его встретить. Когда он представился…
– Все, Ким, – прервал ее Саймон. – Дальнейшее предоставь мне. – Он лучезарно улыбнулся ей через плечо. – Итак. Не знаю уж, про что эта книга… не было времени заглянуть в нее… но человек, которого ты заподозрила в педофилии и занялась расследованием этого дела, является сюда с написанной им книгой. И говорит Ким, что ты тоже причастна ко всей этой истории. Что это книга про тебя. Ну и как прикажешь это понимать? – И, словно в поисках ответа, он начал перелистывать страницы.
– Я не говорила, что он педофил.
– Но… – растерянно пробормотала Ким.
– Я всего лишь просила тебя заняться окружением Стивена Бригстока и его биографией. Просила, потому что доверяла тебе. – Теперь уже Кэтрин была готова расплакаться.
– Эй, не переводи стрелки на Ким – это не ей надо оправдываться. – Саймон пододвинул стул вплотную к столу Кэтрин, так что до нее донесся запах его одеколона.
Ему удалось-таки заставить ее почувствовать себя побитой собачонкой. Она оглянулась – на работе по-прежнему никого, кроме них троих, нет.
– Я сказал, что у нас совещание, вот все и пошли в кафе.
– Ну и дерьмо же ты, Саймон. А ведь, похоже, доволен собой, не так ли? Ведь можно было встретиться и все обсудить в переговорной, так нет, тебе надо, чтобы все были посвящены в эту дурацкую интригу.
– Ах, Кэт, Кэт… это ведь ты сама ее затеяла. Ты не откровенна с нами, и это меня беспокоит, это может нанести ущерб репутации всей команды.
– Что? О чем это ты, черт подери?
– Мистер Бригсток пришел сюда, потому что ему страшно. С помощью Ким ты добыла его адрес и телефон, потом пошла к нему домой. Он утверждает, что ты пыталась вломиться, а когда это не удалось, оставила на автоответчике угрожающее сообщение. – Саймон еще ближе наклоняется к ней.
Она загнана в угол. Надо уходить. Она взяла сумку, но Саймон положил ей руку на плечо.
– Погоди, Кэт, давай поговорим…
– Убери от меня свои грязные лапы.
Он подался назад и в знак капитуляции поднял обе руки – в одной из них книга.
– Это он меня преследует… поэтому я и пошла к нему домой. Чтобы поговорить… это он мне угрожает.
– Хорошо, хорошо. Но почему? Я хочу сказать, чем он тебе угрожает?
Ее оглушил шум крови в ушах.
– Это мое личное дело. И тебе совершенно необязательно совать в него свой нос.
– Слушай, да успокойся же ты.
– Не говори, что мне делать, подонок ты этакий. У тебя нет никакого права расспрашивать меня, а я не обязана… – Ни за что нельзя дать себе расплакаться.
– Ты явно не в себе. Не знаю уж, что ты пытаешься утаить, но, право, тебе же лучше будет, если выговоришься. – Он вновь коснулся ее плеча. Она выхватила у него из руки книгу, швырнула ему в лицо и, пораженная, увидела, что на щеке у него проступила багровая полоса, а из носа начала капать кровь. Оба они были настолько потрясены, что не смогли выговорить и слова. Лишь Ким сохраняла присутствие духа: она схватила бумажные салфетки и бросила их Саймону.
