Джули не ответила. Она не хотела продолжать эту тему, но если это отвлекает Майлза от его теперешних страданий, то пусть говорит.
– Да, она предполагала, – продолжал он, скорее разговаривая сам с собой, чем с Джули. – Должна была догадаться. Думаю, Томас тоже знал. – Он помедлил секунду, потом неожиданно заявил: – Знаешь, он ведь тебя любит.
Джули медленно кивнула. Да, она знала об этом, и, может быть, если бы не та ужасная связь между его матерью и ее отцом, она и Томас могли бы быть вместе. Эта мерзость стеной стояла между ними. А теперь сердце Джули принадлежит Дереку.
– Это же был сущий ад, правда? – горько рассмеялся он. – Наша жизнь была попросту ужасна, ты согласна со мной?
Она продолжала молчать. Тогда Майлз прошептал:
– Мне хочется умереть вместе с ней. – Его голос сорвался, он опустил голову.
Наконец Джули сказала:
– Жизнь еще не кончена, Майлз. У тебя теперь есть сын. Если Тереза умрет, она останется жить в нем, держись и не забывай об этом, когда тебе будет тяжело. Какой бы печальной ни казалась тебе жизнь, – продолжала Джули, – думай о счастливых временах, вспоминай свою любовь, радостные мгновения.
Он медленно поднял голову, взгляд его стал задумчивым, на губах появилась печальная улыбка.
– Тереза говорила, что если будет мальчик, она назовет его, как меня, но я этого не хочу. Поэтому мы договорились назвать его в честь наших отцов – ее и нашего с тобой. Он будет Дарреллом Джеромом Маршаллом. Ну как? – Его губы сложились в улыбку, но в глазах остались боль и страдание.
Имя Джули понравилось, и она сказала об этом.
– Если бы родилась девочка, мы бы назвали ее в честь тебя, Джули, но теперь я… я думаю…
– Я понимаю, – быстро сказала Джули. – Ты не хочешь оставлять свою дочь неизвестно где, да еще в безымянной могиле. Я почту за честь, если на том деревянном кресте, который сделал Томас, ты вырежешь мое имя. Я буду рада.
Майлз кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
Наступила тишина. Казалось, говорить больше не о чем.
Джули заметила его первой. Ей не хотелось даже и думать о том, что могли означать эти безумные жесты Дерека. Майлз тоже увидел его и вскочил на ноги. Лавируя между нагромождениями камней, они спустились с холма так быстро, как только смогли, а оказавшись внизу, бросились бежать.
Добежав до фургона, Джули кинулась в объятия Дерека. Майлз чуть помедлил и, повернувшись, умоляюще взглянул на сестру.
– Раздели это со мной, – попросил он. – Раздели со мной еще одну боль.
Дерек обнял ее и отпустил, понимая, что Джули не может оставить Майлза.
Тереза лежала неподвижно, ее дыхание было слабым и неровным. Эстер стояла в нескольких футах от постели. Малыш уютно устроился рядом с мамой. Находившаяся здесь же Сюджин поторопилась объяснить, что Тереза довольно давно проснулась и попросила ребенка.
Джули наклонилась, взяла младенца из слабых рук матери и передала его Сюджин.
– Оставь нас с ней, – тихо сказала она, молясь о том, чтобы Эстер поняла намек. Ее молитва была услышана.
Когда они вышли, Майлз встал возле жены на колени, осторожно обнял ее и прижал к сердцу, затем тяжело вздохнул и прошептал.
– Все будет прекрасно, любимая. С тобой все будет хорошо, и с нашим малышом тоже. Мы будем жить счастливо. Я обещаю. – На слове «обещаю» его голос дрогнул. – Я люблю тебя Тереза. Один Бог знает, как я тебя люблю.
Ее губы разжались и беззвучно зашевелились.
– Не пытайся говорить, – сказал Майлз, укачивая ее на своей груди. – Не трать силы, моя радость.
– Семена, – произнесла она едва слышно. Умирающая птичка пыталась спеть свою последнюю песню. – Семена, Майлз. Дай их мне.
Джули принялась спешно рыскать по всем углам, пока наконец не нашла конвертик с цветочными семенами, которые были так дороги Терезе. Она вложила его в слабую руку и сжала пальцы Терезы в кулак.
– Вот они, дорогая… твои семена.
На губах Терезы промелькнула улыбка, она собрала последние силы, чтобы удержать конвертик. Ее веки дрогнули, она открыла глаза и посмотрела вдаль невидящим взором.
– Посади их вместо меня, Майлз… – Ей стало трудно дышать, в груди что-то захрипело. – Посади эти семена… И когда цветы вырастут, вспоминай обо мне… и я никогда не умру… Знай, что я всегда буду с тобой… любить тебя… и нашего сына.
Ее голова откинулась в сторону. Нежно, с любовью Майлз приподнял ее голову и уткнулся в ее волосы. Пальцы Терезы разжались, и конверт выпал из ее руки.
Джули быстро подняла конвертик и отвернулась, не в силах больше наблюдать эту сцену.
Дерек, словно почувствовав, что пора, забрался в фургон. Он взял тело Терезы из рук Майлза, хотя тот, похоже, и не заметил этого. Он был уже не здесь, а где-то там, в той загадочной стране, куда так предусмотрительно уносится наш разум, когда в своих страданиях мы переходим все допустимые границы.
Прошли долгие минуты, прежде чем Джули смогла заговорить.
– Ее жизнь продолжится в этих цветах, Дерек, – сказала она, указывая на семена. – Мы посадим их в Аризоне и, когда они расцветут, будем вспоминать о ней. Ветер разнесет их семена по холмам, и цветы будут расти и там. Мы будем смотреть на них и вспоминать Терезу… как мы любили ее… как она любила нас.
Луэлла Бэскомб заботливо взяла на руки маленького Даррелла Джерома Маршалла и, едва сдерживая слезы, сказала Джули:
– Конечно же, я буду кормить его. Тереза была такой славной девушкой, я ее очень любила. Это самое меньшее, что я могу для нее сделать. – Ее голос задрожал.
– Думаешь, у тебя хватит молока на двоих? – с тревогой спросила Джули.
– Надеюсь, – кивнула Луэлла.
Джули поблагодарила ее. Она дотронулась до своих губ кончиками пальцев, коснулась ими лба спящего малыша и ушла, сказав на прощание, что заглянет к ним утром. Подойдя к фургону Майлза, она резко остановилась. Около повозки с опущенной головой стоял ее брат. Она знала, что в фургоне, укрытое простыней, лежит тело Терезы. И Майлз не отходил ни на шаг, в последний раз охраняя любимую.
Джули повернулась и ушла, оставив его одного. Она утешала себя тем, что уже поздно и до утра никто не станет докучать Майлзу. Из темноты послышался стук лопат, и она непроизвольно вздрогнула. Могила Терезы. Тереза… всегда такая добрая, полная любви. И вот все кончено.
Джули направилась к хозяйственному фургону, в котором ночевал Дерек. Когда она подошла к нему, сзади раздался голос, резанувший ей слух:
– Джули Маршалл! А ты умеешь добиться своего! Ах ты распутница! Ты увела Дерека и предавалась с ним разврату, когда я потеряла своего ребенка. Я слышала, что когда мучилась твоя невестка, вы занимались тем же самым. Может, если бы ты была здесь и ухаживала за ней, она бы не умерла. Может…
