Но глубоко в недрах всеобщего унижения и вечного ужаса зародилась искра французского Сопротивления, которая со временем превратилась в яркое пламя, изгнавшее с французской земли даже саму злую память о нацистских оккупантах и вернувшее былую гордость порабощенному народу. Хочется верить, что вы будете помнить именно об этом, читая следующие страницы моей книги.
ЛОВУШКА ДЛЯ МАРСАКА
Во время одной из поездок в Париж Андре Марсак (Конец) встретился с членом голлистской группы Сопротивления, которого звали Марет. Этого человека познакомил с Марсаком его давний и проверенный друг – Николя Познякофф – русский по рождению, который часто выполнял функции водителя Марсака. Познякофф знал Марета довольно давно, они даже одно время входили в один и тот же отряд Сопротивления, только русский потом перешел в Jean-Marie. Познякофф не знал, что уже после его ухода из отряда немцы арестовали Марета и, чтобы спасти свою шкуру, тот согласился на них работать. Предателя освободили и приказали продолжить работу в группе Сопротивления. Надзор за новым агентом поручили одному из самых опытных офицеров абвера Роберту Кайзеру.
Уроженец Люксембурга, Кайзер долгое время жил в Соединенных Штатах. Он начал работать на абвер в 1937 году. Полковник Оскар Рей высоко ценил способного офицера. Он даже назначил его командиром специальной зонд ер-команды, занимающейся внедрением агентов в ряды Сопротивления. В абвере Кайзера знали под именем Гастон, отчитывался он только непосредственно перед полковником Реем.
До смерти напуганный Марет сообщил Кайзеру, что Марсак, которого он знал только по кличке, связан с организацией Сопротивления, которая, в свою очередь, имеет контакты с Лондоном. Это было только предположение, поскольку Марсак ничего не рассказывал новому знакомому о своих делах. И Кайзер решил, что ему необходим более умный и тонкий посредник, который сумел бы заманить Марсака в ловушку. Он приказал Марету познакомить гостя с Хелен Джеймс, юной, очаровательной ирландкой, обладательницей роскошной копны золотисто-каштановых волос и неукротимого стремления к красивой жизни. В разное время эта весьма изящная особа была любовницей нескольких офицеров абвера, а во время описываемых событий жила с Кайзером. Она очень внимательно выслушала наставления Кайзера и поняла свою задачу.
21 марта полковник Рей вызвал к себе Хуго Блейхера. Вместе с ним в кабинете находился Гастон. Полковник ввел в курс дела своего лучшего ловца шпионов и дал ему задание задержать Марсака и постараться его переиграть.
Хелен предупредила Блейхера, что представилась Марсаку англичанкой и убежденной антифашисткой. Кроме того, она поведала доверчивому французу, что знакома со многими немецкими офицерами и пользуется их доверием уже в силу своей национальной принадлежности. Ей удалось убедить Марсака, что она сможет снабжать его полезной информацией. Француз предупредил ее, что уезжает из Парижа на несколько дней, но обязательно вернется 23-го числа. Они договорились встретиться в кафе «У Жака» на Елисейских Полях вечером 23-го.
Блейхер и двое полицейских в штатском пришли в назначенное время в кафе и заняли столик на балконе, откуда хорошо был виден вход. Хелен уже сидела в кафе и делала вид, что читает журнал. Вскоре пришел Марсак. Он был со своим секретарем Люсьеном Фроммаго. Заметив их, Хелен поспешно вынула из сумки платочек – это был условный сигнал для полицейских на балконе. Немцы арестовали Марсака и Люсьена и отвезли их во Фресн.
Впоследствии Блейхер рассказывал мне о своих беседах с Марсаком в тюремной камере: «Это был очень храбрый человек. Три дня он вообще отказывался говорить, причем мои угрозы передать его в гестапо не производили никакого впечатления. Затем, припомнив свои игры с Кошечкой, я решил сказать ему, что после Сталинграда у немцев не осталось ни одного шанса выиграть войну, поэтому я решил перейти на сторону союзников. Сначала он мне не поверил и только много дней спустя немного смягчился и начал относиться ко мне чуть менее настороженно».
Они вели частые и долгие беседы. Блейхер сказал Марсаку, что вытащит его из тюрьмы, если тот поможет ему связаться с союзниками. Лучше всего, если они вместе отправятся в Лондон. Марсак ответил, что никогда не любил фантастику и, кроме того, не видит ни одной причины доверять офицеру абвера.
Хуго Блейхер обладал воистину удивительным даром убеждения. Со временем он все-таки сумел завоевать доверие Марсака. Последней каплей явилось то, что он назвал имена нескольких офицеров, убежденных противников нацизма, которым удалось бежать в Англию. Главное, втолковывал он, – это выйти на Лондон, передать ему сведения о немецком офицере абвера, желающем перейти на сторону союзников, и попросить выслать за ними «лизандер». Проведя несколько дней в размышлениях, Марсак пообещал организовать это путешествие, но потребовал, чтобы его выпустили из тюрьмы, так как ему необходимо обсудить ситуацию с товарищами.
Такое решение категорически не устраивало Блейхера. Он объяснил Марсаку, что не может отпустить его из тюрьмы своей властью. Ему необходимо доложить полковнику, что Марсак согласился сотрудничать и готов начать работать на абвер. Только тогда он будет освобожден и они смогут претворить в жизнь свой тайный план бегства в Лондон. Но полковник обязательно потребует доказательства доброй воли Марсака.
«Мне нужны имена, адреса членов вашей группы, местонахождение радиопередатчиков… иначе полковник мне не поверит. Я не прошу о многом, но поймите, мне необходимо как-то оправдать ваше освобождение».
На это француз гордо отвечал, что никогда и никому не давал повода считать себя предателем. А Блейхер, очевидно, лишился рассудка, если хотя бы на минуту мог предположить, что он, Марсак, способен выдать своих товарищей. Уж лучше смерть в концлагере.
Ловушка была расставлена, но не сработала. Однако Блейхер и не думал сдаваться. Он принес Марсаку хорошие сигареты, еду и позаботился, чтобы с ним прилично обращались.
Еще несколько дней и ночей Марсак напряженно думал. В конце концов он согласился дать Блейхеру адрес своей жены и два письма к товарищам, с которыми немцу следовало повидаться. Если они одобрят план, то сами пошлют радиограмму в Лондон. Нельзя не признать, что Марсак был очень осторожен. Он сказал, что его жена проводит отпуск в горах Савойи и живет на маленькой вилле в Сен-Жорьез. Если же ее там по какой-нибудь причине не окажется, то один из местных друзей, Роже Барде, будет знать, где ее найти, и передаст письма. Марсак все еще пытался защитить своих близких.
Блейхер заявил, что представится мадам Мишель Марсак или мсье Роже Барде как капитан Генри из люфтваффе и объяснит, что является убежденным антифашистом и желает служить союзникам. Марсак грустно улыбнулся и заметил:
– Вы больше похожи на полковника, чем на капитана.
– Хорошо, – не стал спорить Блейхер, – тогда я буду полковником Генри.
4 апреля Блейхер совершил поездку в Сен-Жорьез. По прибытии на виллу он обнаружил здесь множество ящиков, тюков и чемоданов. Ее обитатели явно собирались в дорогу. Однако мадам Марсак обрадовалась, прочитав письмо от мужа, переданное ей гостем. В послании говорилось, что предъявителю настоящего послания можно доверять.
Роже Барде находился в отъезде, и полковник Генри встретился с ним несколько позже в маленьком привокзальном буфете. Барде был высоким, худощавым юношей с иссиня-черными волосами и живыми, темными глазами.
– Это вы приходили сегодня утром к мадам Марсак? – спросил он.
Полковник Генри молча протянул ему письмо от Марсака. После того как молодой человек ознакомился с посланием, мнимый Генри предложил ему поехать в Париж, где он сможет повидаться с Марсаком в тюрьме.
– Я надеюсь через несколько дней вытащить его из тюрьмы Фресн, – добавил он.
ЗАМЫСЕЛ ПОЛКОВНИКА ГЕНРИ
Барде согласился отправиться в Париж, но наотрез отказался ехать вместе с полковником Генри. Они договорились встретиться на следующий день, 3 апреля, в Париже в апартаментах Марсака, от которых у Барде были ключи. Прибыв в условленный час к Порт-д'Орлеан, Генри застал в квартире Барде еще двоих молодых людей. Он предложил всем троим навестить Марсака в тюрьме.
– Хорошо, – решил за всех Барде, – пошли. – Обернувшись к друзьям, он добавил: – Если я не вернусь через три часа, объявляйте тревогу всем нашим в Сен-Жорьез. Они знают, что делать.
Когда Блейхер и Барде вошли в камеру, Марсак не счел нужным скрывать свою искреннюю радость. Наконец он получил доказательство того, что Блейхер – настоящий друг. Марсак попросил Барде, чтобы тот срочно договорился насчет «лизандера».
– Это для меня единственная возможность выбраться отсюда и сохранить нашу организацию.
– Но ты же знаешь, что Пьер (Питер Черчилль) уехал… – Барде не был настроен столь оптимистично, как Марсак. – Не знаю, как я смогу передать информацию, да и на подготовку нужно время.
