К счастью, его беспокойство заметили только Розамунда и мистер Уилтон. Первая улыбнулась, второй нахмурился, но ни тот, ни другая не произнесли ни слова.
Вечер был для Имоджин совершенно испорчен. Если, одеваясь к обеду под наблюдением матери, она довольно наслушалась убеждений миссис Грейстоун о том, как будет рад видеть Имоджин мистер Баррит, то действительность убедила ее в обратном. Любимые собачки, которых доктор запретил пускать к больной, соскучившись, крутились вокруг хозяйки и дергали ее зубами за платье, требуя внимания, но сегодня они остались незамеченными Имоджин. До сих она жила беззаботно и счастливо, следуя своим нехитрым склонностям и находя весь мир прекрасным, а ее огорчения сводились только к болезни собаки или кролика и упрекам матери, сокрушавшейся, что дочь никак не хочет повзрослеть и начать задумываться о поклонниках.
Много ли радостей принесло ей это взросление? С первой влюбленностью пришла и боль потери, такой милый и понимающий мистер Баррит оказался не в состоянии долго выслушивать рассказы Имоджин о проделках ее любимцев и заинтересовался умной и обворожительной Филлис. Имоджин даже не могла сердиться на кузину, Филлис неизменно притягивала к себе внимание мужчин, но бедняжке мисс Грейстоун было как никогда грустно сознавать, что мистер Баррит больше ею не увлечен. У Филлис есть жених, разве справедливо, что и другие джентльмены стремятся сблизиться с ней? Только мистеру Уилтону до сих пор удавалось сохранять равнодушно-насмешливый вид в обществе мисс Найт…
— О чем ты задумалась? — Вопрос Флоры помешал Имоджин довести себя до слез подобными размышлениями, одолевавшими ее все время болезни. — Может быть, ты выпьешь свежего чая и съешь что-нибудь?
— Спасибо, Флора, мне ничего не нужно. Я немного устала сегодня, гости, обед, все эти разговоры…
— Ты совсем не умеешь лгать, Имоджин! — Мисс Уилтон неодобрительно покачала головой, а Розамунда Тиллард скрыла улыбку. — Что-то случилось с тобой, и я даже догадываюсь, кто повинен в твоем дурном настроении! Но мы сейчас же это исправим!
Флора поднялась с дивана, на котором сидела рядом с Имоджин, и решительно направилась к расположившемуся в кресле у окна мистеру Барриту. Имоджин взволнованно охнула, Розамунда насторожилась.
— Мистер Баррит! Вы ведете себя недопустимым образом! — Флора являла собой весьма пугающее зрелище — одна рука на поясе, локоть отставлен в сторону, а другую она обвиняюще вытянула в сторону Баррита.
— Что я сделал неправильно, мисс Уилтон? — Баррит растерянно смотрел на возмущенную девушку, в комнате воцарилась тишина, даже миссис Олдхэм прервала свою историю о тропической лихорадке, убившей едва ли не половину экспедиции ее дражайшего супруга.
— Вы знаете, как тяжело была больна мисс Грейстоун, и вот она нашла в себе силы присоединиться к нам, и наш долг — ободрить и развлечь ее, а вы уткнулись в этот скучный альбом и за целый вечер едва ли произнесли десяток слов! Разве так должны поступать друзья?
Упрек был справедлив, и Чарльз Баррит, испытывавший теперь неловкость в обществе Имоджин, послушно отложил альбом и переместился ближе к дивану, где расположились юные леди. Имоджин не могла сегодня весело щебетать, как в обычные дни, а у Баррита и прежде не особенно хорошо получалось занимать дам беседой, поэтому болтали больше Флора и Розамунда. Но когда наступила пора расходиться по своим спальням, Чарльз Баррит заботливо поддерживал Имоджин, пока она поднималась по лестнице, и с искренним участием пожелал ей добрых снов. Это возымело эффект — мисс Грейстоун улыбнулась с такой нежной грустью, к которой примешивалась самая робкая надежда, что даже у бессердечной Розамунды Тиллард защемило в груди, а Флора шумно вздохнула.
А спустя два дня миссис Грейстоун отдавала последние распоряжения горничным, готовившим комнату для сэра Джона Ризинга.
Розамунда старалась уговорить подругу не впадать в отчаяние, но Филлис металась по своей спальне и заламывала руки.
— Все рухнуло, Розамунда, разве ты не понимаешь? Баррит влюблен в меня, но несчастный вид Имоджин лишает его твердости духа. Он не может просто порвать с ней и не хочет больше ухаживать за нею, он страдает так же, как и я!
— Все же, полагаю, он страдает сильнее, — мягко усмехнулась Розамунда. — Ты-то не влюблена, в отличие от них обоих!
— За эти дни я привыкла к мысли, что он станет принадлежать мне, и едва ли теперь могу сохранять спокойствие, когда думаю о том, что уже завтра или послезавтра мне придется сидеть рядом с Ризингом и выслушивать его избитые любезности! О, Розамунда, как мне это вынести?
— Ты никогда не склоняла голову перед обстоятельствами, даже если против тебя поворачивались все вокруг! — Мисс Тиллард не могла узнать свою высокомерную подругу. — Вспомни, с каким достоинством ты пережила те мрачные дни в пансионе, когда история Морин Паркер получила огласку!
— Разве ты не понимаешь? — Филлис остановилась перед Розамундой так внезапно, что та в испуге отшатнулась. — Тогда могла пострадать моя гордость, даже моя репутация, но все это быстро забылось бы, а теперь испорчена вся моя жизнь!
— Ты недооцениваешь меня, дорогая. — Мисс Тиллард недовольно поджала губы. — Мы ведь договорились, что я заставлю сэра Ризинга посмотреть на меня не как на твою подругу, а как на леди, в которую ему просто необходимо влюбиться!
— Когда ты приехала, я думала, что так и будет! Но теперь… тебе не удалось очаровать Уилтона и отомстить ему за дерзкие слова и отвратительные выходки, как мне не удалось вынудить Баррита сделать предложение до приезда сэра Джона. Я уже не верю, что из всех наших планов увенчается успехом хотя бы один!
— Не забывай, я спровоцировала болезнь Имоджин и позволила тебе проводить время с Барритом. Не моя вина, что он до сих пор ни на что не решился!
— Знаю. — Филлис понимала, что в словах подруги есть упрек — Розамунда помогла ей, но Филлис не справилась с ролью, которую выбрала для себя сама. — Через четыре дня состоится этот проклятый бал, и мой отец скажет всем, что я выхожу замуж за Ризинга! А после этого мы поедем домой, и я никогда больше не увижу Чарльза Баррита. И не стану об этом сожалеть! Пусть остается со своей нерешительностью вечным поклонником Имоджин! Он это заслужил!
— Полно, успокойся, — Розамунда обняла подругу за плечи — из глаз Филлис потекли слезы горечи и разочарования. — Пойдем пройдемся немного по саду, сегодняшний день слишком хорош, чтобы пропустить его из-за бесполезных переживаний.
Филлис позволила своей верной наперснице вывести себя в сад, но почти сразу попросила Розамунду оставить ее одну. Мисс Тиллард пожала плечами и отправилась разыскивать Флору и Имоджин. Филлис сперва хотела пройти розарий насквозь и выйти к ручью, но в дальнем краю дорожки работали садовники, и девушке неприятна была мысль, что они заметят ее заплаканное лицо. Поэтому Филлис опустилась на одну из скамеек, расположенных так, что ее не видно было из окон особняка, и попыталась посмотреть на свои беды глазами Розамунды.
