– Что вы! Даже лестно – за оператора сошел, хотя я всего лишь скромный кандидат наук… До сих пор.
– Как это – «до сих пор»? – воскликнула Варя с полной серьезностью, не уловив иронии. – Уже кандидат, – с нажимом на «уже», сказала она, – ведь вы так молоды… – И опустила глаза. Покосившись на незнакомца, она увидела, что он улыбается. – Вы извините меня, – переключилась она на ситуацию, за которую ей теперь было очень стыдно, – я студентка на практике, и сегодня у меня было первое задание. Я не должна была его провалить.
Андрей слушал её, продолжая улыбаться: девушка ему нравилась. Симпатичная, хотя, пожалуй, слишком хрупкая и ростом невелика. Но было в её лице неуловимое, как ощущение, сходство с известной актрисой, признанной красавицей. А рост…Что ж, кому что нравится. Кто-то из писателей, кажется, Мопассан даже сказал, что женщина должна быть такой крошкой, чтобы её нужно было искать в постели…
Он бросил одобрительный взгляд на её ноги и остановил на прическе: это был не кукиш из закрученных на макушке волос, схваченных сборчатой ухваткой, какие сейчас носили модницы, а локоны, собранные на затылке и спадающие на шею, как у древнегреческих красавиц. И это ей очень шло.
Они вышли на улицу. Легкий вечерний мороз подсушил тротуары, растаявшие за день лужи начали снова, как раны рубцами, затягиваться молочным ледком, он хрустел, постреливал под ногами, сочась выступавшей из-под него темной влагой.
– Какая у вас сумка… – сказала Варя, дотронувшись до висящего на его плече черного «сундучка».
– Ей я и обязан вашим вниманием?
– Наверное. Я не очень размышляла, все как-то импульсивно получилось.
– В таком случае вы прирожденный журналист. Не пойму только, – он удивленно пожал плечами, – зачем вам это нужно было – ведь вы могли и так пройти, по удостоверению.
– Могла, но не сразу. А нужно было немедленно. Пришлось бы сначала со швейцаром объясняться, администратора искать, убеждать, оправдываться – билеты ведь всем редакциям посылают. Да и удостоверение моё стажерское, принимать такого немаститого корреспондента, как вы понимаете, им совсем не льстит. В конечном счете я попала бы, но это уже не имело смысла – всё равно в главный выпуск не успеть. А билет остался в редакции – так уж получилось.
– Будем знакомы – Андрей, – представился он.
Как замечательно всё получилось, обрадовалась Варя. Она опасалась неловкости, естественной в такой ситуации, но незнакомец держался очень непосредственно, она тоже успокоилась и почувствовала себя увереннее.
– А я – Варвара. Странное имя, правда?
– Почему? – не согласился он. – Обычное и очень славное имя…
– В нём так и слышится «варвары» – пояснила она свою мысль, – разница в одной букве. Я не люблю своё имя.
– И напрасно.
Варе было приятно, что её разубеждают, но происшедшее не шло у нее из головы и, помолчав, она вздохнула:
– Не знаю, что ждёт меня завтра с этим моим творчеством…
– Не переживайте, наверняка вы справились со своим заданием блестяще. Проявить такую находчивость – одно это уже чего-нибудь стоит!
– В смысле оперативности – согласна. Конечно, это тоже большая сложность – через полчаса-час после начала события дать о нём готовый материал. И я успела. Но всё же сделала не то, что нужно…
Он успокаивающим жестом притронулся к её плечу.
– Вы слишком требовательны. Подходите к себе как к сложившемуся журналисту, тогда как вы всё-таки новичок, заслуживающий скидку на неопытность.
Да, да, он прав. Почему ей это не приходило в голову? Не от непомерного ли самолюбия? Она не хотела быть новичком, не хотела обнаружить неопытность, не могла допустить неудачу – только успех, никаких неудач! Но ведь она действительно была новичком – это факт, от которого никуда не денешься…Она взглянула на попутчика. Лицо его выражало неподдельный интерес и участие. Варе вдруг захотелось поделиться своим сокровенным с этим едва знакомым ей человеком, таким рассудительным, отзывчивым и располагающим к доверию. И она стала рассказывать ему о практике, о своих мечтах, о своей начальнице Дине Еремеевне, о задании, в котором проявила такое своеволие…
Знакомство с Диной Еремеевной, сыгравшей некоторую роль в жизни Вари, состоялось в редакции «Последних известий», когда она, робкая практикантка, с трепетом переступила её порог. В кабинете с табличкой «Редактор отдела внутренней информации» сидела могучая седая женщина с папиросой в крепких, но как бы с ржавчиной, зубах, насмешливо и, как показалось Варе, неодобрительно смотрела она поверх очков на пигалицу, которая стоя была одного роста с ней, сидящей.
– Ну-ну, посмотрим, что нам на этот раз прислали… – басисто протянула она. – В прошлом году такие зануды были – не приведи бог…
Опущенные углы рта и старческое дрожание головы придавали ей вид иронически-укоризненный, словно она и не сомневалась, что Варя тоже была одной из тех зануд, которых вечно навязывают на её, Дины Еремеевны, голову.
В дверь то и дело входили и выходили, репортёры что-то почтительно спрашивали, уточняли, беспрерывно верещали телефоны, Дина Еремеевна отдавала распоряжения энергично и властно. Говорила она медленно, вечная папироса, по-мужски зажатая в углу рта, казалось, мешала ей произносить слова быстрее, но от этого они словно приобретали особую чёткость и вес. Иногда, пробасив в трубку прокуренным голосом свое обычное «слушаю», она досадливо уточняла:
– Нет, я не Марк Борисович… Погодина. Да. Пожалуйста.
Всё это время, пока Варя ждала своей очереди на её внимание, Дина Еремеевна не сводила с практикантки изучающих глаз.
– Так что вы намерены у нас делать? – наконец разглядев её, уже как-то без интереса спросила она.
– Пока – что прикажете.
– Как это – «пока»?
– Пока не освоюсь.
– А потом?
– Потом буду проявлять инициативу.
– Ага… Вот как. Хм…
К скепсису в её взгляде примешалось что-то вроде любопытства. Она помолчала, затянулась папиросой и сказала:
– Тогда на первый случай сделайте в ночной выпуск информацию из Колонного зала, там вечер дружбы. Возьмите пригласительный билет у Максима Семеновича, он вам всё объяснит.
У Вари забилось сердце от радости и страха. Ночной выпуск был самым ответственным, самым «слушаемым», он составлялся из лучших и важнейших материалов, попасть в него было почётно, особенно для новичка. А вдруг она не справится, не оправдает доверия, сорвёт задание? Но отказаться – значило заранее определить отношение к себе как к беспомощному работнику… И маскируя свою растерянность шуткой, Варя приложила руку к груди и поклонилась Дине Еремеевне как восточному владыке:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
