Я обчистил всех. Карманы у меня разбухли от меди. Проигравшиеся бросали на меня злобные взгляды, но приступать к решительным действиям пока не решались. Кульминация наступила, когда я сгреб со стола в уже не застегивавшийся от денег карман очередную кучку меди и поднялся на ноги.
- Уже поздно господа. Пора и баиньки. Надеюсь завтра встретиться с вами здесь, за столом и вы будете при деньгах...
Я закруглился с игрой вовсе не потому, что мне вдруг спать захотелось и не потому, что вдруг решил сберечь выигранное. Просто при том везении, которое вот сейчас меня настигло, я легко мог оставить всех присутствующих без штанов в прямом смысле, поскольку некоторые уже пытались ставить свою одежду на кон. А выпотрошить всех было чревато для моего здоровья. Проигравшие могли легко прийти к мысли о более справедливом перераспределении моих денег и во исполнение этой идеи всадить мне нож под ребро где-нибудь в темном коридоре замка.
Однако оставшиеся при деньгах, благодаря такому моему решению, человек пять счастливыми не выглядели. А вместе с проигравшимися требовали продолжения банкета, то есть игры, надеясь отыграться. Озлобленная толпа стояла передо мной полукольцом. Я прижался к стене и уже нащупывал нож, чтобы отмахиваться от разгоряченных азартом и расстроенных хроническими проигрышами коллег по игре.
Но к моему облегчению вмешались авторитетные картежники. Первым к месту событий прибыл Гийом. Вникнув в ситуацию, он безапелляционным тоном велел мне вернуться за стол и продолжить игру.
- Не по правилам, сбегать, коли остальные хотят продолжить игру.
Я доброжелательно улыбнулся ночному работнику Марианны, который пытался тут корчить из себя авторитета.
- Я всегда заканчиваю игру тогда, когда я считаю нужным! Не спрашивая ничьего позволения!
Будь Гийом бледнолицым, он уже побагровел бы от злости, но на черной, как армейский сапог морде, ничего такого видно не было. Однако и без этого было понятно, что негр разозлился не на шутку.
- Я сказал...- начал было Гийом, задыхаясь от злобы.
- Ты можешь всё, что хочешь высказать там, на верху... на четвертом этаже... ночью... если тебя, конечно, пожелают выслушать.
И чтобы удержать в рамках приличия, явно слетевшего с нарезки от моей отповеди Гиойма, я демонстративно достал кинжал Стога и повертел его в руках. Гийом задумался, а толпа сразу стала менее энергично тявкать в мой адрес. Что, однако, не исключало жесткой разборки со мной.
Но тут вмешался один из партнёров по игре с Гиомом, Конс. Протолкавшись в первые ряды, он хмуро оглядел всех, а затем железным голосом велел мне убираться к себе. Десятник видимо пользовался авторитетом, и никто не пискнул даже слова против. Я отправился к выходу из трапезной, а толпа, ворча начала разбредаться по углам, чтобы банально напиться пивом и забыться.
Я же у себя в каморке, подсчитав выигрыш, из-за которого чуть не началась поножовщина, хмыкнул. Выигранной меди набралось ровно на пять серебрушек или один аласонский империал, который требует в качестве аванса неизвестная пока мне красавица-служанка...
"Завтра проиграю большую часть, народ и успокоится. А у меня появится возможность делать удивленный вид в ответ на вопрос: откуда, мол, у раба деньги на красивую жизнь?
Так выиграл ведь в кости! Этот один выигрыш покроет все мои будущие траты! Как там говаривал Штирлиц: запоминается уход! Вот все и запомнят мой уход с оттопыривающимися карманами и будут считать меня богачом и не удивяться, когда я буду тратить в свое удовольствие серебряные перье из сундука Лили!"
***
Следующим вечером я исполнил свою задумку, проиграв в кости большую часть выигранного накануне, чем умиротворил пострадавших от моей удачливости игроков. Затем выйдя из игры (в этот раз, наверно по причине проигрыша, никто даже не возмутился этому) я успел перехватить в дверях трапезной заведующего винным подвалом Марианны Жиля Сомбре, пока тот не сел за игорный стол.
- Господин Сомбре! - обратился я заискивающим голосом к высокому старику с высокомерным выражением на лице, входившем в трапезную.
- Чего тебе? - недовольным голосом, даже не взглянув на меня, спросил господин Сомбре,
в не таком уж и далеком прошлом бывший для меня лишь Жилем и стрелой летавший между винным погребом и герцогской столовой, когда я выражал желание добавить. Ну, может не столько я, сколько тот прежний герцог, но поскольку я и он стали теперь едины, то можно считать, что это по моему велению так шустрил нынешний, весь такой важный из себя господин Сомбре. Кстати он был одним из немногих, кто знал меня, то есть герцога с самого детства и оставался до сих пор в замке, а не попал под опалу Марианны. Знал, но и словом не обмолвился о том, что раб Марк очень похож на молодого герцога.
- Я недавно прибыл в замок и с прискорбием обнаружил, что в меню для слуг...вернее рабов совершенно отсутствует вино. А я привык к вину, и лишать себя такой скромной радости не хочется...
Жиль, скептически искривил свои тонкие губы и, наконец, соизволил посмотреть на меня.
- Не такая уж это и скромная радость. Цена самой дешевой бутылки вина начинается от трех перье. Это естественно наши рангунские вина. А вина алисонской империи, а выдержанные вина с острова Лидос, а лигурийские вина...
- Нет, нет! - торопливо прервал я его. - Не надо о лигурийских винах. Я бы вполне удовлетворился нашими отечественными винами. Я слышал, что мускатные вина из южного Рангуна имеются в коллекции Ее Сиятельства.
- Хм...- Жиль, молча разглядывал меня. - Есть такие, пять перье за бутылку...
И видя, что ужаса на моем лице при озвучивании цены не возникло, он продолжил.
- Если заинтересуешься, подходи завтра с утра к винному погребу. Я всегда там. А сейчас некогда!
Жиль устремился к вожделенному картежному столу.
"Да! - подумал я. - Как-то я опрометчиво решил, что обойдусь тремя серебрушками... Какая всё-таки дорогая жизнь в замке у Марианны. Служанки жаждут получить за визит к ним в гости алисонский империал, бутылку вина мне согласны продать за пять перье... При таких расценках мешочка Лили надолго не хватит... Надо снова сегодня идти на дело, а то ни женщин, ни вина не будет".
***
Начать пользоваться всеми теми благами, которые можно получить в замке за деньги, я смог только на следующий день. Накануне вечером я снова успешно запустил свою руку в сундук Лили, и главная магесса замка стала беднее на два десятка серебряных перье.
"Не стоит мелочиться, - думал я, слыша приятное позвякивание монет в кармане, когда пробирался уже ставшим привычным тайным ходом обратно к себе. - Неизвестно сколько продлится вся эта моя нынешняя вольная жизнь. Будем жить так, как живут раковые больные: словно каждый день - последний!"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
