– Я могу вернуться, – сказал он, и она услышала, как он продвинулся дальше в ее кабинет.
– Я буду связана работой весь день. Есть что–то, что ты конкретно хотел?
– Говоря о связывании…
– Мы не говорим о связывании.
Когда он остановился перед ее столом, она заставила себя натянуть свое самое беспристрастное выражение лица и подняла глаза на него.
– Ладно…ну, ответ на твой изначальный вопрос, – мне не нужно ничего конкретного, нет. Но я пытался найти тебя последние три дня, и все чего я добился – твоей голосовой почты. Если бы ты не пришла сегодня, я бы отправил поисковой отряд.
Она заправила прядь волос за ухо и объяснила настолько быстро и беспристрастно, насколько возможно.
– Я болела. Я спала несколько дней. Вот и все.
– Болела, ага? Ну, для кого–то, кто чувствовал себя плохо, ты, блять, потрясно выглядишь.
Она попыталась не позволить его комплименту уйти глубже поверхности, но чувствовала, что тот уже просачивался в каждую трещину ее решимости. Ей нужно убраться от него – сейчас же.
– Спасибо. Просто подумала немного измениться. Если это все…
Она могла видеть, как в его голове крутятся колесики, пытаясь выяснить почему она делает все для того, чтобы избежать его, но вместо того чтобы спросить, он слегка улыбнулся и начал отступать.
– Ладно, намек понял. Но к слову, твои волосы выглядят великолепно такими темными. Действительно, подходит тебе.
Когда он вышел из кабинета и закрыл дверь мягким щелчком, она задавалась вопросом, – понял ли он, что раньше так много раз видел ее волосы.
***
В полдень Рейган направлялась по коридору в офис Катарины с документами, которые запросила у клиента, с которым встречалась вчера. Она практически добралась до туда, когда Эван вышел из своего кабинета, закрыл дверь за собой, и направил ей улыбку.
– Всего лишь дама, которую я собирался увидеть. Я собираюсь немного перекусить, и мне интересно – присоединишься ли ты ко мне. Обещаю, в этот раз мы сможем есть приборами.
От напоминания их лучшего свидания, Рейган обнаружила, что почти невозможно оставаться непоколебимой, когда покачала головой.
– Нет, все в порядке. Просто перекушу на работе.
Улыбка Эвана исчезла от ее отказа, и когда он сделал шаг к ней, в ее голове звенело снова и снова – не поддавайся, не поддавайся. Стой на своем.
– Тогда, как насчет того что я возьму тебе немного куриного супа с лапшой? Ты все еще выглядишь немного… – он помедлил, и хмурая складка образовалась между его бровей. – Болезненно.
– Я в порядке, – огрызнулась она, а когда его глаза расширились, она обошла его и пробормотала. – Я просто занята.
Она даже не удосужилась оглянуться, вместо этого выбрала прошагать прочь и, не постучав, зайти в кабинет Катарины – на данный момент, ее убежище.
Блять, почему он пытается быть с ней милым сегодня? Ей не нужно милого. Ей нужен игривый придурок Эван, чтобы она не чувствовала укол вины, который пытался пробраться в ее мысли. И какого черта, она должна себя чувствовать виноватой? Он грязный мудак. Она не сделала ничего плохого, кроме того что попала на территорию клише, влюбившись в неисправимого, стереотипного плохого парня.
Если и были доказательства ее правила «не повторяться», по которому она жила, то действия Эвана в эти выходные были таковыми. Сегодня вечером, она пойдет и найдет себе кого–то, чтобы стереть из своей головы последнего мужчину, которому она позволила быть внутри себя, – и исправит ее единственный и чертовски сказочный статус.
***
Наступил вечер, и Рейган все еще была в кабинете.
Хоть она и была полностью намерена выйти сегодня вечером куда–нибудь, у нее была запарка, а пропуск двух дней работы отбросил ее еще дальше, чем она ожидала.
Не помогало и то, что она не могла сосредоточиться.
Вместо этого она отвернулась от стола к огромному окну с видом на город. На расстоянии она могла заметить Бруклинский Мост, огни которого сияли, как всего несколько дней назад, казалось, танцевали на небе, а теперь издевательски подмигивали ей.
Она сидела там, отстукивая своими ногтями по подлокотникам стула, и потерялась в своих мыслях, что могло занимать минуты или часы. Так было, пока стук в дверь не вытряхнул ее из мыслей так, что она посмотрела на время. Было поздно, все уже должны были уйти домой, и она была уверена, что была здесь одна.
Стук раздался снова, а потом дверь открылась, и Эван выглянул из–за угла, удивившись, когда увидел ее, сидящую там.
– Я думал, что ты смылась несколько часов назад, – сказал он, когда прошел внутрь, его пиджак висел на согнутой руке с портфелем.
Она склонила голову набок, изучая его лицо. Почему у него такое привлекательное лицо? Он стремительными скачками становился самым невероятным мужчиной, которого она когда–либо встречала…и у него были непоправимые повреждения.
Что бы произошло, если бы его родителей не посадили? Если бы у него было нормальное детство, если бы у него было хорошее влияние в жизни, если бы он был окружен людьми, которые бы любили его и заботились о нем и имели лучшие намерения в сердцах? Был бы он тем же мужчиной, стоящим перед ней, или был бы сильнее?
Все это неуместные вопросы, чтобы раздумывать над ними сейчас, но в тоже время ей было интересно.
Вздохнув, она покачала своей головой.
– У меня нет причин сбегать куда–либо.
– Ну, ты избегала мою привлекательную внешность и остроумные реплики весь день, поэтому я предположил, что, может быть, ты чувствуешь себя плохо, и поспешила домой.
– Я что так хреново выгляжу? – огрызнулась она. Когда брови Эвана взлетели вверх, она продолжила. – Ты продолжаешь говорить, то я чувствую себя плохо. Прекрати говорить это.
Его руки поднялись в оборонительном жесте.
– Ну, ты упоминала, что болела, и ты не отвечала на телеф…
– Я, блять, не болела! – она закричала, поднявшись со своего стула так быстро, что он опрокинулся позади нее. – Если ты утверждаешь, что чувствовать отвращение о того, что я увидела в прошлые выходные, – это болезнь, тогда, да, я болела. Счастлив?
Выражение лица Эвана было удивленным, и он открыл и закрыл свой рот несколько раз, прежде чем произнести:
– Я немного смущен, так что прости за то, что пытаюсь угнаться за тобой, – он бросил свой пиджак и портфель на один из стульев перед ее столом и провел рукой по волосам. – Мы провели пятницу вместе, и у меня, блять, был самый лучший десерт в моей жизни. С тех пор я не видел и не слышал о тебе, пока ты не решила заявиться сегодня, и у меня нет ни единого долбаного предположения, о чем ты говоришь. Пытаешься подловить меня, Рейган?
Она чувствовала, как ее кровь закипает, как ее сердце колотится в груди. Она захотела перепрыгнуть через стол и ударить по его лживому лицу, и в то же время, она ненавидела себя за такой порыв.
– Скажи мне, Эван, поскольку у нас не было возможности провести твой терапевтический сеанс этим утром, у тебя и доктора Гловера был увеличенный прием в эти выходные? Уверена, что после обеих твоих выходок прошлой ночью, у тебя было кое–что, чем нужно поделиться.
Когда слова вылетели из ее рта, она увидела, как его глаза сузились, как будто он пытался решить, что именно она имела в виду.
Ага, упаси Бог, если ты случайно признаешься, что трахнул шлюху, после женщины, с которой ужинал вечером до этого.
Он положил свои руки на спинку стула и наклонился, прежде чем сказать, тоном, в котором было очевидно заметно, что он становился крайне раздраженным.
– Спрошу тебя снова, поскольку ты, кажется, увиливаешь от того, что действительно хочешь сказать. Какого хрена ты несешь, Рейган?
Какой бы самоконтроль она не поддерживала, он наконец–то лопнул в тот момент, когда она решила выложить ему все карты. Разве ее волновало, что она расстроилась из–за него? Он был единственным, кто…
– Я видела тебя! – выплюнула она, прежде чем потеряла самообладание.
Эван склонил свою голову набок, и раздражающе спокойным голосом, спросил:
– Ты видела меня где?
Он заставляет меня сказать это? Ну, пошел он нахрен, если думает, что я не стану.
– Около пяти или семи, брюнетка в красном платье на углу улицы Смит, припоминаешь, Эван?
Его руки сжали стул, который он схватил, перед тем как тихо заявить:
– Ты преследовала меня.
– Разве это важно? Я видела тебя, и двенадцати часов не прошло, как ты оставил мою кровать, и ты пытался подцепить долбаную шлюху.
– Так правильно ли я понял: ты парилась над этим моим «секретом» последние три дня, а сегодня едва перебросилась со мной двумя словами из–за этого? – он выпрямился и отпустил стул, чтобы потереть руками лицо. – Вау. Это, блять, немного нагло.
– Я наглая? Ты серьезно? – она не могла поверить, что он даже не отрицал этого.
