– Я наглая? Ты серьезно? – она не могла поверить, что он даже не отрицал этого.
– Ты даже не удосужилась спросить меня – правда ли это, и просто предположила худшее, но может, мы также должны признаться, что я не единственный здесь, кто хранить долбаные секреты.
Все аргументы, которые были у нее в голове, внезапно испарились. О чем он черт возьми говорит?
– Каштановые волосы приятные на ощупь, хотя не такие волнистые, как я помню. Должен сказать, что у меня были предположения, Джен, но когда ты пришла сегодня утром, все встало на свои места.
Рейган открыла рот, собираясь яростно отрицать то, что он сказал, но когда он начал обходить стул, направляясь к ней, она решила, что провалиться в ад – лучшая идея.
– Ага…у меня были сомнения. Я продолжал думать, почему маленькая Дженни Спенсер так далеко пошла, чтобы скрыть правду от старого друга?
Пока в голове Рейган крутилась новая информация, брошенная в ее сторону, она не заметила, что добралась до стены, пока задница не коснулась ее – и все равно, Эван продолжал приближаться к ней.
– Но потом я начал вспоминать… мы тогда были моложе, и существует много деталей и фактов в моей голове, но единственное, что я никогда не забуду – это тот год, когда мои родители разрушили мою жизнь, они также уничтожили семью моего лучшего друга. Единственные, кто приняли меня и заботились обо мне больше, чем моя собственная семья. Как Трой, кстати?
О боже. Ох, дерьмо, дерьмо…дерьмо.
– Что? – подсказывал он. – Теперь нечего сказать? Ответь мне, Рейган, – он остановился перед ней, а когда она не встретилась с его глазами, он приподнял грубо ее подбородок. – Ты вообще собиралась рассказать мне? Или это что–то вроде больного возмездия на протяжении длительного времени?
– Нет, – ответила она, покачав головой.
– Нет, что? Нет, ты никогда не планировала мне рассказывать, или нет, ты никогда не предполагала возможности разрушить мою жизнь из–за того, что мои родители сделали с твоими?
– Как ты вообще мог так подумать? Мы любили тебя…
– Так в чем обман?
– Это сложно, – начала она и отвела взгляд.
– Нет, это не так, – ответил он, притягивая ее подбородок обратно к своему лицу. – Смотри, по крайней мере, на меня, когда лжешь мне.
Она чувствовал укол слез в своих глазах, но боролась с ними.
– Это не моя история.
– А Билла? Как он вписывается во все это? Это единственный кусок, с которым я не разобрался.
Ее рот сжался, пока его глаза впивались в нее, ожидая ответа. Он не получил ни одного.
– Ах. Еще больше секретов, – он отпустил ее подбородок и отступил. Уязвимое выражение с фотографии, которую она сохранила, пересекло его лицо. Его голос был тихим, когда он спросил:
– Было ли что–то из этого настоящим?
Пытаясь говорить сквозь комок в горле, ей удалось ответить:
– Думаю, да.
– И из–за того, что ты думаешь, будто что–то увидела, ты изменила свое мнение?
– Я знаю, что я видела.
Его челюсть дернулась, а потом он коротко кивнул. Отвернувшись, он подхватил свой пиджак и портфель и пошел к двери, остановившись, когда ее достиг.
– Знаешь, Рейган, – сказал он, глядя через плечо. – Даже после того, как я понял кто ты, и даже со всеми возможностями того, почему ты лгала мне… Я все еще верил тебе на слово. Я бы хотел, чтобы у тебя было подобное уважение ко мне.
А потом он ушел.
Рука Рейган взлетела ко рту, кода она пыталась заглушить рыдания, а потом почувствовала, что ее колени начали сдавать. Опустившись на пол, она поддалась подавляющей боли и позволила голове упасть в свои руки. Когда сделала дрожащий вдох, она услышала шаги, прекратившиеся в нескольких метрах от нее.
– Рейган?
Когда голос Билла, не Эвана, ударил по ее ушам, ее сердце замерло, и она подняла глаза на лицо мужчины, которого никогда не хотела подводить. Мужчина смотрел на нее теперь грустным, разочарованным взглядом.
– Ох, Рейган. Что ты наделала?
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Мир ломает каждого, и многие становятся крепче на изломе.
Эрнест Хемингуэй.
Глава 20.
– Итак, позвольте мне во всем разобраться, – доктор Гловер поднес кончик своей ручки к губам, когда сузил свой взгляд из–под очков на Эване. – Женщина, которую мы обсуждали в последние несколько недель, наконец–то показала, что она хочет большего, а вы оставили ее в эмоциональной неразберихе, в ее кабинете. Я правильно понял?
Эван вытянул свои ноги перед ним. Она думает, что я переспал с проституткой в тот же день, как покинул ее квартиру, так что, угу, совершенно верно. Вздохнув, он откинулся на потертый, кожаный диван.
– Вы упустили ту часть, в которой она лжет. И не то, чтобы я с кем–то встречался последние несколько недель. Она была темой дня.
– Как и вы.
– Что это, черт возьми, значит?
– Вы хотели переспать с ней.
– Господи, вы попали прямо в точку, не правда ли?
– Ну, это то, что вы делали. Разве не так?
Я думал, что так было, пока не стал одержимым этой долбаной, длинноногой блондинкой. Эван сурово посмотрел на мужчину, чьи глаза, он бы, блять, поклялся, сверкали.
– Даже если и так, что такой терапевт, как вы, делаете? Я уверен, что они не учили вас этому в пункте 101 клиентских отношений.
– Я всегда твердо верил, что не должно быть никакого дерьма собачьего. Я сказал вам об этом в тот же день, как вы пришли и попытались соврать мне. Мы не достигнем никакого прогресса, если вы не будете доверять мне, а я – вам.
– Да, да, знаю. Вы просто…
– Да, Эван?
Он отмахнулся от него.
– Ничего. Полагаю, что я все еще пытаюсь врубиться в то, что Рейган та маленькая девочка из далекого прошлого. Целой, блять, жизни назад. Это… не знаю, – сказал он, разочарованно проводя пальцами по своим волосам. – Это сбивает с толку. Она знала меня раньше.
– И это вас беспокоит.
– Да, блять, это беспокоит меня. Мне было десять, когда я последний раз видел ее. Невинный. А теперь я…это.
– Вы ужасно строги к себе. Мне интересно знать, – вы расстроены из–за того, что сказали, или что Рейган думает о вас плохо.
Ну, вот. Правда, которую он не хотел признавать. Рейган обвиняла его в том, что он был с кем–то, сразу же после нее, – это приводило его в бешенство. Что было смешно, поскольку он знал, кем он был. Демоном, с которым пытался бороться. Почему она не предположила что угодно, кроме худшего? Но от этой злости приходил стыд и смущение. Он ненавидел то, что она видела его на том углу. Ненавидел то, что она видела его с Лайлой. Но, как, блять, он вообще мог убедить ее в обратном? И почему он вообще должен этого хотеть?
– Она лгунья, – сказал он.
– А вы сексуальный наркоман. Фантастическая пара.
– Вы не помогаете. За что я вам вообще плачу?
– Чтобы слушать. Чтобы поговорить о ваших чувствах и помочь понять их.
– Это никогда не сработает с Рейган, – произнес Эван. Его глаза смотрели в потолок, прослеживая длинную, надорванную трещину, которая проходила от одного конца к другому. Как много раз он был здесь, в безупречном доме и кабинете доктора Гловера, и никогда не замечал никаких недостатков. Трещина сводила его с ума, до такой степени, что он хотел схватить шпатель и стремянку и заделать чертову штуковину.
– Знаете, поему я оставил ее там, а? – спросил доктор Гловер. Когда глаза Эвана встретились с ним, он продолжил. – Это метафорично. Вы видите красивый дом, красивый фасад. Все кажется идеальным и на своем месте. Но если приглядеться, вы обнаружите, что все в недостатках, Эван. Каждая личность, каждые отношения, каждая работа. Так что, вероятно, мы должны быть сосредоточены не на недостатках, а на красоте всего этого. В случае с Рейган, и я могу только предположить, конечно, но не думаю, что она смотрела на ваши недостатки, когда принимала приглашение на ужин с вами. Я верю в то, что она помнит мальчика, которого знала так много лет. Что приводит меня к следующему вопросу. Вы сказали, что это никогда не сработает с Рейган. Что не сработает с ней? Работа? Секс? Дружба? Или отношения? Потому что, пока вы не узнаете этого, все, что вы будете видеть, глядя на трещину в потолке, – это трещину в потолке.
Эван уставился на своего терапевта, онемев. Он не мог припомнить, чтобы доктор сказал так много за один раз, а это заняло две или около того минут, чтобы все выложить ему.
– Вы готовы признать, что то, что Рейган лгала вам, – сейчас не самая большая проблема?
Эван сложил свои руки на коленях, а что еще делать, кроме того, как тянуть свои волосы от полнейшего разочарования от всех этих слов.
– Вы знаете, что это не так.
Когда доктор Гловер однократно кивнул, Эван выдохнул.
– Хотел бы я никогда не ездить прекращать отношения с Лайлой той ночью.
– Тогда почему вы сделали это?
– Блять, – он огляделся. – Почему у вас нет никакого спиртного для таких глубокомысленных размышлений?
