Таким образом, контакт с высшей расой может стать наиболее трагическим событием нашей истории.
Осознание этого вызвало у Сомса холодный пот, когда вертолет коснулся земли. Ученый спрыгнул на лед. При виде лежащего летательного аппарата его охватила непонятная слабость. Но он все-таки нашел силы щелкнуть фотоаппаратом. Совершенно верно, никаких крыльев. Около ста футов сверкающего металла. Примерно половина аппарата разрушилась при падении. Должно быть, машиной очень хорошо управляли, раз при таком падении половину ее смогли сохранить.
И у аппарата не было ни пропеллеров, ни самолетных турбин, ни реактивных двигателей, чтобы поддерживать его в воздухе. Аппарат приводился в движение способом, о котором никто из ныне живущих и не слыхивал.
Гейл стояла рядом с Сомсом, глаза ее сияли. Она во все глаза смотрела на детей. Капитан Моггз с кряхтением выбралась из машины.
— Брэд! Но здесь не холодно! — удивилась Гейл.
Сомс тоже заметил это, но не придал значения. Он вдруг осознал, что корабль, откуда бы он ни прибыл, предназначен для покорения космоса, возможно, для межзвездных путешествий.
— Дети! — строго сказала капитан Моггз. — Мы должны поговорить с вашими родителями.
Дети заинтересованно смотрели на нее. Одна из девочек вежливо заговорила, используя вполне внятные звуки, — правда, ни слова не было понятно. Девочкам было на вид лет тринадцать или около того. Мальчики выглядели приблизительно на год постарше — но крепче и мускулистее, чем большинство мальчишек их возраста. Все четверо совершенно спокойные. Смотрели с любопытством, без малейших признаков тревоги или печали, которая могла бы возникнуть, если бы с ними были старшие компаньоны, раненые или погибшие во время приземления.
Ребята были в легких костюмах, больше подходящих для ношения летом на пляже. Они странно выглядели здесь, в Антарктиде. На каждом был пояс с крупными металлическими вставками, расположенными по обе стороны от застежки.
— Брэд! — повторила Гейл. — Здесь тепло! Вы понимаете? И никакого ветра!
Сомс нервно сглотнул. Фотоаппарат свисал с его руки. Перед ним лежал частично разрушенный космический корабль. От него отходила стальная мачта, глубоко вошедшая в лед перед посадкой. Ее назначение было непонятным.
— Дети! — безапелляционно заявила капитан Моггз. — Мы должны связаться с вашими родителями! Немедленно!
Гейл вышла вперед. Сомс заметил возле корабля маленький треножник. На его вершине что-то быстро вращалось. Его явно вынесли из этого странного корабля.
На сотни ярдов вокруг не было ни ветра, ни снега. Более того, воздух оказался теплым. Просто невероятно!
— Вы слышите меня? — не унималась капитан Моггз. — Дети!
Гейл с дружелюбной улыбкой обратилась к девочкам:
— Я уверена, вы не понимаете ни слова, но все же — не пригласите ли нас войти?
Ее тон и манера говорить, похоже, пришлись детям по душе. С видом ребенка, старающегося подражать матери и вести себя по-взрослому, одна из девочек улыбнулась и сделала что-то наподобие реверанса. Это был несомненно жест гостеприимства. Она отошла в сторонку, чтобы Гейл могла войти.
Гейл вошла, а капитан Моггз шагнула за ней. Гейл была невысокого роста, но и ей пришлось нагнуть голову, чтобы пройти в проем. Сомс сунул руку в карман. Там был заряженный пистолет. Один из мальчиков вежливо кивнул ему.
— Хорошо, я войду в ваше заведение, — угрюмо сказал Сомс. — А вы, возможно, войдете в наше.
Он подошел к входу в корабль. От детей не исходило никакой угрозы. Сомс внезапно осознал, что, если кто здесь и представляет угрозу, так это он сам. Он находился в положении дикаря, встретившегося с цивилизацией, настолько превосходящей по развитию, что запросто могла бы разрушить его собственную. При этом он чувствовал инстинктивную ответственность взрослого за детей, которым, возможно, нужна помощь. А затем до него дошло, что Гейл уже вовлечена в грядущие неприятности, связанные с приходом на Землю высокоразвитой цивилизации. У него пересохло в горле.
Он вошел в корабль, пригнувшись. Внутри было почти так же светло, как снаружи. Хотя источники света отсутствовали. Просто светло и ярко. Часть пола имела подъем, но не было никаких ступеней. Первое, что бросалось в глаза, было сияние, а затем — сбивающая с толку простота. Это касалось буквально всего. И еще кое-что. Корабль казался снаряженным с такой поспешностью, что не осталось времени на украшение и изыски. Да, пожалуй, не было специального дизайна, придающего красоту строго функциональным вещам.
— Я хочу поговорить с родителями этих детей! — строго сказала капитан Моггз. — Я настаиваю на этом.
— Подозреваю, что там, откуда прибыли эти дети, место родителей — дома, — мрачно заметил Сомс — Весь корабль подросткового размера, вы разве не заметили?
Размер входа подтверждал это. А также кресла. Сквозь приоткрытую дверь Сомс заметил проход в поврежденную часть корабля. Там виднелись машины, но не было заметно ни привычных инструментов, ни оружия. Он предположил, что увиденное все же относилось к машинам, так как там ничего больше быть не могло. Он увидел зубчатый металлический короб с открытым верхом. Ребята перетащили его в сравнительно неповрежденную часть корабля, чтобы разобраться с содержимым.
Виднелись выступающие металлические кольца и механизмы, которые могли быть катушками индуктивности. Ученый испытал что-то вроде жалкой гордости за свои познания, предположив, что предмет служил для коммуникации, но одновременно испытывал тревогу и досаду из-за неспособности понять назначение большинства объектов и приспособлений вокруг. Он чувствовал себя дикарем с Амазонки, попавшим на субмарину со всеми ее приборами и машинами.
Здесь имелось табло с кнопками. Это могло быть контрольное табло, но определенно сказать было нельзя. Имелся металлический ящик, закрытый с передней стороны прозрачным пластиком. Внутри различались загадочные металлические штуковины. Два металлических шара вмонтированы в противоположную стену. В шарах отверстия, величиной примерно с руку ребенка. Присутствовала двухфутовая металлическая спираль, заметно уменьшавшая жилое пространство. Назначение всех этих вещей было для Сомса загадкой. Он обнаружил, что возмущен: здесь столько всего, доказывающего уровень научного развития, а он не в силах ничего понять.
Но как насчет инопланетного происхождения? Сомс посмотрел на мальчишек. Явно гуманоидные дети. Ничего странного в облике. Тот, что повыше, повернул голову, и Сомс увидел завитки волос у него на макушке. Глаза и ресницы были нормальными. И носы. И губы. И зубы. В любом аспекте они были такими же людьми, как он сам или как Гейл.
Гейл общалась с двумя девочками. Они ее не понимали, но принимали, как приятную взрослую женщину, с которой можно держать себя свободно. Сомс, несмотря на охватившую его растерянность, почувствовал странную гордость. Даже эти дети Бог-знает-откуда сразу полюбили Гейл. И любой бы полюбил. Может быть, если Гейл так хорошо поставила себя с детьми, их родители будут настолько признательны, что позволят ей избежать беды, которая, конечно же, придет на Землю в результате аварии корабля детей?
Он вскользь заметил, что девочки очарованы ее полярным комбинезоном и молнией на нем, вежливыми жестами прося разрешения потрогать застежку. И вернулся к более важным проблемам. Сделал снимки. Сфотографировал все, что его окружало. А Гейл тем временем показывала девочкам косметику. Они пришли в восхищение. Она сделала жест: берите, это подарок. Одна из девчушек сняла с шеи цепочку и протянула Гейл. На цепочке был маленький кулон. Другая девочка жестами настояла, чтобы Гейл приняла похожую вещь и от нее.
Один из мальчиков повернулся к зубчатому металлическому ящику. Он начал перебирать его содержимое, как будто завершая начатую работу. Сомс предположил, что ящик был поврежден во время приземления, а теперь его чинили.
Другой парень коснулся плеча Сомса и указал ему на ящичек, прозрачный спереди. Он коснулся ящичка, и на пластиковой панели появилось изображение. То было изображение ландшафта снаружи. Он сдвинул ящичек, и изображение замигало огоньками. Коснулся другой кнопки. Ландшафт быстро задвигался. Вдруг земля ушла у Сомса из-под ног. Он обнаружил себя, глядящего на фотографию, изображавшую ледяное пространство, небо и далекую синюю линию моря за сотню миль отсюда.
Парнишка кивнул и произвел небольшую корректировку. Теперь Сомс глядел на изображение базы Гисел-Бэй, откуда ученый и его спутники стартовали час назад. Изображение было удивительно отчетливым. Сомс мог видеть даже транспортный самолет, стоявший на взлетной полосе. Он понял, что ящичек не являлся радарным устройством, но обладал всеми функциями последнего, а также многими другими, а потому являлся совершенно самостоятельным прибором.
