— Много чего, — отмахнулся Дока. — Лучше скажи, ты не передумал этим собирательством заниматься?
— А что нам ещё делать? Сам знаешь, жить на планете я не хочу. Принимать гражданство какой-то страны, тоже не хочу. Для меня это закончится очередным рабством. На этот раз, узаконенным. А просто так болтаться по объёму, скучно. К тому же, моя нейросеть позволит мне многое узнать об ушедших. Тебе это не интересно?
— Интересно. И даже очень, — подумав, кивнул Дока. — Что ж. Раз так, значит, продолжаем работать.
Искин замолчал на пару минут, после чего, удивлённо хмыкнув, сообщил:
— Тёма, ты не поверишь, но живых на планете почти нет.
— Как это, почти нет? — насторожился Артём.
— По экватору планеты расположено несколько небольших поселений. Это всё. Все дороги проложены так, чтобы соединить эти поселения. Я так их и заметил. Слишком явно выраженные участки инфраструктуры.
— По экватору, — задумчиво повторил Артём. — А какой вообще климат не этой планете?
— Умеренный. В основном, лесостепи. Ближе к полюсам, большие лесные массивы. Леса смешанные. Животный мир весьма разнообразен, но поселенцы используют много технических устройств, третьего поколения.
— Устаревшая техника. А что по летательным аппаратам?
— Ничего, что могло бы выходить в объём.
— Тебе не кажется это странным?
— Меня вообще всё тут удивляет, — помолчав, высказался Дока.
— А не может быть так, чтобы все эти развалины на орбите возникли как следствие боёв в системе?
— Не похоже, хотя, возможно. Но, думаю, нет.
— Поясни. А то ты как-то странно высказался, — попросил Артём.
— Будь это бои в системе, подбитые корабли встречались бы в самых разных местах. А тут, все они расположены по орбите планеты. Отсюда и вывод.
— Есть что-нибудь интересное? — уточнил Артём, заметив, что Дока снова завис.
— В скальной гряде есть большой отклик металла.
— Руда?
— Нет. На втором витке скажу точнее, но это явно не руда. Концентрация металлов слишком явно систематизирована.
— Только не говори, что вот так вот запросто, пришли, и нашли.
— Не скажу. Но и отметать такую возможность не стоит. Твою мать! Держись, Тёма! — скомандовал Дока исчезая.
Вцепившись руками в ремни ложемента, Артём переждал резкий манёвр корабля и, улучив момент, пристегнулся. Бросив быстрый взгляд на монитор, парень не удержавшись, крепко выругался и, подвинув к себе консоль управления защитой, принялся быстро вводить нужные данные.
— Кто нас атакует? — спросил он, наблюдая как системы ПКО уничтожают несколько ракет, поднявшихся с поверхности.
— Те, кого мы обнаружили. Я таких ракетных систем не видел. Это явно не изделия содружества.
— Только не говори, что они стоят тут со времён ушедших. Не поверю. За столько лет, они должны были попросту развалиться от старости.
— Ошибаешься. При нормальном обслуживании, системы ПВО способны служить и больше.
— Хочешь сказать, что кто-то проводил регулярное обслуживание этой техники многие годы подряд и никто этого не заметил? Так не бывает.
— Бывает, если процесс полностью автоматизирован, а у искинов есть энергия.
— Никакой реактор не будет работать тысячи лет, — не сдавался Артём, отдышавшись после очередного манёвра «Бродяги». — Всё имеет свой лимит прочности. И объясни мне, что ты вытворяешь?! — возмущённо завопил парень, когда корабль снова швырнуло в сторону.
— Провожу противоракетный манёвр. Хочу заставить их растратить боезапас, после чего мы сможем спокойно спуститься на поверхность.
— А ты не думал, что его может быть очень много для тебя одного?
— Не может. Оглядись вокруг и посчитай, сколько они выпустили до нас. То, что происходит сейчас, это агония.
— Вот ты умный?! А если после окончания боезапаса они запустят систему самоуничтожения? От планеты одно воспоминание останется.
— Этого не будет. Раз уж они допустили жизнь на поверхности, то система самоуничтожения будет не настолько мощной. Системы ПВО могут быть уничтожены, но не планета. Это противоречит базовому действию любого неживого.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Дока. Эти неживые создавались за тысячи лет до нашего появления. И чего запихали им в мозги их создатели, мы даже в кошмарном сне не представим. Может, у них всех давно уже кукушки сдохли.
— Не знаю, что у них сдохло, но базовые правила поведения неживых, действуют с тех самых пор, и по сей день. На их основе создавали и меня.
— А как же боевые действия?
— Тут всё просто. Существует несколько базовых градаций живых. Дружественные. Условно дружественные. Нейтральные. И враждебные. Отсюда и формируются алгоритмы действия. И если на планете есть условно дружественные, то их гибель недопустима.
— Для тебя, возможно. А про их алгоритмы, мы можем только догадываться, — упёрся Артём.
— Сейчас не время спорить. Помолчи пока. Вот закончу, тогда поговорим, — отмахнулся от него Дока, закладывая очередной вираж.
Системы ПКО на обшивке лупили короткими, точными очередями, выбивая всё, что поднималось с поверхности. При этом, искин виртуозно использовал болтавшиеся вокруг планеты остовы кораблей, укрываясь за ними и заставляя системы наведения ракет терять цель. Артём, отслеживая все его действия, только головой от удивления качал. Дока и вправду был мастером своего дела.
Спустя десять минут после сигнала атаки, количество выпущенных ракет резко пошло на убыль. Воспользовавшись этим, Дока опустил «Бродягу» на границу стратосферы и принялся обрабатывать все отмеченные точки старта узким лучом ЭМ сигнала. Ещё через три часа, все замеченные им сигналы энергетической активности угасли. Подняв корабль на высокую орбиту, искин стабилизировал его рядом с местным спутником и, включив пассивный режим сканирования пространства, объявил:
— Всё. Можно спускаться.
— Ты их отключил ЭМ импульсом? — вздохнув, уточнил Артём.
— Странный вопрос. Ты же отслеживал все мои действия.
— И кому мы будем теперь вопросы задавать? Ты же все местные искины сжёг.
— Отключил. Я выдал импульс, который не сожжёт, а только временно отключит все управляющие системы. И пока их процессоры не будут перезагружены, они не смогут действовать.
— А что, этим сигналом и так управлять можно? — удивился парень.
— Если суметь точно рассчитать силу сигнала. Я сумел. Именно поэтому нам пришлось так долго изображать из себя мишень. Мне нужно было обработать данные сканеров и рассчитать силу импульса, а на это нужно было время.
— А ещё кто-то может повторить такое, или это только ты такой умный? — ехидно поинтересовался Артём.
— Этот приём используют особые отряды СБ, когда им требуется захватить кого-то живьём на укреплённой базе. Нужно признать, весьма действенный способ.
— А как долго искины будут перезагружаться?
— Всё зависит от самого искина, но сделать это можно только вручную. Тут, им потребуется помощь живого, — рассмеялся Дока.
— Ах ты змей! — сообразив, восхитился Артём. — Ты специально сбил им все настройки, чтобы заставить просить у меня помощи.
— Именно. И как поступить в этом случае, решать только тебе, — со смехом подтвердил Дока.
* * *
Тяжёлый десантный бот заложил пологий вираж и, выпустив посадочные опоры, плавно опустился на поверхность скалы. Не громко загудели приводы и, аппарель, открывшись, выпустила из бота пять штурмовых дроидов. Моментально разбежавшись в стороны, стальные солдаты взяли под полный контроль всю округу, сканируя местность и перебрасывая данные на орбиту, где завис корабль класса тяжёлый крейсер.
Спустя несколько минут после выхода дроидов, из бота вышел молодой человек чуть выше среднего роста, в пустотном штурмовом скафе, но без шлема и, оглядевшись, мрачно произнёс, словно говоря с самим собой:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Дока, ну и нахрена ты заставил меня в эту тяжесть обрядиться. Дураком себя чувствую. Тут же нет никого.
— Живых нет. А вот в переходах бункера вполне можно встретить и неживого который не попал под мой удар. Так что, не ворчи и держись позади дроидов, — послышалось в ответ.
