– Да, конечно, - растерянно кивнул Кидранн.
– До свиданья, - усмехнулась на прощанье та.
– Эээ… Я даже не знаю, что сказать…
– Скажи: "Чтоб тебе, падали такой, провалиться ко всем мракобесам - век бы этакую пакость не встречать!", - с улыбкой посоветовала та.
– Но я… До свиданья.
Девушка в последний раз кивнула и отошла в сторону, почти слившись с людским потоком. Только развевающиеся полы плаща выдавали силуэт, отличая от остальных, замерзших, скрюченных фигурок.
… Под ноги необдуманно попался очередной булыжник, едва не заставивший Кидранна поближе познакомиться с брусчаткой…
Парень злобно выругался, недоуменно уставившись себе под ноги: он уже успел забыть, что такое падать на каждом шагу…
Обернувшаяся на вопль ингра только улыбнулась и пожала плечами…
Змеючественная натура
"На портрете моя жена и змея. Змея та, что справа!"
Карты спутала лужа.
Добропорядочная озероподобная лужа, с готовностью выпивавшая ватагу маленьких мутноватых ручейков и пару широких потоков, то и дело норовившая прихлебнуть воду подтаивающего по обочинам снега, подло раскинулась во всю свою болотную ширь, напрочь отгородив меня от оставшегося кусочка ведущей к селению дороги. Глубина её была по моим самым скромным прикидкам никак не меньше четверти сажени, где-то далеко внизу со зловещим шорохом перекатывались куски колотого льда…
– Ну что, Шэра, вброд?..
Вемиль покосилась на меня с таким кислым выражением хитрой морды, что я поспешила ухватиться за гриву, дабы эта поганка даже не подумала меня скинуть. А такая мысль явно пропечатывалась на лошадином лбу. Причем сначала перепрыгнуть лужу, а потом - скинуть. Полетела бы я, соответственно, именно в неё, родимую.
Весеннее солнышко шаловливо пускало лучики между черных ушек, играя серебристыми резкими отблесками на пряжке моего пояса.
Погода радовала теплом, в воздухе витала характерная весенняя сырость, разве что ветер слегка портил настроение, забираясь под свободный черный плащ, длинные полы которого привольно расстилались по спине и крупу Шэры. Ветви недавно сбросивших снежное оперение деревьев влажно чернели на бессовестно чистом голубом фоне неба, то и дело норовя жестко хлестнуть недостаточно ловкую и проворную всадницу по лицу.
Шэра ещё раз горестно посмотрела на меня, убедилась, что в хозяйке совесть не проснулась и эффектно колдануть, высушив к йыру всю лужу, она не собирается, и тяжело, почти по-человечески вздохнула.
Подумала.
Неуверенно тронула тоненькую корочку только-только подстывшего льда правым передним копытом - полукруглый следок тут же почернел, наполняясь ледяной влагой. Лошадь брезгливо отдернула ногу, презрительно фыркнула: "Ах, вот как?! Ну не говорите потом, что я вас не предупреждала!!!" - и взвилась над лужей, распластавшись по воздуху в невероятном прыжке. Пару раз взмахнула полупрозрачными крыльями - и легко встала по ту сторону препятствия, ехидно заржав напоследок.
– Не вброд, а влёт, - задумчиво резюмировала я, машинально перебирая пальцами длинную шелковистую гриву.
Лошадка самодовольно фыркнула и, не дожидаясь понуканий, бодро поцокала к виднеющимся недалеко домам, предоставив хозяйке витать в своих мыслях. Впрочем, виталось мне плохо: переменчивый пейзаж и бодрящий ветерок выбивали из головы все заботы, так что больше, чем на несколько минут, там ничего не задерживалось. А за такой промежуток времени придумать что-то гениальное, согласитесь, сложно.
Названия селение не имело (или въехали мы в него не с той стороны, где шильда висит, а, как обычно, через…), ограничивалось тремя десятками домов, небольшим рынком да парой трактирчиков. Последнее было весьма кстати, ибо нормально поесть (да и вообще хоть как-нибудь поесть) мне не удавалось вот уже третьи сутки, а это даже для ведьминского организма чревато.
Трактиры, как известно, бывают хорошими, дешевыми или хорошими и дешевыми сразу. Если найдете где-нибудь последний вариант - подкиньте адресок, хорошо?
Я же пока терзалась между первыми двумя, стоящими друг напротив друга. Конкуренции, очевидно, не было - слишком уж разный контингент мог себе позволить пойти в тот и другой. Из правого выходили представительные субъекты в плащах и со звенящими шпорами на сапогах, деловито седлали дорогих холеных коней и со значительным видом отправлялись дальше; из левого неуклюже вываливались подозрительные личности в состоянии очень сильного подпития, падали на лавку у забора и начинали нести всякую околесицу; а я стояла и мучительно размышляла, куда мне податься.
Деньги, вроде бы, были. Да и по внешнему виду я больше подходила тому, что справа. Но вот по ощущениям… Нет, уж лучше честная драка, чем надуманные улыбочки и вызубренные ещё во младенчестве приветствия для каждого случая.
И я пошла по любимому направлению…
Таинственный полумрак ловко скрывал от посетителей не отмывшиеся до конца пятна крови на лавках и скрадывал общую обшарпанность обстановки. Столы стояли в два ряда, причем многие столешницы трепетно хранили оставленные на вечную память зазубрины от мечей, пик и топоров, выдавая, что у трактира есть немало историй, которые так приятно рассказать и послушать у тепло шелестящего камина с кубком доброго вина в руке.
С оформлением стен хозяин не стал особо мудрить, попросту прибив к ним рядами тарелки, вилки и ложки. Дешево и сердито. Даже оригинально, если особо не привередничать.
Я опустилась за свободный столик, положив рядом свернутый плащ, и щелкнула пальцами, подзывая разносчицу.
Девица не слишком-то торопливо подошла, почесала спину и выжидательно уставилась на меня:
– Ну? Что будете есть?
Я тонко усмехнулась, прокрутив в пальцах блеснувшую от магической искры золотом монету:
– А что ты посоветуешь?
Девушка тут же перестала вытирать руки о засаленный передник, наклонилась ко мне и подхалимски зашептала:
– Капусту с утра потушили - ничего, вкусная. И котлеты сегодняшние. Чай с лимоном. А десерт не берите - вся выпечка с той недели сохнет.
Я согласно кивнула, откидываясь на спинку лавки:
– Тащи.
Та с готовностью кивнула и умчалась на кухню.
Я между тем лениво осмотрела комнату на пример завсегдатаев. Парочка пьянчуг, уже дошедшая до излияний любви пьяными слезами, полулежала на лавках в самом дальнем и темном углу, одинокий мужчина лет тридцати дожидался заказа, расположившись напротив меня, да трое парней в кожаных куртках сидели у стены. Им бы, кстати, больше подошла обстановка заведения напротив: слишком уж претенциозный вид был у новых, пахнущих дорогой кожей курток и блестящих, явно только-только от кузнеца или с ярмарки клинков. Впрочем, по виду не судят.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
