Но мне было не до неё: я увидела белку. Причем не классическую, рыжую, грызущую невесть откуда взявшиеся зимой орехи и глумливо запорашивающую шелухой глаза всем, кто умиленно взирает на сие действо снизу; а белку нестандартную, черную, увлеченно вынюхивающую что-то, распластавшись всем телом по земле. А может, это был хорёк?
Я тоже понюхала. На всякий случай: вдруг пожар? Ничем не пахло.
А может, надо нюхать именно внизу?
Я не поленилась лечь, постаралась развернуть свой нос в ту же сторону, куда был направлен белкин, и принялась увлеченно нюхать.
Пахло сырой землей и собственной дурью.
Белка оставила свое захватывающее занятие и с непередаваемым интересом уставилась на сумасшедшую ведьму, потом неуверенно хмыкнула: ты, мол, что, совсем того? - и смылась на дерево.
Позади раздалось знакомое презрительное фырканье и Шэра с ошарашенным видом ткнулась мне в плечо, предлагая подвезти до ближайшего дома скорби.
– Да ну вас всех! - обиженно проворчала я, вставая и отряхивая изрядно выпачкавшийся плащ. - Уже и пошутить нельзя!
Шэра успокаивающе положила мне голову на плечо, сочувственно вздохнув. Я удовлетворенно хмыкнула и направилась к оставленной минут десять назад опушке.
Там работа кипела ключом: Лиридан уже успел то ли отпилить, то ли оторвать, то ли отгрызть (ибо стука топора я не слышала) несколько шикарных еловых лап и соорудить нам лежаки, достать откуда-то полковриги хлеба и несколько свежих огурцов и принести от журчавшего неподалеку ручейка котелок воды. На меня он уставился с удивленным осуждением:
– И где ворох хвороста?
– Сейчас будет, - улыбнулась я, перебирая в воздухе пальцами левой руки и шепча незамысловатое заклинание. Посреди нашей стоянки тут же материализовалась горка хвороста, сложенного "шалашиком". Чуть подальше выросла ещё одна, уже наваленная как попало - подбрасывать в потухающий костер.
Лиридан недовольно нахмурился, а я поспешила объясниться:
– Я ведьма…
Но наемник уже сменил выражение лица и только досадливо махнул рукой:
– Да знаю я.
– Откуда?!
Лиридан бросил на меня недоумевающий взгляд, потом в темно-зеленых глазах промелькнула досада, будто он в чем-то проговорился, и вскользь ответил:
– Я видел, как ты монету в трактире материализовывала, да и лошади такие только у магов бывают… А что? Это военная тайна?
Я пожала плечами и запалила костер.
Не тайна, конечно, но я думала, что он пока не знает… Какого йыра тогда меня беззащитной называл? И вступался зачем?
Впрочем, сейчас не было бы ничего глупее, чем начать задавать бесконечные вопросы, надоедая уставшему человеку. Да и какая мне, собственно, разница? Ну, знает и знает. Это избавляет меня от необходимости давать кучу никому не нужных объяснений, которых люди почему-то непременно требуют, встретившись с ведьмой. На первом месте по рейтингу гордо восседает вопрос: "А вы есть умеете?"!!!
Поужинав, мы единогласно решили, что оба устали до смерти и байки лучше будем травить завтра.
А сегодня оставалось только блаженно прикрыть глаза, чтобы полная луна не тревожила полуоборотническую сущность, тоскливо скребясь внутри черной кошкой…
Что-то мягкое неуверенно ткнулось в плечо и тут же испуганно отскочило, уставившись на мгновенно взвившуюся на ноги меня осоловелыми, чуть поблескивающими в темноте глазами.
– Шэрка, трать-тарарать, ты что ли? - недовольно, но с ноткой облегчения прошипела я. - Ну нельзя же так пугать! Рискуешь вообще накворр без хозяйки остаться: инфаркт не дремлет, говрокх не спит!
Вемиль виновато вздохнула, ещё раз ткнувшись мне в плечо шелковистой мордой, я машинально погладила её по крутой шее и только тут заметила, что лошадка моя вся в мыле, словно промчалась без остановки несколько верст, и ощутимо подрагивает от беспокойства. Это ещё что за шуточки?! Кто мог так напугать вемиль, чтобы она кинулась убегать? Тем паче - мою вемиль, прошедшую уже огонь, воду, море кое-как сляпанных порталов и ночной полет на раненом, то и дело ухающим в воздушные ямы драконе?!! Да и кто может сравниться в скорости и ловкости с летающей лошадью, причем даже не имеющей всадницы на спине? Странно… Очень даже странно…
– Что стряслось-то? - шепотом спросила я у кобылки, особо, правда, не надеясь на ответ.
Его и не последовало. Шэрка так же продолжала жаться ко мне да нервно приплясывала на месте.
Я неуютно поежилась, прислушалась к интуиции и поняла, что ничего хорошего, светлого и оптимистичного меня пока не ожидает. Значит, надо обувать сапоги, поднимать с земли кое-как скинутый при внезапной побудке плащ и вытаскивать меч, дабы если что или если кто - то ого-го!
Лошадка, убедившись, что хозяйка прониклась серьёзностью положения, сочла, видимо, свою торжественную миссию выполненной и отошла в сторонку, не мешая мне торопливо готовиться к худшему. Благо, опыт большой…
Я зашнуровала до верха сапоги, накинула на плечи и хорошенько затянула у горла плащ, проверила наличие на пальце кольца, с помощью которого я всегда материализовывала меч, и подошла ко второму лежаку с намерением разбудить Лиридана: чувство опасности по мере того, как я окончательно просыпалась, никуда исчезать не захотело, а, наоборот, усилилось, так что рисковать не стоило.
Лиридана на лежаке не было.
Впрочем, так же как и не было его куртки и меча, так что думать, что его в полном боевом облачении, снятом на ночь, утащила нежить, не приходилось. И всё равно мне было неспокойно.
Я отошла от его лежака, вытащила несколько охапок хвороста из огромной, наваленной как попало кучи и, сложив их "колодцем" подпалила магической искрой. Веточки охотно занялись, отбрасывая кругом густые, почти материальные, по-ночному страшные тени.
И тут ему надоело просто молча наблюдать за копошащейся ведьмой, и оно напало. Сзади, беззвучно, мгновенно пролетев добрую сажень и уверенно располосовав мой плащ на ленты.
– Вот сквирьфь!!! - выругалась я, сбрасывая неведомого противника со спины и широко расчерчивая темноту серебристым клинком.
Тварь, размером с большую собаку, недовольно зарычала и припала к земле, беспокойно следя за мечом. Очевидно, она не привыкла принимать бой, нападая сзади и просто одним ударом сильной лапы сворачивая жертве шею. Что ж, в этот раз промахнулась…
– Цыпа-цыпа-цыпа… - глумливо позвала я, отвлекая внимание зверя и одновременно прикидывая, добралась ли она в своем коронном прыжке до моей кожи, или же только разодрала одежду, и не ядовитые ли у неё когти.
Зверь нервничал, рычал, раздраженно разметал сырую землю тонким, словно плеть, но сильным хвостом и никак не решался ещё раз атаковать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
