И вот что было самым крутым во Фреде: он всегда делился. Книги и игрушки обычно оказывались в зале для всех, и широко было известно, что если вам нужны новая рубашка, или носки, или что-то еще, то найти это можно у Фреда. Или он мог попросить, и если мистер Рендалл и подозревал что-то, когда его ребенок писал домой о трех разных размерах штанов, то ничего не говорил. Вероятно, это означало, что он будет разговаривать с Фредом.
И прямо перед Осенним балом Фред получил карточку с венком на обложке и праздничные пожелания от семьи Рендалл на оборотной стороне. Очевидно, это достаточно смутило мисс Мерфи, что она наконец отвела Фреда в сторонку и спросила, хотел ли он, чтобы она согласовала с его семьей поездку домой на каникулы.
Фред сказал «да».
Поэтому во время ужина Фред рассказал нам, как мисс Мёрфи звонила (и названивала), и ей пришлось оставить сообщение в офисе его папы – лучший способ связаться с ним.
–– Они не хотят, чтобы я приехал. Я не уверен, действительно ли я хочу туда, –– сказал нам Фред. –– Там будет очень скучно, так или иначе.
–– Насколько? –– спросила Найжа.
Фред глубоко вздохнул, веселье покинуло его лицо, плечи напряглись.
–– Как на офисной Рождественской вечеринке моего отца. Мы, как ожидается, примем участие. Будет несколько благотворительных банкетов: ФейСбор, и... — он поглядел на минотавров — ... НОМИ. Наш остров – мирная идиллия, –– объяснил он, глядя на наши безучастные лица. –– Это астринская организация, на самом деле Диты. Она родом оттуда. И, конечно, вечеринка в честь двенадцатой ночи от семейства Рендаллов. Это всегда тоскливо. Но продолжается всегда, –– пошутил он.
–– Моя семья одна из участников, –– сказала я. –– Не сказала бы, что это бесконечно скучная часть, просто вечеринка двенадцатой ночи, и она удивительная. Серьезно, многие годы мисс МакКартни будет рассказывать детям об этой вечеринке вместо ужасно скучных королях и королевах. Твоя семья должна прийти на вечеринку моей семьи, –– сказала я ему, ухватившись за идею.
–– Сомневаюсь, что они смогут, –– сказал Фред. –– Вероятно, Дита спланировала все много месяцев назад.
–– Да, но если это не весело, то какой в этом смысл?
–– Чтобы похвастаться, сколько у нас денег?
Это остановило меня. Я не смогла определить, в шутку ли он это произнес.
–– На самом деле?
Фред открыл рот, затем остановился, улыбнулся и пожал плечами. Но он обычно первый выдавливает из себя улыбку, что выдает его неискренность с головой.
–– Хорошо, прекрасно, никаких вечеринок. Но ты должен, по крайней мере, навестить нас, потому что будешь неподалеку, и моя семья...
–– Ладно, мы поняли тебя, –– пробормотала Фрэнсис. Мы все остановились и уставились на нее. Ее голос звучал... сварливо, что так не похоже на Фрэн.
–– Прошу... прощения? –– сказала я.
Фрэн ничего не сказала сначала, она то сжимала, то разжимала челюсти. Затем громче произнесла:
–– Знаешь, мы поняли это, ладно? Мы поняли. У тебя фантастически замечательная семья, а все остальные семьи – отстой. Мы поняли. У тебя прекрасная семья, они тебя любят. Хорошо? Прекрасно. Нам больше нет необходимости это слушать.
Я посмотрела на Фреда, он изумленно посмотрел на меня.
–– Фрэнсис, –– аккуратно начал Фред.
–– В чем проблема, Фрэн? –– спросил Питер.
–– Не будь придурком, Питер, –– рявкнул Фред. А я сидела там, глядя на Питера в состоянии где-то между злостью и недоумением. Он собирался начать разговаривать?
–– Я не придурок, просто хочу знать, какая у нее проблема, –– сказал он, не глядя на меня, просто впиваясь в нее взглядом.
Подбородок Фрэн задрожал.
–– У меня нет проблем.
–– Теперь ты врешь, у тебя есть проблемы.
–– Питер, хватит, –– прошипела я.
–– Нет, это тебе хватит. Не будь дурой только, потому что у Эбби есть семья, которая любит ее и заботится о ней, а у тебя такой нет.
Сперва Фрэн рассердилась на меня, а теперь на Питера – который игнорировал меня и очевидно передумал о нашей дружбе – теперь же он собирался наброситься на Фрэн без причин?
–– Ты мне не нравишься, Питер, –– сказала она. В ее голосе слышались слезы.
–– Что, теперь ты будешь злиться на меня? Потому что моя мама любит меня, и не хочет, чтобы меня не существовало?
–– Тут проблемы? –– Именно мисс Мёрфи нравилось появляться откуда ни возьмись и выжидать, через какое время цапающиеся студенты заметят ее. Только на сей раз, я предполагаю, ждать она не собиралась.
Фред указала на Питера.
–– Он – придурок.
Питер кивнул на Фрэнсис, упрямо сжав челюсти.
–– Она это начала. Она выбрала Эбби. Поскольку ревнует. И жалеет себя.
Теперь Фрэн заплакала всерьез. А я так рассердилась, что ощутила, будто мои ребра сделаны из горячих углей.
–– Это не круто, Питер. Это нечестно.
–– Честно? –– рявкнул он в ответ, показавшись мне скорее удивленным, чем разозленным. Теперь он смотрел на меня.
–– Да. Ты не должен быть таким злым с ней, у нее никого нет!
–– А ты не должна любезничать с ней только потому, что у нее никого нет!
Я толкнула Питера и велела ему прекратить.
Он толкнул меня в ответ.
–– Это ты прекрати! Почему ты позволяешь ей так с собой разговаривать? Умей постоять за себя! Дай ей отпор! Ты слишком хорошая, прекрати быть настолько милой!
–– Милой? –– взвизгнула я. –– Что ты знаешь о том, как быть милым?
–– Я знаю достаточно, чтобы меня не схватили авантюристы! –– прокричал он мне в ответ. –– Тебя уже схватили один раз, Эбби, и это снова произойдет, но на сей раз это будет по твоей вине!
Я подошла, чтобы снова его толкнуть, но мисс Мёрфи схватила мня за руки, и на секунду злость смешалась в испугом... что было глупо, потому что я знала, где я была и что происходило. Но мисс Мёрфи сразу же меня отпустила и просто погладила меня по спине, а затем сказала очень твердо, что ей стыдно за поведение учеников. Мисс МакКартни добровольно предложила взять Питера на один из уроков, и «занять его», а мисс Мёрфи предложила, чтобы Димитрий увел меня в офис службы безопасности и сделал то же самое. Но тогда наблюдающая за происходящим Повариха Белла (потому что все наблюдали), сказала, что на кухне неполный состав крыс, и если мисс Мёрфи не возражает, то она возьмет ответственность за меня на себя. Что было низостью с ее стороны, потому что нет ничего более расстраивающего, чем найти хороший аргумент и не иметь возможности его применить, особенно когда ты знаешь, что права.
Повариха Белла определила меня в тихий уголок. Она заплела мои волосы и обмотала прохладным шарфом мою голову, чтобы я была опрятной. Я прижала его к разгоряченному лицу, на мгновение не желая никого видеть, и не желая, чтобы они видели меня. А затем я почувствовала крупную, теплую руку Поварихи Беллы, гладящую меня по спине и плечам. Я всхлипнула во влажную ткань, как раз когда решила взять себя в руки, потому что малюсенькая, все еще разумная часть меня признавала, что на кухне стало слишком тихо.
Когда я вытерла лицо и почувствовала себя увереннее, Повариха Белла позволила мне чистить чеснок, резать лук, чистить картофель на завтрашние оладьи, пока я не устала до такой степени, что мне перехотелось выследить Питера и запихнуть его в шкаф. Никто не разговаривал со мной, да мне этого не особо-то хотелось. Я просто сосредоточилась на работе, моргая, когда лук жег мои глаза.
22
Я рассказала папе о ссоре – ну, о той части с Фредом и Фрэн – и когда увидела его на следующий день, лицо его имело обычное задумчивое выражение.
–– Подожди минутку, детка.
–– Зачем, что ты собираешься делать?
Он одарил меня взглядом, говорящим мне подождать минутку, потом позвонил маме и немного отошел, чтобы не было слышно. Я уловила что-то о перестановке комнат и звонке за разрешением. Потом папа отключился и спросил меня:
–– Почему бы тебе не пригласить своих друзей провести зимние каникулы с нами в Ленноксе?
–– Правда?
–– Правда. Если они захотят, мама позвонит миссис Рендалл и родителям Фрэнсис, чтобы спросить разрешения.
Я обхватила его за талию.
–– Ты лучший папа на свете.
–– Вспомни об этом, когда в следующий раз захочешь проколоть уши. –– Он поцеловал меня в макушку и спросил: –– Хочешь поговорить об этом? –– Значит, он знал. Конечно знал. Потому что здесь есть дюжина людей, кто мог рассказать – учителя, наверное, или Димитрий –– или может он просто узнал тем путем, каким узнают все папы.
Я покачала головой, потому что не хотела, и проворчала:
–– Он просто вредный.
Папа вздохнул.
–– Не мог бы ты ... –– Я отклонилась, чтобы взглянуть на него. –– Алекса услышит об этом, и она ... она не ...
