Рысь прогулялась еще немного и набрела на подвальный магазинчик, где продавались ножи. Она взяла «бабочку» и шестнадцатисантиметровый боевой Kiffe. Когда она расплачивалась с продавцом, зазвонил мобильный.
Это был Монтгомери Пирс, он объяснил, как найти тайное место, куда свой человек принес для Рыси «Глок». Небольшой пистолет, который отлично уместился у нее в голенище.
Вернувшись в отель, Рысь была во всеоружии, готовая встречать Оуэнса с поезда.
Глава четырнадцатая
Джек несколько часов проворочалась в постели – сон к ней не шел. С головой укутавшись тонким вонючим покрывалом, она лежала, прислушиваясь к звуку капель из подтекавшего крана. Ближе к середине ночи оказалось, что стены в гостинице были картонными. В соседнем номере начали неистово заниматься любовью. У Джек разболелась голова: все происходящее за стенкой было слышно в мельчайших деталях.
Джек выключила свет и легла, уставившись в потолок. Темнота и неутоленное желание немедленно навеяли ей образ Кэссиди. Удивляться тому, какое впечатление оказала на нее встреча с Кэссиди, не приходилось, только вот Джек не ожидала, что расставание могло быть таким горько-сладостным. Их тянуло друг к другу, мощно, взаимно.
Единственное, что угнетало Джек, – это непонятно откуда взявшаяся потребность выговориться, словно уложив в голове события последних восьми лет и откреститься от них.
Джек не могла не чувствовать, как наивно и смешно с ее стороны было думать, что Кэссиди могла понять и принять то, какой выбор в свое время сделала Джек. Но почему-то не проходило ощущение, что, если Кэссиди могла, то и она сама, наконец, тоже… и тогда, может быть, все произошедшее обрело бы смыл.
Она работала на ублюдков, которые хотели устранить других ублюдков. Она не задавала вопросов – это было не ее дело. Но в глубине души Джек прекрасно осознавала, что подчас совершала расправу над ни в чем не повинными людьми. И мысли об этом, об этой проклятой неопределенности преследовали Джек каждый день. Она не знала, как покинуть мир, где она была несчастна, если это был единственный мир, который ее принимал. Джек понимала, что все это не более, чем самообман, и что объясняясь с кем бы то ни было, сколько угодно раз, она не могла подвести справедливое основание под собственный выбор. И ее удручало то, кем она, в результате, стала. Даже если бы Кэссиди могла не понять ее, это не меняло отношения к девушке. Джек, несомненно, продолжало бы тянуть к Кэссиди физически. Многие годы тело не предавало Джек подобным образом. Еще никогда ее выдержка не давала таких сбоев.
Ей хотелось целовать Кэссиди, привести в отель, провести с ней бурную ночь. Джек так отчаянно ее хотела, что теперь задалась вопросом, не придется ли ей всю жизнь жалеть о решении отказать Кэссиди, принятом так неосмотрительно, и так безапелляционно.
В стену долбилась спинка кровати, которую зверски раскачивали постояльцы соседнего номера. Оглушительные стоны разносились на всю гостиницу.
Джек боролась с острой физической болью желания.
Ей хотелось начать барабанить в стену и закричать, точно по привычке: «Да угомонитесь вы уже, наконец!», но соседи, очевидно, именно это уже и сделали. Джек накрыла голову подушкой, отгораживаясь от невыносимого шума. Казалось, это принесло облегчение. Но тут женщина за стенкой закричала:
– Отымей меня жестко!!
– Черт бы их побрал, то-то и оно, – Джек встала, сбросила белье и прошагала в ванную.
* * *
Рысь лежала в ванне в своем великолепном номере. Она размышляла о том, как лучше брать цель. «Нужно действовать сразу, – рассуждала она, – едва Оуэнс ступит на платформу». Рисковать было непозволительно, ведь он мог затеряться в толпе или пересесть в другой поезд. В Бюро его хотели живым, так что, взяв Оуэнса, нужно было еще обеспечить успешную транспортировку до места, откуда его смогли бы подобрать федералы. Нельзя было позволить вьетнамским властям вмешаться, ведь случай с Оуэнсом подпадал под их юрисдикцию. О том, чтобы позволить вьетнамской стороне перехватить цель, не могло быть и речи.
А ФБР поимка маньяка нужна была не только для того, чтобы сохранить лицо, они еще хотели проследить все его связи.
Рысь была одновременно взволнована и немного напугана осознанием того, что цель была теперь так близко. Оставалось только взять – и первая успешная миссия выполнена. Первое серьезное задание, на которое ее отправили без сопровождения. Рысь готова была показать ОЭН, на что она способна. Она понимала, что до сих пор ее рассматривали как неопытную, особенно, в сравнении с проверенными, бывалыми оперативниками. Но у нее имелось одно неоспоримое преимущество: она хотела делать то, что делала.
Это была сама жизнь – подлинная возможность делать мир лучше, хоть в чем-то. Она должна была остановить этого маньяка, и следующего, и тех, что будут после них. Может быть, Рысь подходила с позиций идеализма, но ОЭН дала ей возможность жить так, как она всегда хотела. Каждое ее действие что-то значило.
Рысь настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как сильно остыла вода в ванне. Но Кэссиди, по большому счету, было все равно – у нее не было никаких проблем с низкими температурами.
Натянув футболочку и трусики, Рысь легла в постель. Она и заметить не успела, как ее мысли переключились на Джек. Красивая, в ее вкусе, тут даже спорить было бы глупо. Но Джек кое в чем важном разительно отличалась ото всех бывших. У нее был багаж. Нет, грузовой корабль, по ватерлинию. А обычно именно это отталкивало Кэссиди. Заморочки? Это не для меня.
В отношении всех, с кем она спала, у Рыси имелось одно правило. Весь багаж – за борт. Входя в спальню, чемодан со скелетом оставляем за дверью. Кэссиди не интересовали жизнь и страсти ее партнерш. По крайней мере, ничто, кроме пары болезненных пунктиков, зацепив которые, можно было управлять человеком. Кэссиди о них хотела знать только… что? Ни-че-го. Абсолютно ничего. И нужно же было в случае с Джек именно этому пойти не так. Кэссиди сама не могла понять, что сильнее интриговало ее, какая-то смутно ощутимая и жуткая тайна, заключенная в Джек, или собственная внезапная неспособность оставаться безразличной.
Может быть, Джек, на самом деле, ничем не отличалась от тех женщин, что встречались Кэссиди. На самом деле, откуда ей было знать? Этот вопрос ее никогда прежде не заботил.
И почему этот странный интерес возник теперь? Связано ли это с тем, что Джек не захотела большего, хотя держалась весьма любезно и даже выражала заинтересованность, – а если без ложной скромности, то Кэссиди ее очень сильно привлекала… Рысь не привыкла, чтобы ей отказывали. Но дело было в том, что она и не чувствовала, будто Джек ей отказала. По крайней мере, не совсем. Но до чего же неудобно вышло, когда Джек вроде бы подкатила к ней, а потом резко сменила тему. Джек с трудом удалось устоять перед пышущей сексуальностью Рыси, так что это был вовсе не отказ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
