Они не уйдут, понял я. Они возьмут меня измором.
— Кто это? — шепнула Зоя.
— Соседка снизу. Я ее залил сегодня утром.
«Где же ее спрятать? — с ненавистью глядя на пустые стены, думал я. — У меня даже шкафа нет! Хоть из окна ее выбрасывай!»
Надежды, что Настя и Чемоданов уйдут, не было никакой. Я бродил по комнатам со зверским выражением на лице, и Зоя едва успевала уступать мне дорогу, словно курица трактору.
— Не волнуйся ты так, — с сочувствием произнесла она. — С кем не бывает? Хочешь, я сама с ней поговорю? Я умею ладить с людьми.
И вдруг мне на голову свалилась идея. Я остановился посреди комнаты и в упор посмотрел на Зою.
— Зоя, — голосом следователя, ведущего допрос, произнес я. — Ты меня любишь?
Зоя начала таять только от одного моего вопроса. Она прижала кулаки к груди, глубоко задышала, зашуршала своим бестолковым платьем.
— Родненький! — с придыхом сказала она. — Конечно. Конечно, я тебя люблю…
Опять в дверь начали звонить. Наше объяснение с Зоей проходило в невероятно нервных условиях.
— Я давно люблю тебя, — шептала Зоя, надвигаясь на меня, словно черная туча. — Уже четыре года. Как пришла в фирму, как увидела тебя…
— Ты можешь ради меня выполнить опасную работу?
— Конечно, родненький мой! Конечно! Хоть в огонь, хоть в воду!
— И не предашь, не струсишь, не обманешь? — допытывался я.
— Что за вопросы! Ты же теперь мой навеки! Как я могу предать тебя? Это все равно что предать себя!
«Красиво поет, — подумал я. — Слезу вышибает… И все же я верю ей больше, чем Насте».
В дверь уже звонили и колотили. У меня не было времени на то, чтобы подробно рассказать про диссертацию, Чемоданова, должность в НАСА и восемьсот тысяч подъемных. Но Зоя должна была понять, что от нее требуется, чтобы правильно вести себя с Настей.
— Ты должна выйти замуж за незнакомого тебе человека, — быстро сказал я. — Разумеется, фиктивно. Под видом его жены полетишь в Америку. Он примет должность главного инженера в национальной космической ассоциации и приступит к работе…
Чем больше я говорил, тем сильнее у Зои вылезали глаза из орбит. Она судорожно сглатывала и кивала.
— Через две недели твой «муж» получит восемьсот тысяч долларов, по закону принадлежащие мне. Ты должна взять их у него и вернуться в Москву. И на эти деньги мы начнем строить нашу семью.
Зоя все поняла как надо.
— Я сделаю это! — с жаждой действий произнесла она. — Можешь не сомневаться. Я выбью из него эти деньги. Родненький мой! Ты не пожалеешь, что доверился мне! Я в лепешку расшибусь! Я…
У нее не хватало слов выразить свою преданность мне. «И почему я сразу не вспомнил про Зою! — проклинал я себя. — Теперь не избежать большой драки».
— Иду! — рявкнул я, не в силах больше слушать трель, подошел к двери и открыл замок.
Настя и Чемоданов ворвались ко мне, словно группа захвата в воровской притон. Удивляюсь, как они еще не положили меня на пол лицом вниз. Настя с хищным выражением на лице зашла в комнату, увидела Зою и, плотоядно усмехаясь, пошла вокруг нее, словно вокруг новогодней елки. Ее, безусловно, впечатлил рост Зои. Но еще больше — ее платье.
— А это еще что за нефтяная вышка? — спросила она. — Что она, извиняюсь, сосет в квартире моего жениха?
— Полегче, девушка, полегче! — предупредила Зоя, желая показать, что тоже не лыком шита.
— Настя, выйди, пожалуйста, — попросил я.
— Ага, разбежалась! — отозвалась Настя. — Первой отсюда выйдет она. Выпорхнет вороной.
— Я вас не знаю, — холодно ответила Зоя. — И пришла не к вам.
— Давай без скандала, — предложил я, впрочем, мало надеясь на то, что Настя меня послушает.
— Ты деньги получил? — спросил Чемоданов, не моргая глядя на подоконник, где лежала пачка долларов.
— Возьми, — сказал я. — Там хватит на все.
Сейчас мне было очень важно задобрить и склонить на свою сторону Чемоданова, потому как от него зависело многое.
Чемоданов, не заставляя себя уговаривать, взял баксы и затолкал их в нагрудный карман куртки.
— Надо поговорить, Витя! — Я кивнул на дверь в коридор и покосился на взрывоопасную парочку. Девушки вроде бы не проявляли открытой агрессии. Зоя продолжала колокольней стоять посреди комнаты, а Настя по-кошачьи тихо ходила у окна, поглядывая на листы договора.
Мы вышли на кухню. Чемоданов сел на подоконник и приготовился слушать.
— Ситуация меняется, — сказал я. — Вместо Насти с тобой полетит Зоя.
К моему огромному облегчению, Чемоданов равнодушно пожал плечами, мол, Зоя так Зоя, какая разница.
— И чем, интересно знать, эта рокировка вызвана? — на всякий случай спросил он.
— Видишь ли, Настя слишком непредсказуема, — сказал я, стараясь дать Насте такие характеристики, от которых Чемоданову стало бы не по себе. — Она ни с того ни с сего может такое отчебучить, что тебя не только на работу не примут, но еще и в тюрьму посадят.
Чемоданов кивал, соглашаясь.
— А эта… как ее?
— А Зою я знаю много лет, — убеждал я, не скупясь на эпитеты. — Это умная и хорошо воспитанная девушка. У нее масса преимуществ. Во-первых, она прекрасно владеет английским, во-вторых, хорошо знает деловой этикет, в-третьих, умеет работать на компьютере. А самое главное — у нее прекрасные манеры, с ней тебе не будет стыдно на презентациях…
Я не договорил, так как из комнаты, которую Зоя планировала отвести под детскую, вдруг раздался душераздирающий визг. Мы с Чемодановым выбежали из кухни и замерли в дверях комнаты. Нашим глазам представилось редкое зрелище. Хорошо воспитанная Зоя с прекрасными манерами возвышалась посреди комнаты, широко расставив ноги, и обеими руками крепко держала за волосы Настю. Дочь академика, путаясь в полах дубленки, стояла на четвереньках, вцепившись зубами бульдожьей хваткой в ногу Зои. Обе девушки выли от боли.
Мы кинулись их разнимать. Я пытался оторвать руки Зои от Настиной головы, а Чемоданов силился оттащить Настю за ноги. Нам не без труда удалось разорвать клинч.
— Кобыла пучеглазая! — орала дочь академика на специалиста по компьютерам и этикету.
— А ты вошь постельная, вымоченная в хлорке! — отвечала специалист.
— Ты где нашел эту воблу?! — переключилась на меня Настя. — Ты же рядом с ней как ежик перед цаплей!
— Сережа, — строгим голосом говорила мне Зоя. — Она не бешеная? Ее же опасно на люди выпускать!
Мы с Чемодановым поняли, что запала у девушек хватит надолго, и взяли тайм-аут. Уподобляясь тренерам, мы развели бойцов в разные комнаты.
— Успокойся, — сказал я Зое. — Будет так, как я хочу.
— Надо эту овцу окунуть пару раз головой в унитаз, — предложила Зоя, поглаживая лодыжку в месте укуса.
— Не надо с ней вообще разговаривать! Стой здесь, пока я не договорюсь с Чемодановым.
— Да эту болонку стыдно за границу везти. Она всю Россию опозорит, вдобавок Америка нам войну объявит…
Зоя еще бормотала какие-то угрозы, но я уже не слушал. Надо было заканчивать дебаты, немедленно расписывать Чемоданова с Зоей и завтра идти в американское посольство за визой.
Противоборствующая сторона расположилась на кухне. Настя все еще часто и тяжело дышала, ее щеки полыхали румянцем. Чемоданов что-то негромко говорил ей, будто давал напутствия перед очередным раундом.
По его взгляду я понял, что Настя крепко вправила ему мозги.
— Иуда! — презрительно сказала мне Настя и мстительно прищурила глаза. — За сколько ты продался?
Я старался не встречаться с ней взглядом.
— Витя, — сказал я. — Пора действовать!
Но Чемоданов явно не был готов к решительным действиям. Он чесал темечко и смотрел на свои туфли.
— Видишь ли, — произнес он, не поднимая глаз, — мы с Настей уже договорились лететь, и как-то нехорошо все менять.
— Это я предложил тебе ее, — жестко сказал я. — И теперь снимаю ее кандидатуру! Потому что она не умеет себя вести!
— Ой! — презрительно ответила Настя. — Не надо мне читать мораль. Связался с цаплей, предал меня и еще мораль читает.
— Она права, — поддержал Настю Чемоданов. — Так нельзя. Не по-человечески это.
Кто бы еще мне про человечность говорил!
— Настя, — мягко произнес я, стараясь пригасить конфликт. — Ничего страшного не происходит. Зоя — секретарша из моей фирмы, она хорошо владеет английским, и у Вити с ней не будет никаких проблем с общением.
— Ты все лжешь! — вовсе не собираясь сдаваться, ответила Настя. — Ты уже давно мне лжешь! Привел эту стерву, строишь с ней планы на будущее, а меня — на мусорную свалку? Это тебе даром не пройдет!
— Она права, — снова подал голос Чемоданов. — Я этой Зое не доверяю. Слишком глазки у нее лукавые.
Я попытался пойти на принцип.
— Ребята, — сказал я. — Или летит Зоя, или не летит никто.
