– Взять, к примеру, Жанну Коризо. Конечно, светский человек вроде вас знает кое-что о подобных женщинах. Некоторые из них выходят замуж, некоторые хранят деньги в надежном месте, но большинство исчезает в забвении, когда молодость проходит. – Ано сделал жест, словно бросая камень в воду. – У них нет друзей, которые интересовались бы их судьбой. Какая-нибудь женщина, зайдя в кабаре среди ночи, скажет: «Странно! Я уже месяц не вижу малютку Фифи!» И все – малютка Фифи канула в вечность. Она умрет в сточной канаве, если уже не умерла. Вы согласны со мной?
– Да, – кивнул «светский человек».
– Только одно обстоятельство спасло от подобного забвения Жанну Коризо, – продолжал Ано. – Ее родители – пожилые крестьяне, владеющие маленькой фермой около Фонтенбло,[56] – годами существовали за счет подарков дочери. Каждый год они получали немного денег на покупку земли, и каждый год Жанна и ее любовник наносили им визит. Они приезжали в автомобиле, завтракали в гостиной с салфеточками, а потом сидели на крыльце, покуда все члены семьи по очереди подходили к ним, получая несколько любезных слов и несколько банкнот. Это не должно вас шокировать, друг мой! Коризо – далеко не единственное подобное семейство. Можете мне поверить!
Затем один год проходит без подарков и традиционного визита. Семья Коризо испугана. Неужели Жанна повернулась спиной к бедным родственникам? Нет, она славная девочка! Узловатые старческие пальцы с трудом пишут ей письмо, которое возвращается за отсутствием адресата. Раджа отплыл на восток, и Жанна Коризо исчезла – вместе с деньгами и драгоценностями.
Теперь я подхожу к упомянутому обстоятельству, – продолжал Ано. – Жанна Коризо составила завещание, разделив все свое состояние между родственниками, и это завещание хранилось в ореховом бюро гостиной ее родителей. Эти сокровища не должны пропасть – нужно принять какие-то меры! Поэтому депутация семейства Коризо, состоящая из старика отца и одного из сыновей, постучалась в дверь Сюртэ-Женераль. Дело передали мне, и я думал, что оно не составит труда. Жанна была аккуратной девушкой и, чтобы избежать осложнений, скрупулезно указала в завещании, какая из драгоценностей отходит к какому члену семьи. Доминик Пушетт в общих чертах описал вам действия, которые мы предприняли, но это ничего не дало. Если какой-то мошенник завладел этими драгоценностями, он как следует затаился вместе с ними. Однако вскоре мы получили известия о самой Жанне. Она приезжала в Бордо зимой, мы выследили ее, но ей снова удалось скрыться. Вчера я говорил вам, что прибыл в Бордо по другому делу, а не из-за преступления в Шато-Сювлак. Этим делом была Жанна Коризо, и сегодня Доминик Пушетт сообщил мне о ней первые сведения. Но я узнал кое-что еще. К примеру, то, что в прошлом году в Бордо, помимо Жанны Коризо, исчезли еще три женщины.
Детектив понизил голос и склонился вперед подальше от окна, дабы быть уверенным, что никто их не подслушивает.
– Еще три? – воскликнул Рикардо.
– Да, – кивнул Ано. – Такого же сорта, как я вам описал. Женщины, исчезновения которых почти никто не замечает. Меня интересует, не приходила ли вдова Шишоль поздно вечером в квартиру мосье Пушетта, чтобы продать ему по дешевке какие-то их побрякушки.
Мистер Рикардо откинулся назад – его радостного возбуждения какие бывало. Исчезновение трех женщин, тайные визиты женщины с дурной репутацией по вечерам к ювелиру, тот факт, что по крайней мере одна из драгоценностей Жанны Коризо была предложена ей для продажи, – все это придавало зловещий смысл наличию у псе ожерелья Эвелин Девениш.
– Это ожерелье не было украдено, – заявил Рикардо. – Пушетт купил его за девять дней до гибели Эвелин Девениш. Она бы хватилась ожерелья, если бы его украли. Очевидно, Эвелин рассталась с ним по своей воле в тот день, когда мы встретились в пещере мумий, за определенную цену. – Ему вновь представились гостиная Шато-Сювлак и пламя ненависти в глазах Эвелин Девениш, когда Робин Уэбстер склонился над стулом Джойс Уиппл. Но в итоге цену заплатила сама Эвелин!
Мистер Рикардо посмотрел на Ано, который курил сигару, такую же черную, как его сигареты.
– Вы думаете, что Джойс Уиппл находится в Шато-Мирандоль?
Детектив не ответил.
– Вы подозревали это вчера, повторяя всем, что местность находится под наблюдением полиции?
– Я принял меры предосторожности. На большее не имел права. Вспомните, что я сделал еще одно предупреждение.
– Да, насчет второго убийства. Но отчаянные люди не обращают внимания на предупреждения.
Ано ответил с тщательностью, свидетельствующей о том, что он скорее старается убедить самого себя, чем своего компаньона:
– Мирандоль знает о моих подозрениях относительно его дома. С этой целью я посетил его, упомянул о следах колес на дороге и уронил маску. Его дрожащие руки показали, что он все понял. Они не осмелятся совершить еще одно преступление в этом доме. Если молодая леди там, они постараются забрать ее оттуда ближайшей ночью.
– Они поведут ее к реке! – воскликнул Рикардо.
Ано бросил на него странный взгляд и вздрогнул. Проявление страха, столь необычное в этом человеке, повергло Рикардо в панику.
– Мы должны ехать немедленно, а не тратить бесценные минуты, поглощая деликатесы! – воскликнул он, с отвращением отодвигая пустой бокал из-под превосходного шампанского.
– Вы не правы, друг мой, – возразил Ано. Казалось, он подыскивает предлог для задержки. – Сейчас еще нет восьми. Если мы выедем в вашей машине, то доберемся в Шато-Мирандоль до половины десятого. Это слишком рано! Еще никто не ляжет спать. Мы просто предупредим их, что наступаем им на пятки.
Оба употребляли слово «они» по разным причинам: Рикардо – не осмеливаясь называть имена, а Ано, в соответствии с традициями его профессии, – не желая порочить никого, в чьей вине он не уверен. Понимая, что ему не называют истинную причину их задержки, Рикардо закурил очередную сигарету. Тем временем сумерки быстро сменялись темнотой. Шофер стоящего под деревьями «роллс-ройса» включил фары.
Внезапно мистеру Рикардо пришло в голову препятствие, которое может погубить все их планы. Вчера Ано ясно дал понять виконту де Мирандолю, что подозрения сосредоточены на его длинном белом доме. На большее он не имел права, в чем признался сам.
– У вас не было полномочий войти в дом вчера? – спросил Рикардо.
– Никаких, – ответил детектив.
– И вы полагаете, что де Мирандоль, не пригласивший вас вчера, сделает это сегодня вечером?
– Это крайне маловероятно.
– Значит, теперь у вас имеются полномочия?
– Да. В противном случае я бы притворился, что они у меня имеются.
– А это не рискованно для вас?
– Я принял решение пойти на риск, когда узнал, почему виконт Кассандр де Мирандоль собственноручно красил свою калитку.
Мистеру Рикардо пришлось удовлетвориться этим объяснением, которое для него вообще таковым не являлось. Ано закрылся в своей раковине, как устрица, не комментируя никакие догадки и теории. Он просто сидел и курил, зажигая свежую сигару от окурка старой, словно человек, безмятежно переваривающий сытный обед. Но так ли уж безмятежно? Мистер Рикардо обрушился бы на него с упреками, если бы не полученный вчера урок. Ибо, несмотря на внешнюю невозмутимость Ано, его руки время от времени начинали подрагивать, как руки Мирандоля, склонившегося над калиткой.
Внезапно он вскочил на ноги:
– Кажется, ко мне пришли.
Со стороны аллеи 30 июля[57] по тротуару шагал полицейский. Ано высунулся из окна, и полицейский направился к нему.
– Мосье Ано?
– Да. Дайте это мне.
Сережант передал ему через окно конверт. Ано вскрыл его и стал читать письмо, покуда мистер Рикардо следил за тем, как изменяется выражение его лица. Послание было достаточно длинным, хотя и написанным в спешке, а разочарование на лице детектива сменилось скукой, недоумением и наконец весельем. Рикардо еще никогда не был так удивлен. Ано, вздрагивавший от тревоги всего десять минут назад, громко и радостно смеялся! Раскатистый хохот казался мистеру Рикардо странным и незнакомым звуком. Он осознал, что за последние два дня ни разу не слышал смеха.
– Вы получили хорошие новости?
Ано пожал плечами.
– Это не те новости, о которых пишут в дом.
– В какой дом? – озадаченно спросил Рикардо.
– Разумеется, в ваш, друг мой.
– Понял, – вздохнул Рикардо. – Вы имели в виду, что это не те новости, о которых пишут домой.
– Имел в виду? – оскорбленным топом переспросил Ано. – Но ведь я это и сказал!
– Ладно, не будем спорить! Могу я услышать эти новости?
– Разумеется! Из Лондона прибыл еще один визитер. Он также прочитал вечернюю газету, пересек пролив ночным пароходом и успел на Южный экспресс из Парижа. Южный экспресс опоздал, и он грозится написать об этом в «Тайме». Прибыв в Бордо, он прямо с вокзала едет в префектуру. Где префект? Газета сообщает, что делом занимается Ано. Отлично, тогда где Ано? Где все, черт побери? Совсем забыл – это тот самый молодой человек, который делает деньги в Сити.
